Виктор Лебедев Метро 2033. Рожденные ползать
Любое использование материала данной книги, полностью или частично, без разрешения правообладателя запрещается.
Автор идеи – Дмитрий Глуховский
Серия «Вселенная Метро 2033» основана в 2009 году
© Д.А. Глуховский, 2014
© В.Р. Лебедев, 2014
© ООО «Издательство АСТ», 2014
Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.
©Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес (www.litres.ru)
Пятьдесят, как один Докладная записка Вячеслава Бакулина
Здравствуйте, дорогие читатели! В кои-то веки я ничуть не задумывался над темой своей докладной записки. В кои-то веки я хочу говорить не о вечных человеческих проблемах и даже не об особенностях книги Виктора Лебедева (надеюсь, он меня простит). Сегодня хочу просто оглянуться, а заодно напомнить вам, как это было. Итак, Hall of Glory «Вселенной».
№ 1. «Путевые знаки». К книге Владимира Березина можно относиться по-разному. Это совершенно не важно. Она была первой. С нее начался проект.
№ 2. «Темные туннели». Сергей Антонов – не только самый плодовитый на сей день творец «Вселенной». Он первый, кто написал о «том самом метро Глуховского». После этой книги стало окончательно ясно даже завзятым скептикам: серии – быть!
№ 3. «Питер». Тут можно просто написать: «Убер. Батончики». Сколько лет прошло, а читатели не только в России, но и за рубежом, затаив дыхание, ждут от Шимуна Врочека продолжения. И я тоже.
№ 4. «К свету». С этой книги началось триумфальное восхождение Андрея Дьякова. Самый яркий дебют. «Золотой дубль» Лучшей Книги Вселенной. А может, и хет-трик, кто знает?
№ 6. «Мраморный рай». Роман, который показал, что «Метро» – это не только и не столько «крутые сталкеры тра-та-та». А Сергей Кузнецов, «Глас Вселенной», дал путевку в жизнь целой плеяде будущих авторов проекта.
№ 7. «Странник». Явление «городу и миру» Сурена Цормудяна, великого и ужасного. Ныне – вполне успешного творца собственных миров. Но начинал он здесь. В этих туннелях.
№ 8. «Север». Метро без метро – это возможно? «Да», – уверенно ответил Андрей Буторин. Именно с этого момента можно говорить о мире, не зажатом в бетонные тюбинги. О Вселенной.
№ 10. «Война кротов». Благодаря Александру Шакилову и его роману проект перешагнул границы России.
№ 11. «Муранча». Это слово – синоним страха. Руслан Мельников и его хоррор, раздвигающие границы серии.
№ 15. «Станция-призрак». Анна Калинкина, Первая Леди Вселенной. Человек, доказавший на своем примере, что женщина действительно ни в чем не уступит мужчинам.
№ 18. «Британия». Грант Макмастер. Первый зарубежный автор, прибавивший к титулам проекта «ВМ-33» слово «международный».
№ 21. «Последнее убежище». И первый сборник в рамках «Вселенной». Первый, но не последний.
№ 29. «Изнанка мира». Тимофей Калашников – 4,75 авторов, включая автора эпиграфов и затылок вашего покорного слуги. И монолитный, яркий, запоминающийся текст.
№ 31. «Свидетель». Ирина Баранова и Константин Бенев пополняют серию первым полноценным детективом.
№ 50. «Рожденные ползать». Порядковый номер роман Виктора Лебедева говорит сам за себя. Путешествие продолжается.
А какую строчку сможете вписать в этот перечень вы?
Пролог
Ветер гонял по мостовой опавшие кленовые листья, поглаживал буйную поросль травы, пробивавшуюся сквозь растрескавшийся асфальт, облизывал заржавевшие остовы автомобилей, хлопал чудом уцелевшей оконной рамой в доме – или в том, что от него осталось. Он носился, словно стайка детворы во дворе после школы – беззаботно и неугомонно, то стихая, то усиливаясь, постанывая в гордом одиночестве в мире, который уже начал забывать уверенную поступь человека. Тем удивительнее была следующая картина: напротив дома с хлопающей рамой стоял мужчина. Его одежда выглядела причудливо для зараженной поверхности, где минутное пребывание без средств защиты от радиации было смертельно опасным. Незнакомец держал в руке потертую фотографию, взгляд его был обращен в небо, а с его уст, словно едва заметный шорох, слетали слова. Кому предназначались они в этом пустом мире, оставалось загадкой.
– Прошу… спаси и сохрани его… прошу тебя…
Незнакомец был одет в потрепанный костюм неопределенного цвета с прорехами и заплатками, лицо закрывали треснувшие солнечные очки – глаза уже давно отвыкли от дневного света.
Что он забыл здесь, посреди погоста, бывшего некогда оживленным городом с бесчисленными пробками и толпами прохожих? Вряд ли нашелся бы ответ у случайного путника, увидевшего эту картину. Да и в нынешнее время путники лишь изредка решались выходить на поверхность, при этом вооруженные до зубов и в спецодежде, ведь мир больше не принадлежал человеку. Однако незнакомец не обращал внимания на окружающую его действительность, как будто для него ее не существовало. Со стороны могло показаться, что он – иллюзия, обман воображения. Или иллюзия – окружающий его мир.
Внезапно человек пошевелился. Огромная овальная тень накрыла его на мгновение и побежала дальше по покрытому трещинами асфальту, бетонным коробкам домов и заброшенным скверам, причудливо изгибаясь в неровностях местности. Уголки губ человека дрогнули, казалось, он слегка улыбнулся, словно этого и ждал. Рассекая небо, над его головой величественно проплыла вытянутая махина, серебряной стрелой скользнула по воздуху, взяв курс на юг. Это был дирижабль. И неровным почерком, заваливающимися буквами на его корпусе было выведено одно-единственное слово – «Надежда». Именно она сейчас вела сердца людей, находящихся на борту корабля, в далекие дали, именно она руководила горсткой выживших, вглядывающихся в заново открываемые земли за горизонтом, именно она теплилась в душе одинокого мужчины, провожающего взглядом дирижабль, гордо развернувшийся в небе. Человек снова становился первооткрывателем, пытался вернуть себе свой мир. Человек пытался собрать воедино тех, кто смог выжить на поверхности или под землей, покрытой язвами и ранами от его рук. И с губ мужчины, стоявшего на пустынной улице, слетело:
– Господь с вами.
Слова незнакомца подхватил ветер и понес по улице, заглядывая в пустые глазницы оконных проемов, поднимая в воздух полуистлевшие обрывки газет и тряпья, кружа их в вихре и снова отпуская…
На мостовой напротив дома, столь родного в той, прежней, теперь такой далекой жизни, стоял человек. В руке он держал потрепанную фотографию, на которой застыла счастливая и умиротворенная картина из прошлого – мужчина со спины и мило улыбающаяся женщина вполоборота. По щекам незнакомца бежали слезы.
Глава 1 Небо
Миша лежал на спине, широко раскинув руки и ноги, на его лице сияла улыбка. Он уже и не помнил, зачем он здесь, о своей миссии, о друзьях и знакомых тут, недалеко, под землей, не помнил о Кольке и Игоре Владимировиче. Забыл он и об опасностях, окружающих его со всех сторон и принуждающих Homo Sapiens, властвовавшего тысячи лет над миром и разрушившего этот самый мир, возводимый руками многих поколений, теперь прятаться под землей, зарывшись, словно крот, огородившись бетонными стенами и конструкциями, давно уже ставшими для людей новым Ноевым Ковчегом. Миша не замечал ни шорохов, которые становились все настойчивее, ни приклада автомата, врезающегося ему в бок, ни пугающей черноты справа – массы сплетенных деревьев и растений, живших собственной жизнью и будто почуявших появление странника, чужака, а оттого зашевелившихся в бурном порыве, постанывающих и словно тянущих к нему свои руки и щупальца-ветки. А может, это просто ветер шевелил причудливые сплетения лиан и ветвей, но, тем не менее, любой благоразумный путник, случайно оказавшийся рядом, счел бы за лучшее убраться подальше отсюда, чтобы не испытывать судьбу, и так не особо жаловавшую человеческий род последние несколько десятилетий. Поговаривали, что здесь, на месте бывшего Царицынского парка, обитают невиданные монстры и мутанты, встреча с которыми не сулит ничего хорошего.
В пяти метрах от Миши возвышался полуразрушенный павильон станции Орехово с искрошившимися ступенями и полуобвалившимися стенами, обросшими травой и мхом. Ему стоило немалых усилий протиснуться между двумя огромными обломками, загородившими выход из метро – видимо, часть крыши обвалилась во время Катаклизма или вследствие запустения, воцарившегося в окружающем мире. В тот момент, когда Миша выбрался на поверхность, им овладела неведомая слабость, мир наверху, за пределами его станции, оказался огромен, необъятен. Он навалился на Мишу всем весом, сбил его с ног и швырнул на землю. Стало невыносимо трудно дышать, и парень сорвал респиратор, забыв о радиоактивной пыли, вдыхая полной грудью прохладный ночной отравляющий воздух.