Один из них вдруг скинул маскировку, и перед нами предстала массивная человеческая фигура. Я разглядела метки на броне и внутренне похолодела, но всё равно машинально сдвинулась вбок, прикрывая собой совершенно беззащитное в контактном бою светило вирусологии. Впрочем, в данном конкретном бою и я была бы как слепой котёнок.
Это не соседские хулиганы и не раздолбаи из Лётной Школы. Это профессионалы.
А вот и приключения, с доставкой на дом. Даже до космоса добраться не успела…
— Варвара Зуева? — тихо рявкнула фигура низким хриплым голосом с рычащим акцентом. Глупо было ожидать, что он действительно не знает, как я выгляжу, если знает моё имя. Скорее, проверяет реакцию, пока товарищи проверяют периметр.
— Да, — коротко кивнула я, с трудом сдерживая проклятую дрожь.
— Не советую дёргаться. Вы знаете, кто мы? — продолжил он. — Нам поручено забрать вас.
— Да. Я не доставлю проблем, только Валерку не убивайте! — попросила я. — Он тоже не будет вам мешать. Право Чести!
— Варь, кто это?! — испуганно пробормотал друг за моей спиной. Мой собеседник коротко дёрнул головой, позади послышался вскрик. Я резко обернулась, чтобы увидеть, как ещё один громила в броне подхватывает оседающего без чувств вирусолога и довольно аккуратно сгружает на скамейку.
— Он жив, просто оглушён, — пояснил тот, который со мной разговаривал. — Можешь проверить, и пойдём.
Я действительно проверила, — хотя почти и не сомневалась в правдивости слов типа в броне, — и, кивнув, послушно встала рядом с главным, на прощание окинув взглядом сад, скамейку и Валерку. «Замёрзнет, бедненький. И по голове его стукнули; надеюсь, гениальности от этого не убавится?» — с грустью подумала я. Друг в таком виде выглядел особенно беззащитным, и мне категорически не хотелось оставлять его здесь. Но, боюсь, просьбу отправить его в больницу мои похитители не оценят.
Сердце в груди болезненно сжималось; я чувствовала, что не скоро ещё увижу этот сад. И даже, наверное, это небо. Если вообще когда-нибудь увижу…
— Нашла, о ком переживать, — с раздражением, и даже как будто с завистью пробормотал рядом какой-то остающийся невидимым боец. — Это же не мужик; так, недоразумение одно.
— Много вы понимаете, — зло процедила я.
И неважно, что совсем недавно я размышляла подобным образом. Это мне можно, беззлобно и любя; а вот терпеть подобные высказывания от немытых уродов из Дальних Секторов я не собиралась. За Валерку я была, кроме шуток, готова убивать; почему, собственно, меня бабушка за него активно сватала, считая, что это любовь. Со стороны было довольно просто спутать, а я никогда не пыталась никому ничего объяснять, больно надо.
Валера был мне ближе, чем вся семья. Нет, я любила родителей; но то родители, да и возиться им со мной было некогда, у них хозяйство. И братьев любила, но особой близости и родства душ между нами не было, хотя девиз «одна за всех, и все мы — за неё», выдранный из древней книжки и перевёрнутый под конкретные реалии, действовал.
А вот Зимин был мне братом по духу, самым доверенным лицом и вообще самым близким существом во всём мире. И опошлять эти отношения расхожим понятием «роман» не хотел ни он, ни я.
Ворчун попытался что-то возразить, но на него тихо рявкнул шествовавший рядом со мной командир, и неуставной трёп прекратился. А у меня появилась возможность спокойно обдумать собственное положение.
Всю короткую дорогу по саду, весь чуть более долгий путь на гравилёте до орбиты я молча думала и, хмурясь, пялилась в окно.
Однако, ничего хорошего надумать не могла: расклад был малоприятным. Меня похитили, причём похитили самые шизанутые наёмники обитаемой части галактики, и я торжественно пообещала никуда от них не сбегать и делать, что велят.
Плюсы. Я пока жива, и явно нужна им живой, — раз. При моём похищении не пострадал Валерка (то есть, пострадал, но незначительно), — два. Шиза этих ребят, конечно, специфическая, но я знаю их обычаи, — три. Благодаря пункту «три» я теперь не груда бестолкового мяса, а почётный пленник, а это уже совсем другой коленкор, — четыре.
Минусы. Я понятия не имею, зачем меня украли, — раз. Я не могу попытаться сбежать или подать о себе весточку даже в том случае, если у меня появится такая возможность, — два. И… я почётный пленник, чёрт бы его побрал, и с этими ребятами неизвестно, что хуже: содержать будут, конечно, как равную, со всем уважением, но зато теперь за каждым движением надо следить, а то ведь пристрелят, — три. Ах да, я же ещё понятия не имею, куда меня везут, и это четыре.
Счёт равный, можно попробовать что-то изменить.
— Я могу узнать, кто заказал моё похищение, с какой целью и куда меня везут? — ровным тоном поинтересовалась я.
— Это Дело Чести, — ответил мне сидевший рядом, которого я окрестила командиром. — А ты — Заложник Чести.
Ох, ёперный театр!
Очень захотелось застонать и побиться головой об стену. Вот это я себе приговор подписала со своим знанием обычаев примитивных народов, вот это я подставилась!
С другой стороны, а что бы изменилось, если бы я сразу была в курсе? Да ничего. Я эгоистка; мне проще пожертвовать собой, чем быть повинной в смерти друга, а они бы его точно угробили, так что с этой стороны докопаться не к чему.
Дорийцы. Что я о них знаю?
Уроженцы далёкой-далёкой планеты Дора (космолётчики её обычно называют Дырой, и это очень меткое название). Крепкие ребята с хорошей реакцией, недюжинной физической силой, потрясающей живучестью и очень, очень, просто ОЧЕНЬ вывихнутыми мозгами.