Обдумывать, таким образом, было нечего. Клюв закурил сигарету и, держа ее в уголке рта, проверил свое снаряжение — баллончик со слезоточивым газом и самодельную заточку, при невнимательном осмотре вполне способную сойти за охотничий нож. Сточенное лезвие было острым, как опасная бритва — Клюв убедился в этом, осторожно проведя по нему подушечкой большого пальца. Лезвие так и впивалось в кожу, норовя проникнуть глубже, через кровь и мясо до самой, мать ее, кости. Не дав ему такой возможности, Клюв убрал нож обратно в карман.
— Погоди, браток, — сказал он ножу, — придет и твой черед.
Табачный дым, лениво извиваясь, льнул к холодному стеклу. Снаружи медленно, будто нехотя, редел серый утренний туман — оседал, один за другим открывая взору этажи обступивших стоянку одинаковых панельных домов, верхушки чахлых дворовых деревьев и разноцветные пластмассовые штуковины, которыми коммунальники утыкали детскую площадку — какие-то лесенки, качели, горки, песочницы с грибками и прочие спортивные снаряды, предназначенные для того, чтобы ребятня получала причитающиеся ей ссадины и ушибы не где попало, а организованно, под присмотром взрослых. Было начало восьмого утра, и сквозь поредевшую молочную пелену над головой уже угадывалось солнце — размытое световое пятно, которое прямо на глазах делалось все ярче, пока на него не стало больно смотреть.
Впрочем, Клюв на него и не смотрел. Солнце, как известно, тоже звезда, а Клюв относился к той категории людей, про которых древняя восточная мудрость гласит: свинья может увидеть звезды, только если ее хорошенько пнуть в рыло.
Клюв не смотрел на солнце, деля свое внимание между железной дверью подъезда и черным «БМВ» седьмой серии, стоящим в соседнем ряду, через четыре машины от его «десятки». Машина казалась матовой от осевших на полированный металл мельчайших капелек росы, которой вскоре предстояло высохнуть: ночная прохлада быстро сменялась дневным теплом. Заметив, что кроны высаженных во дворе деревьев буквально за одну ночь из голых веников превратились в полупрозрачные зеленые облака, Клюв не без удовольствия подумал: «Скоро лето».
Лето Клюв любил. Яркое солнце, зелень, тепло, ледяное пиво, которое так приятно потягивать, сидя в полуденный зной под навесом открытой веранды кафе толстого Мустафы, загорелые девчонки в мини-юбках, поднимающийся над мангалом, умопомрачительно пахнущий жареным на углях мясом дым, плещущая в пологий травянистый берег речная вода — все это и многое другое Клюв с удовольствием предвкушал, сидя в отсыревшем за ночь, пропахшем застоявшимся табачным дымом салоне своей «лады».
Если хочешь рассмешить Бога, поделись с ним своими планами. Клюв никогда не слышал этой поговорки, а между тем в отношении него она была верна на все сто процентов. Лето действительно было не за горами, но это только половина правды; вторая половина заключалась в том, что, придя в Ростов, Клюва оно уже не застанет.
Без пяти восемь дверь подъезда распахнулась, и оттуда вышел клиент — не один, а в сопровождении какой-то бабы, надо думать, законной жены, потому что для любовницы она была старовата. Впрочем, выглядела дамочка вполне аппетитно, и Клюв при случае не преминул бы продемонстрировать ей кое-какие свои таланты. Приглядевшись внимательнее, он лишь утвердился в первом впечатлении: бабу себе клиент выбрал мировую, и тем приятнее было думать, что случай познакомиться с ней поближе, очень может статься, вскоре представится. Такое уже бывало пару-тройку раз: заказ срочный, риск спалиться присутствует постоянно, и кто при таких условиях станет ждать, когда хозяин машины поздно вечером вернется домой один, без жены?
Сам клиент с виду был мужиком достаточно крепким — выше среднего роста, с прямой спиной, широкими плечами и самоуверенной повадкой коренного столичного жителя, которому море по колено только на том основании, что его папа с мамой вовремя сообразили, с какой стороны на бутерброд намазано масло, и успели это масло слизать. Подобных типов Клюв искренне ненавидел и столь же искренне презирал. А что до широких плеч и внушительных бицепсов, которые красноречиво круглились под тканью рукавов легкой спортивной куртки, так, имея деньги, накачать в спортзале мускулатуру может любой дурак. Вот только проку от всего этого мяса, как правило, никакого: сунул ему, болезному, перышко под нос, он и обгадился…
Словом, если бы у Клюва и имелись какие-то сомнения по поводу способа завладения черной «бэхой», то теперь от них не осталось и следа — то есть не осталось бы, если бы они действительно были. Но сомнений не было и раньше, а вид потенциального клиента не только укрепил ростовского гопника в решимости прибегнуть к излюбленному методу отъема чужой собственности, но и заставил с нетерпением ждать момента, когда этот метод можно будет применить.
Усадив бабу в машину, клиент забрался на водительское место, и черный «бумер» укатил, негромко шурша покрышками по чуть влажному от осевшего тумана асфальту. Подождав, но не слишком долго, чтобы не упустить добычу, Клюв завел остывший мотор и последовал за ним. Поколесив по городу, счастливый (до поры, до времени) владелец скоростной немецкой тачки высадил свою пассажирку недалеко от центра, и та, чмокнув его на прощание в щеку, скрылась за дверью, рядом с которой поблескивала серебром табличка с надписью «Проектное бюро».
Клюв пренебрежительно ухмыльнулся и пожал костлявыми плечами: клиент чем дальше, тем больше укреплял его в нелестном мнении о своей персоне. Тоже мне, олигарх! Разъезжает на новенькой «БМВ», да не какой попало, а на «семерке», а дать своей жене достаточно хрустов, чтобы она не таскалась на работу, а сидела бы дома и полировала ногти, не может. Или не хочет, но это вряд ли: были бы у мужика деньги, а уж способ их отнять баба обязательно найдет. Кто его, очкарика, станет спрашивать, хочет он чего-то или не хочет!
Из проектного бюро клиент поехал не на службу, как можно было ожидать, и не домой, а в туристическое агентство. С учетом приближения лета удивляться тут было нечему. Ничему не удивляясь и беспокоясь только о том, чтобы не кончился бензин, и чтобы какой-нибудь московский ухарь не протаранил на перекрестке его ласточку, Клюв покатил по пятам за своей потенциальной жертвой.
За первой турфирмой последовала вторая, за второй третья, и так далее. Клиент колесил по центру битых два часа, как будто вознамерился устроить Клюву полноценную экскурсию по Москве, ни в одном из посещенных мест не задержавшись дольше десяти минут. Наконец, черный «БМВ» остановился напротив очередного, седьмого по счету, туристического агентства, в витрине которого виднелся броский плакат, рекламирующий горящие туры в Египет, Турцию, Черногорию и Арабские Эмираты. Здесь очкарик (очки у него были фасонистые, с дымчатыми стеклами, в тончайшей золотой оправе, и почему-то именно они бесили Клюва сильнее всего остального) застрял на добрых полчаса. Клюва это снова не удивило: он уже убедил себя, что имеет дело со слизняком, не стоящим доброго слова (такая убежденность очень удобна, когда собираешься кого-нибудь ограбить и убить), и скупость, понуждающая этого жлоба литрами жечь дорогой бензин в поисках уцененной путевки, отлично вписывалась в нарисованный воображением Клюва несимпатичный портрет.
Выходя из агентства, клиент спрятал во внутренний карман пиджака пестрый продолговатый конверт — надо понимать, ту самую путевку, в поисках которой исколесил полМосквы. Клюв слегка обеспокоился: конвертов могло быть и, скорее всего, было не один, а два, из чего следовало, что потенциальный терпило вознамерился временно откочевать в теплые края — вероятно, с женой, возможно, с любовницей, но уж точно не один. Впрочем, Клюв быстро успокоился: никто не приобретает туры прямо в день вылета. Какое-то время у них с пацанами наверняка еще было, а значит, безмятежный отдых на берегу теплого моря очкастому лоху не светил. Что ему светило наверняка, так это неглубокая могилка на дне песчаного карьера, а то и просто мусорная куча на окраине загородной свалки.
Из туристической фирмы клиент направился прямо домой. Клюв немного подождал на стоянке, шаря глазами по выходящим во двор окнам. Затея, казавшаяся безнадежной, себя оправдала: через десять минут очкарик появился в лоджии на третьем этаже. Одет он был по-домашнему, в застиранную линялую фуфайку (нижнюю половину его организма скрывало ограждение лоджии, но было нетрудно догадаться, что она упакована во что-то столь же демократичное — растянутые треники, старые шорты, а то и просто сатиновые семейные труселя); в правой руке он держал вместительную фаянсовую кружку, в левой дымилась сигарета. На дворе стоял полдень четверга, из чего следовало, что очкарик находится в отпуске. Это было не так, чтобы очень хорошо: полная свобода передвижений, которой располагает отпускник на скоростной иномарке, сулила некоторые осложнения. Но Клюв не стал особенно на этом заморачиваться, поскольку давно усвоил: просто только кошки родятся, а если хочешь срубить деньжат, иногда приходится попотеть.