Зато Мануэль Кэмбелл выглядел совершенно иначе: смуглый, темноволосый, крепкого сложения, с черными беспокойными глазами. В его мягких движениях было что-то кошачье. Звонкий, высокий голос вызывал невольное раздражение. Даже сочетание испанского имени и английской фамилии было в нем необычно.
Утром Сара объясняла мне, что между семьями Берстоу и Кэмбелл очень мало общего. Связь поддерживали только Мануэль и Лоуренс. Мануэль Кэмбелл обучал Ларри пилотированию. Сара видела Мануэля всего два или три раза прошлым летом в присутствии своего брата.
За завтраком беседовали в основном о воздухоплавании: похоже, Сара сознательно не давала разговору выскользнуть за эти рамки.
Едва все поднялись из-за стола, ко мне подошел Лоуренс Берстоу.
— Вы хотели поговорить со мной?
— Да. Я отвлеку вас на каких-нибудь пятнадцать минут.
— Извини, Мануэль, мне придется пообщаться с этим господином.
Сверкнув глазами, Кэмбелл обратился к мисс Берстоу:
— Может, ваша сестра будет настолько любезна, что составит мне компанию?
— Конечно…— нехотя кивнула Сара.
— Весьма сожалею, — вмешался я, — но вынужден напомнить, мисс Берстоу, что вы обещали присутствовать при нашей беседе.
По правде сказать, об этом никто и не заикался, но мне хотелось остаться в ее обществе, и я решился на смелый ход.
— Ах… да, да, — оживилась она. — Простите, мистер Кэмбелл, но вам придется остаться наедине с чашкой кофе.
Мануэль поклонился Саре, а затем сказал Лоуренсу:
— В таком случае я поеду взглянуть, как проводят газопровод. Можно мне взять одну из твоих мащин?
— Ну естественно, бога ради. Бери ту, что у подъезда.
— Спасибо, старик. Завтра жду в ангаре, в любое время. Благодарю вас, мисс Берстоу, за прекрасный ленч.
Ларри проводил его к выходу и вернулся.
— Мы разыскиваем убийцу Питера Оливера Берстоу, — произнес я. — Полагаю, вы и ваша сестра заинтересованы в этом?
Ответа не последовало.
— Ларри! —сказала Сара со значением. В голосе ее звучали просьба и напоминание.
А Ларри глядел на меня, распустив губы, точно ребенок, собирающийся заплакать, и одновременно как вполне взрослый парень, готовящийся послать меня к черту.
— Хорошо, — кивнул он наконец. — Чего вы от меня хотите?
Я начал задавать вопросы. К моему удивлению, он отвечал быстро и без всяких колебаний. Даже поинтересовавшись мешком с клюшками, тем самым, который так волновал его сестру, я услышал простые и точные слова о том, что мешок находился в грузовике, а в легковой машине вещей не было, за исключением небольшого чемодана матери.
Около трех часов дня грузовик подъехал к дому и его тотчас разгрузили. Ларри предположил, что клюшки отнесли прямо в комнату отца, хотя сам он этого не видел.
— Не могли бы вы поподробнее, как очевидец, рассказать об игре в день смерти Берстоу-старшего?
— Да, да… конечно, — нерешительно произнес Лоуренс. — О гольфе мы договорились с папой еще в воскресенье утром.
— От кого исходило предложение, от вас или от него?
— Право, не помню. Так вот, отец спустился вниз после завтрака как раз с этим мешком. Мы сели в машину и поехали в клуб «Грин-Мидоу». Отец сразу направился на площадку к первой лунке, а я зашел в здание клуба, чтобы нанять мальчиков посмышленее. Вообще-то мне было безразлично, кого брать. Но там оказался тот, что прислуживал отцу еще прошлым летом и Чем-то ему понравился. Вот с ним я и договорился. А потом взял второго мальчика для себя. Выходя на поле, я столкнулся с отцом и сыном Кэмбеллами. Поскольку мы с прошлого года не встречались, и меня весьма интересовал их самолет, то я охотно принял предложение сыграть в гольф с ними. В паре с отцом мы и составили им партию. В это время папа уже разминался, гоняя мячи, и потому сразу отправил нанятого для него подручного их разыскивать. Мы переждали, пока не закончилась предыдущая игра, и приступили. Первым ударил Мануэль, затем я, отец и наконец мистер Кэмбелл. Не помню, видел ли я, как папа вытащил клюшку из мешка, находившегося в руках у мальчика. Сперва я беседовал с Мануэлем, а затем сам бил по мячу. Но я точно запомнил удар отца, потому что здесь случилось нечто необычное. Отец неожиданно вскрикнул, потеряв обычную выдержку. Мы бросились к нему с расспросами, и он ответил, что его ужалила оса. А когда он поднял рубашку, я увидел на коже небольшой след-царапину. Потом отец сразу успокоился. Игра продолжилась.
Ларри вздохнул.
— А еще через три минуты папа упал лицом вниз, судорожно дернулся и застыл в полной неподвижности. Когда подбежал его мальчик, отец был еще жив. Мальчишка изо всех сил старался помочь ему встать, но у него ничего не получалось. Когда же подоспели другие игроки и зрители, между которыми находился доктор Натаниэль Брэдфорд, старый друг семьи Берстоу, отец был уже мертв. Мануэль Кэмбелл подвел машину к самому краю поля, а мы с доктором Брэдфордом втащили тело на сиденье. Потом доктор уселся рядом и положил голову своего старого друга на колени. Я сел за руль. Все шесть миль до дома я вел машину очень осторожно, а когда мы приехали, заметил, что до крови искусал нижнюю губу.
Он замолчал, на глазах его блестели слезы.
Тогда я начал расспрашивать о семье Кэмбелл, но выяснилось, что между их семьями никогда не было никаких недоразумений. Ларри безмерно уважал своего отца и утверждал, что тот умел поладить со всяким, а значит, не завел никаких врагов ни среди близких, ни на работе.
Переведя разговор на доктора Брэдфорда, я поинтересовался о нем у Сары. Оказалось, что Брэдфорд и Берстоу дружили еще со школьной скамьи. Первый был их семейным врачом, в основном и лечившим больную мать, дополнительно приглашая для консультации специалистов. Брэдфорда принимали в доме почти как родственника, особенно летом.
— Вы к нему относитесь хорошо? — спросил я Сару.
— Да, конечно. Он лучший человек из всех, кого я знаю.
— А вы, мистер Берстоу?
— Просто отлично, хотя он и любил читать мне нотации, когда я был еще мальчиком. Тогда я даже прятался от него.
— Значит, вы приехали сюда в субботу. Скажите, вы видели доктора Брэдфорда до встречи в клубе?
— Естественно. В субботу же он у нас обедал.
— А вы не допускаете, что это он убил вашего отца?
— О, боже! — Ларри в ужасе уставился на меня. — Вы хотите довести меня до сердечного приступа?
— Мисс Берстоу?
— Ерунда!
— Безусловно. Но я должен установить, кто первым сказал о гибели мистера Берстоу от сердечной недостаточности? Кто?.. Он?
— Мистер Гудвин, мое терпение лопнуло. Прошу вас…
— Хорошо, отложим это. — Я повернулся к Ларри, — Если вы уже сейчас сердитесь, то как же вас потрясет правда? У меня осталось всего два вопроса. Ответьте, мистер Берстоу, где вы находились в понедельник пятого июня между семью часами вечера и полуночью?
— Ну откуда я могу помнить?
— И тем не менее я настаиваю. Это было накануне похорон вашего отца. Мне непременно нужно знать.
— Давайте я отвечу, — вмешалась Сара.
— Предпочитаю услышать из первых уст.
— Ну что ж… почему нет?.. Я сидел здесь, дома.
— Весь вечер?
— Да.
— У вас были гости?
— Кроме меня, матери и сестры у нас обедали Робертсоны.
— Какие Робертсоны?
— Это наши старые друзья, — проговорила Сара. — Отец, мать и две их дочери.
— Когда они приехали?
— Около половины восьмого.
— Доктор Брэдфорд тоже присутствовал?
— Нет.
— Не находите ли вы это странным?
— Вы правы. Доктор бывает у нас каждый вечер, но тогда он уезжал в Нью-Йорк, на какую-то медицинскую конференцию.
— Благодарю вас, мисс и мистер Берстоу. Еще одну маленькую справочку. Есть ли в ангаре мистера Кэмбелла телефон?
— Да.
— Не могли бы вы позвонить ему и предупредить о моем приезде?
— Нет! Чего ради, интересно?
— Вы не смеете, — воскликнула Сара, — просить нас об этом! Если вам нужен мистер Кэмбелл, поезжайте к нему сами.
— Правильно. — Я закрыл блокнот. — Но дело в том, что я лицо неофициальное и стоит мне появиться без разрешения, меня запросто выставят вон. А после вашего звонка мистер Кэмбелл смягчится. Вы должны меня порекомендовать.
— И все-таки, — прошипел Ларри, — вы этого не дождетесь!
— Послушайте, — снова начал я, — ваша протекция мне необходима. И не только в случае Кэмбелла, но и перед Робертсонами, и в клубе «Грин-Мидоу». Это очень поможет расследованию. И потом… если я побываю везде, где нужно, облегчится моя работа, а значит, и ваше положение. Ниро Вульфу известно много, но не настолько, чтобы найти преступника. Вы обязаны позвонить, если хотите установить причину смерти отца.
Никакой надежды на получение дополнительных сведений от слуг я не питал, поэтому уехал сразу после того, как брат и сестра Берстоу исполнили мою просьбу. Ларри вышел проводить меня, а точнее, убедиться, что я действительно убрался из их дома. Столкнувшись на пороге с мистером Корбеттом, агентом Андерсона, я улыбнулся ему и услышал в ответ довольно резкое и даже грубое: