Так и вышло. Вот она, помеченная смятыми сигаретными пачками и пустыми бутылками из-под пива и содовой тропа в подлесок. Пит пошел по ней, все еще толкая велосипед перед собой. Кусты поглотили его, а улица Розвуд за спиной все так же пребывала в дреме, доживая очередной облачный весенний день.
Как-будто никакого Пита Симмонса здесь никогда и не было.
Дорога между дырой в заборе и заброшенной стоянкой длилась, насколько мог судить Пит, приблизительно полмили — и на всем ее протяжении он находил знаки, оставленные Большими Парнями. С полдюжины коричневых бутылочек (пара с мерными ложками в комплекте), пустые упаковки от сухих закусок, застрявшие лет пятьдесят назад в ветках кустарника отороченные кружевами трусы и — джекпот — полбутылки водки «Попов» с закрученной винтовой крышкой. После внутренних размышлений Пит бросил ее в багажник, в компанию к лупе, последнему выпуску «Американского вампира» и упаковке зефирного печенья «Орео» с двойной начинкой.
Он протащил велосипед через лениво бегущий ручей и (бинго!) вот Пит уже позади стоянки, в этом месте тоже огороженной забором. однако и тут над ним поработали, так что Пит спокойно проскользнул внутрь. Поросшая высокой травой тропа вела его на заднюю парковку, где, как он предполагал, когда-то останавливались грузовики, доставлявшие на стоянку товар. Рядом с самим зданием Пит увидел темные квадраты асфальта — раньше там стояли большие мусорные баки. Он опустил подножку и оставил велосипед на одном из них.
Сердце мальчика заколотилось от одной мысли о том, что он должен сделать дальше. Проникновение со взломом, сладенький. За такое обычно дают срок. Но если он обнаружит незапертую дверь, или в заколоченных окнах найдется брешь. будет ли это считаться проникновением со взломом? Понятное дело, что проникновение останется проникновением, но можно ли будет назвать такой поступок преступлением?
В душе он считал, что да. Однако если исключить взлом, о тюрьме наверняка можно не думать. И, в конце концов, разве не рисковать он сюда пришел? Разве не за тем, чем потом будет хвастать перед Норми, Джорджем и остальными «Гонщиками»?
И страх страхом, но скуки Пит уже не чувствовал.
Он попытался открыть дверь с тусклой табличкой «ТОЛЬКО ДЛЯ ПЕРСОНАЛА» и обнаружил, что она не просто заперта — заперта намертво, никаких шансов. Два окна рядом тоже оказались заколочены на совесть (это он мог сказать сразу, едва бросив на них взгляд). Потом Пит вспомнил, что и забор выглядел целым, но таким не являлся, и все же подергал доски — безрезультатно. В каком-то смысле это даже принесло ему определенное облегчение: теперь он мог со спокойной совестью повернуть назад.
Только. только Большие Парни как-то находили путь внутрь. Он был в этом уверен. Так как им это удавалось? С парадного входа? На виду у всей магистрали? Ночью — может быть, но Питу не хотелось испытывать судьбу среди бела дня. Любой проезжающий мотоциклист с мобильником сможет набрать 911 и сказать что-нибудь вроде: «Я тут просто подумал. вам, наверное, будет интересно узнать, что какой-то мелкий паршивец бродит по старой стоянке «81 миля». Ну, той, где раньше стоял «Бургер Кинг», помните?»
Уж лучше сломать руку, играя в «Адских десантников», чем довести дело до звонка предкам из полиции. По правде говоря, уж лучше сломать обе руки и прищемить свою кочерыжку застежкой-«молнией».
Хотя, может, с кочерыжкой он и погорячился.
Он подошел к разгрузочной площадке. и снова джекпот. Но этом бетонном островке он увидел кучу окурков и еще несколько маленьких коричневых пузырьков, окруживших своего предводителя: темно-зеленую бутылку «Найквила»[1]. Площадка, к которой когда-то на разгрузку подкатывали огромные восемнадцатиколесные грузовики, располагалась слишком высоко, но цемент здания во многих местах разрушился, так что проворному ребенку в кедах от Чака Тейлора не составит никакого труда отыскать несколько точек опоры. Пит поднял руки над головой, нащупал едва заметные выступы на изъеденной временем стене. ну а остальное, как говорится, дело техники.
На площадке красовалась оставленное кем-то граффити: ЭДВАРД ЛИТТЛ КРУТ, РЕД ЭДДИС РУЛЯТ![2] Да ну, подумал Пит, это «Гонщики» рулят. А потом огляделся со своей теперешней высоты, ухмыльнулся и сказал: «Вообще-то, я рулю!» Стоя там, над пустой парковкой старой стоянки, он чувствовал, что действительно рулит. Во всяком случае, сейчас.
Он спустился вниз — просто чтобы проверить, что с этим не будет никаких проблем — и вспомнил про барахло, что оставил в багажнике велосипеда. Припасы на тот случай, если он решит провести остаток дня здесь. Несколько секунд Пит думал, что взять, потом решил взять все. Даже лупа может оказаться полезной. В его голове начала рождаться смутная фантазия: маленький мальчик находит на заброшенной стоянке жертву убийства и распутывает преступление еще до того, как полиция о нем узнает. Он даже видел себя, рассказывающего обалдевшим «Гонщикам», как это на самом деле получилось легко. Элементарно, мои дорогие сосунки.
Полная ерунда, конечно, но мечтать не вредно.
Он забросил сумку с вещами на погрузочную площадку (стараясь не разбить бутылку с водкой), затем вскарабкался сам. Ведущие внутрь металлические ворота, по меньшей мере двенадцати футов высотой, запирались сразу на два кодовых замка — но в них оказалась встроена дверь поменьше, размером в человеческий рост. Пит покрутил рукоятку. Дверь не поддавалась — он и толкал, и тянул на себя, все без толку. Впрочем, было кое-что еще. Пит посмотрел под ноги и увидел щепку, подсунутую под дверь — самая глупая попытка замаскировать что-нибудь, какую он только видел. С другой стороны, чего еще стоило ожидать от обкуренных и закинувшихся сиропом от кашля подростков?
Пит вытащил щепку, и когда он попытался вновь открыть дверь, та открылась.
Большие окна бывшей закусочной «Бургер Кинг» вместо досок были закрыты простой проволочной сеткой, так что он без проблем смог все разглядеть. Столики и кабинки отсутствовали. Там, где раньше располагалась кухня, теперь чернела пустота — лишь редкие куски проводов торчали из стен, да потолочная плитка местами свисала с потолка. И все же кое-что из мебели оставалось.
В самом центре зала в окружении сложенных стульев стояли два старых карточных стола, составленных вместе. На столах лежали грязные жестяные пепельницы, несколько упаковок засаленных велосипедных карт и пачка покерных фишек. На стенах красовались два или три десятка журнальных постеров — их Пит изучил с особенным интересом. Он уже знал про девчачьи письки, даже видел их несколько раз на каналах HBO и «СинемаСпанк» (пока предки не заблокировали все самое интересное), но эти. эти были гладко выбриты. Пит до конца не понимал, в чем разница — но решил, что поймет, когда станет старше. То ли дело голые сиськи! С этими все просто и понятно. Голые сиськи — это всегда офигенно.
В углу валялись три замызганных матраса, сдвинутые вместе так же, как и карточные столы. впрочем, Питу уже исполнилось достаточно, чтобы понимать, что играли там вовсе не в покер.
— Покажи мне письку! — приказал он девушке с плаката и нервно хихикнул. Потом добавил: «Покажи мне свою бритую письку!» — и хихикнул громче. Питу вдруг захотелось, чтобы Крейг Гэнон очутился рядом (хотя Крейг, конечно, тот еще тормоз). Они могли бы вместе посмеяться насчет бритых писек.
Он стал бродить по закусочной, тихонько выпуская из себя пузырьки смеха. В помещении стоянки было зябко, но не то чтобы слишком уж холодно. С запахом дело обстояло хуже: смесь табачного дыма, травки, старой выпивки и постепенного гниения, с которым деревянные перекрытия обращались в труху. Питу казалось, что вдобавок ко всему еще и пахло тухлым мясом. Наверное, из сэндвичей, купленных в «Сабвее» или в «Розелли».
На стене в углу, где раньше сидели и заказывали свои бутерброды посетители закусочной, он увидел еще один постер, на этот раз с Джастином Бибером. На щеку Джастина кто-то прицепил наклейку со свастикой, а зубы закрасил черным. На макушке росли нарисованные красные рога. Несколько дротиков торчали прямо из физиономии. Надпись над постером поясняла: РОТ 15 ОЧК, НОС 25 ОЧК, ГЛАЗА 30 ОЧК.
Пит выдернул дротики, пересек пустой зал и остановился рядом с черной отметкой на полу со словами ЛИНИЯ БИБЕРА. Он бросал дротики десять или двенадцать раз, и с последней попытки выбил 125 очков. Очень даже ничего, решил он. Даже представил, как Джордж и Норми Терриоль ему аплодируют.
Пит вернулся к одному из затянутых сеткой окон и стал всматриваться в одинокие бетонные островки на улице, где раньше стояли бензиновые колонки. За ними виднелось шоссе, по которому сновали редкие автомобили. Он предположил, что осенью шоссе будет забито туристами и возвращающимися восвояси отпускниками, если только его отец не был прав и цена на топливо не вырастет до семи баксов за галлон. В таком случае, конечно, никто на дорогу и носа не сунет.