- Что может быть важнее недр: нефть, сырье, уран...
- Уран? - Гопкинс подозрительно покосился на собеседника.
- Лечение рака и все такое... Мы друзья человечества, а не враги его, не растерявшись, ответил адвокат.
Но Гопкинса не легко было провести. Он не верил в филантропию Рокфеллера. Если Рокфеллер заинтересовался ураном, значит, пронюхал кое-что о деле, которое Гопкинс считал своим собственным секретом. Но Гарри понимал, что расспрашивать Ачеса бесполезно. Лучше пропустить это сейчас мимо ушей. Еще будет время выяснить, как могло попасть в лапы Рокфеллера дело, о котором знали только двое-трое ученых да сам Гарри. Он вернулся к прерванному разговору.
- Послушайте, Дин, если вы поймете, что Морган и другие имеют право на свою долю в Европе, то ваши интересы там тоже только расширятся. Одно цепляется за другое.
- В том смысле, что Морган пытается выкинуть нас с поля банковской деятельности в Европе? Да тут все цепляются друг за друга.
- Я хочу сказать: мы не можем позволить втянуть нас теперь в войну в Европе только потому, что это угодно Рокфеллеру.
- Мы же не мешаем развязывать войну, где кому вздумается, так пусть и "другие" нам не мешают.
- Мало не мешать, Дин, - злясь, но не теряя выдержки, проговорил Гопкинс. - Необходимо действовать вместе. Понимаете: сообща... Честное слово, можно подумать, что вы даже в школе никогда не участвовали в драке заодно с другими.
- Я действительно предпочитал драться в одиночку.
- Ну, теперь другие времена. Этак многого не добьешься.
- Мы никогда не отказывались от разумных планов, готовы действовать сообща, - тоном примирения проговорил Ачес, но тут же поспешно прибавил: Если нас не пытаются оставить в дураках.
- Ну, Дин, с такими малыми, как вы, Рокфеллер, кажется, может не бояться, а?
Гопкинс, в волнении ходивший по кабинету, устало опустился в кресло.
- Поскольку речь идет не о какой-нибудь южноамериканской республичке, а о мире, Дин, о целом мире, то нельзя лезть в это дело очертя голову. Только овладев всем, вы сможете поделить между собою и все сокровища. Иначе рискуете остаться и без мира и без его сокровищ. Понимаете?
- Я-то все понимаю, но мне сдается, что не все понимаете вы, Гарри.
- Например?
- Вы не понимаете, что не выборы президента, а ситуация в Европе - вот главное на сегодня.
- В этом мы сходимся. Я только не соглашусь с тем, что одно не связано с другим. На чорта вам будет выгодная ситуация в Европе, над созданием которой мы столько потеем, если в Штатах не станет умного человека, способного ее использовать. А такой человек у нас один.
- Мы бросили бы свою гирю на его чашу, если бы были уверены...
Ачес, не договорив, вопросительно уставился на Гопкинса. Тот неохотно спросил:
- Вы хотите, чтобы я поговорил с ним?
- Да.
- Поговорю.
- Не откладывая.
- Да.
- И откровенно.
- Он чертовски щепетилен.
- Нам миндальничать некогда.
- Грубостью у него можно провалить все дело.
- Тогда мы будем знать, что делать.
- Пояснее, Дин.
- Мы бросим гирю на другую чашу выборных весов.
- При нынешнем настроении американцев это не решит дела в вашу пользу. Американцы за Рузвельта.
- Тогда напомните ему, что американские президенты не бессмертны! угрожающе выпалил Ачес.
Гопкинс приподнялся было в кресле с гневно сжатыми кулаками, но тут же в бессилии упал обратно. Задыхаясь, проговорил:
- Ваше счастье, что мы одни...
- Я же адвокат, Гарри, - с недоброй усмешкой заметил Ачес.
- Ваше счастье...
- Хорошо, можете не напоминать об этом ФДР, достаточно того, что вы будете помнить о судьбе Гоу. - И прежде чем успел прийти в себя ошеломленный Гопкинс, Ачес поспешно предложил: - Вернемся к делу?
Гопкинс пробормотал что-то невнятное.
- Вы должны сказать президенту, - продолжал Ачес, - что, по нашему мнению, главенство в мире обеспечено той державе, которая господствует в Тихом океане.
- Это ему понравится.
- Тем скорее он поймет, что все разговоры о независимости Филиппин нужно оставить. То-есть болтать-то можно что угодно, но мысль о самостоятельности островов - бред. Филиппины - ключ. Владея им, мы владеем Тихим океаном. Океан требует флота. Мы за флот.
- Это ему тоже понравится.
- Тем лучше. Мы за то, чтобы корабли понесли американский флаг туда, где сейчас полощутся вылинявшие тряпки святого Георга.
- И это ему понравится, - монотонно ответил Гопкинс.
- Тем лучше. С американским флагом укрепятся и американские порядки. От этого не станет хуже и вашему Моргану. Дальше: океан - путь на Восток, Восток - это Китай.
- И Япония, - поправил Гопкинс.
- О джапах - отдельно. Сначала Китай: дать там по рукам англичанам.
- Хозяин будет в восторге.
- Тем лучше. Англичанам должны дать тумака джапы.
Гопкинс рассмеялся.
- Для этого джапам понадобится усиление армии и флота. Усиление армии стратегическое сырье. Стратегическое сырье - Рокфеллер. Готовый флот требует нефти. Нефть - тоже Рокфеллер...
- Мы с вами - не дети, Гарри. В конце концов мы готовы со своей стороны сделать все, чтобы запах нефти не казался вам таким отвратительным. Мы ценим ваш ум, вашу энергию, ваши связи...
- Оставьте в покое мой ум и мои связи, - раздраженно произнес Гопкинс. - Они уже оплачиваются.
- Морганом?
- Нет, президентом.
- За счет Моргана.
- Нет, за счет федерального казначейства.
- Значит, и за наш счет.
- Безусловно.
- Вы циник, Гарри. Тем лучше: мы можем повысить ставку. Это не значит, что вы должны отказаться от денег Моргана, то-есть я хотел сказать: от денег казначейства.
- К делу, Дин!
- Я хотел бы, чтобы за те деньги, которые вам платит федеральное казначейство из нашей доли налогов, вы внушили Тридцать второму...
- Я не гипнотизер.
- Тогда просто расскажите ему: чем дальше джапы влезут в Китай, тем лучше. Двоякая выгода, Гарри: слабеет Китай, слабеет и Япония.
- И усиливаются позиции России в Азии.
- Ни в коем случае! До этого дело не должно дойти. Чтобы этого не случилось, ослабленным Японии и Китаю понадобится доппинг. Доппинг - это...
- Опять сырье и нефть Рокфеллера.
- И кредиты банков Моргана.
- Разумно.
- Если в Китае произойдет что-нибудь подобное инциденту с "Пенеем", надо еще раз проглотить пилюлю, хотя она и довольно горькая.
- Это не понравится хозяину.
- Тем хуже! В большой игре не стоит обращать внимания на булавочные уколы.
- Президент заботится о достоинстве звезд и полос.
- Значит, ему должно понравиться: пусть японцы потопят сегодня еще пять американских "Пенеев", чтобы укрепить нашу возможность завтра пустить ко дну весь японский флот.
Гопкинс в сомнении покачал головой:
- ФДР может ответить: я хочу потопить японский флот, не потеряв ни одной канонерской лодки.
- А вы скажете ему, что в наших интересах потерять пять, десять, даже пятьдесят канонерок. Чем больше, тем лучше... для Моргана.
- А для вас?
- Мы большие альтруисты, Гарри.
- Вам прямая дорога в монахи, Дин.
- Я и то собираюсь.
- Как было бы хорошо!
- Вам?
- Я был бы избавлен от разговоров с вами.
- В сутане иезуита я допек бы вас вдвойне. Сейчас я дьявольски сдержан... Но вернемся к делу. По японским следам мы должны пробраться в Синьцзян и Индонезию...
- Уже и в Индонезию? - с деланым удивлением спросил Гопкинс.
- Рано или поздно джапы должны разинуть на нее пасть. Пусть разевают. Потом придем туда мы.
- Что там есть, кроме нефти?
- Все, что нужно нам и Моргану.
- Дальше.
- Упаси бог Тридцать второго повторять ошибки его предшественников. Тафт и Теодор Рузвельт были крикливыми крохоборами. Они наделали кучу ошибок. Нам приходится их исправлять. В наше время требовать часть - значит не получить ничего. "Требуйте все, чтобы получить что-нибудь", - сказал Христос.
Гопкинс покачал головой:
- Если бы Иисус был жив, он привлек бы вас за клевету.
Ачес со смехом ответил:
- Не беда. Всякий американский судья оправдал бы нас: это единственно здравая позиция. Изречение должно войти в американское издание евангелия.
- Ладно, сойдемся на том, что "формула Христа" не противоречит нашим интересам, - согласился Гопкинс.
- Тем лучше... Было бы опасно повторить ошибку Вильсона в отношении России. Нужно не приглашать батальон гангстеров к участию в дележе России, а взять ее себе целиком - вот единственно здравая и приемлемая для нас схема.
- А как же Гитлер?
- Взломщик! - безапелляционно заявил Ачес. - Тип для грязной работы. Повесим, как только откроет нам ворота России.
- Это едва ли понравится хозяину.
- То, что Гитлер прикончит Россию, или то, что мы его повесим? спросил Ачес.
Гопкинс уклонился от прямого ответа. Только сказал:
- ФДР не выносит ефрейтора и боится коммунистов.
Ачес поднялся с кресла.
- Мы можем быть уверены, что эти предварительные соображения будут переданы ФДР?