---------------------------------------------
Борис Руденко
Бензобак его “пятнашки” был пуст уже вторую неделю: лимиты по льготным ценам на бензин для граждан с первого числа снова сократили вдвое. По иностранным кредитам страна расплачивалась нефтью. Последнюю десятилитровую канистру дешевого бензина Дорохов хранил на балконе на случай экстренной поездки в деревню к родителям. Дорохов коснулся рукой запылившегося бока машина и вышел со двора на улицу. В этот час и день, да и во все последующие вплоть до начала месяца, мостовые оставались свободными от транспорта. На своих колесах передвигались только городские чиновники, заезжие иностранцы да бандиты. Первая категория получала бензин по спецрасценкам, а две последующие ценами не интересовались никогда. Улица была почти пуста и от прохожих, однако четверо нищих, трое из которых работали под беженцев из Таджикистана, как всегда стояли на своих местах.
…Чувство опасности взвыло в мозгу сиреной. Дорохов быстро огляделся. Машины по обе стороны улицы были давно покинуты владельцами до очередной выдачи дешевых бензиновых талонов. Может быть, вон та “БМВ” с затемненными стеклами? Нет… В следующий момент источник тревоги был определен. Шедшие навстречу парни не смотрели на Дорохова и, казалось, были полностью увлечены беседой, но в каждом их движении, в каждом шаге Дорохов ясно и безошибочно прочитал себе приговор.
Он резко свернул и начал переходить улицу под прямым углом, одновременно выхватывая “Макаров”. Плавное и быстрое движение его руки, скрытое полой куртки, осталось незамеченным для киллеров. Не меняя темпа, они тоже сошли с тротуара, продолжая сближение. Боковым зрением Дорохов увидел, как один из них небрежно полез за отворот одежды. Ждать дальше было опасно. Дорохов резко остановился и повернулся. Будто в моментальном стоп-кадре он увидел искаженные хищным азартом лица, черный блеск оружия, но его собственный “Макаров” был уже поднят. Два выстрела стукнули без интервала, словно короткая автоматная очередь. Киллеры одновременно рухнули наземь и замерли. Несколько редких прохожих привычно и дисциплинированно присели на асфальте, закрыв головы руками, а потом, убедившись, что стрельба прекратилась, растворились без следа в ближайших дворах.
Не опуская пистолета, Дорохов осторожно приблизился и ногой отпихнул в сторону пистолет с глушителем, выпавший из руки убийцы. Наклонился над вторым, откинул полу его куртки и удовлетворенно хмыкнул, увидав за поясом рукоять оружия, которое убийца так и не успел выхватить. Он еще только раздумывал, где найти ближайший телефон-автомат, чтобы позвонить в дежурную часть, как из-за угла на приличной скорости вывернул сине-желтый “уазик”. Машина со скрипом затормозила возле тел. Из кабины с обеих сторон выпрыгнули два милиционера с автоматами.
– Здорово, Дорохов! – сказал один, с лычками сержанта. – Гляжу, ты опять отличился. За что ты их, бедных?
– За то, что грохнуть меня хотели. Вон, ствол лежит. Я на секунду только успел опередить. А у второго – за поясом.
– Значит, опять повезло тебе, – позавидовал сержант. – Везунчик ты. Талоны есть? Или к судье поедем?
– А кто сегодня в суде дежурит?
– Коновалов.
– Коновалов? Вот не повезло! – Дорохов негромко выругался. – К Коновалову мне нельзя, посадит за решетку без разговоров. Он на меня уже полгода зубы точит, тварь, после того как я его клиента завалил.
– Это какого? Калюжного, что ли?
– Нет. Витька Щербатого. Коновалов для него уже и приговор заранее написал: тринадцать лет условно. А Щербатый взамен кейс приготовил на сто пятьдесят тонн зеленых. Только мне об этом вовремя стукнули, и я Щербатого грохнул, едва он утром с хаты тронулся.