– Я в-вас слушаю, – сказал Рыжанков.
– Простите, как ваше имя-отчество? – спросил Дронго.
– В-вячеслав Сергеевич, – представился Рыжанков.
– Вы знаете, что у вас произошло с итогами тендера две недели назад?
– Об этом знает весь м-мир, – дернулось лицо у Рыжанкова, – в-все газеты написали… Как мы п-проиграли тендер…
– И вы проводили специальное расследование по этому поводу?
– Д-да. Трегубов поручил нам разобраться. Мы п-проверили все кабинеты, все к-камеры. Н-ничего не нашли. Он п-пригласил еще одного специалиста из «Истока». Это с-специальная частная охранная фирма, у которой есть необходимое для сканирования помещений оборудование.
– Они проверяли, нет ли установленных в вашем здании «жучков»? – уточнил Дронго.
– И не только у н-нас. Еще п-проверяли дачу В-вадима Олеговича.
– И ничего не нашли?
– Нет, – покачал головой Рыжанков.
– И на этом ваше расследование закончилось?
– Н-не закончилось. Мы п-пытались выйти на «Орфей», чтобы узнать у них, но не успели. Чалмаев п-погиб.
– И вы считаете его смерть случайной?
– Н-не знаю. Фактов п-пока нет. Но в-возможно, она не случайная. Идет расследование.
– А вы сами не пытались расследовать обстоятельства его гибели?
Рыжанков удивленно посмотрел на гостей. Лицо снова дернулось.
– Н-не понимаю, каким образом? Мы не имеем п-права п-проводить такие расследования.
– Да, конечно. Но внутреннее расследование вы тоже приостановили? Ведь до сих пор так и не известно, кто выдал информацию вашим конкурентам?
– Мы п-подумали, что информацию выдали в тендерной комиссии, – пояснил Рыжанков, – иначе ничего не п-получается. Окончательную цену н-назвали днем в кабинете Рахимова п-перед его отъездом. О ней знали т-только Полина П-прокофьевна и Трегубов. Вечером узнал и Лазарь Маркович. Б-больше никто. Насчет семьи я не д-думаю, зачем им п-подслушивать разговоры своего мужа и отца? Наверняка наш конверт вскрыли и узнали цену, чтобы н-нарисовать свою. Они были в сговоре. Но н-ничего нельзя доказать.
– «Принцип Оккама», – сказал Вейдеманис, обращаясь к Дронго.
– Что? – не понял Рыжанков.
– Принцип Оккама, – повторил Эдгар. – Был такой английский математик, который сформулировал правило «не умножай сущее без необходимости». Согласно этому правилу, наибольшие шансы имеет наиболее простая версия.
– Т-тогда все правильно, – сказал Рыжанков, – мы тоже так п-подумали. Это наиболее логичное объяснение.
– Простите, Вячеслав Сергеевич, – возразил Дронго, – но наиболее простое и логичное объяснение, что утечка информации произошла именно из вашей компании. Или из окружения вашего первого вице-президента. Гораздо логичнее найти источник информации у вас, чем предполагать вскрытие конверта в тендерной комиссии. Это довольно сложно сделать, господин Рыжанков. Представьте себе, какое количество людей узнало бы об этом. Нужно было достать конверт, вскрыть его, подделать подписи и печати. Это слишком опасно. Об этом могут узнать посторонние, и итоги тендера будут автоматически пересмотрены. В комиссию входят независимые эксперты, которые обратят внимание на поврежденные печати и конверт. И этих людей сложно будет заставить замолчать или купить. Поэтому разрешите с вами не согласиться. Принцип Оккама как раз состоит в том, чтобы идти по пути наименьшего сопротивления.
– Тогда мы снова п-продолжим расследование, – недовольно дернулся Рыжанков, – но нам п-придется допрашивать членов семьи Вадима Олеговича. А ему это очень не п-понравится.
– Конечно, не понравится, – согласился Дронго. – На кого вы выходили в «Истоке»?
– Там есть вице-президент Дмитрий Кремей. Они работали вместе с Чалмаевым, и он обращался к нему. Это я точно знаю.
– И на «Орфей» вы тоже самостоятельно не выходили?
– Нет. Мне кажется, что нет. Хотя у Чалмаева был телефон руководителя этой компании. Он узнавал для Трегубова. Абессалом Константинович Тордуа. Кажется, р-раньше он работал в разных коммерческих структурах. И его знал Андриян Максакович. Но б-без него мы уже не стали никуда выходить. Слишком в-все оказалось неожиданным.
– Вы посылали кого-нибудь в квартиру Полины Рыбалко? Или слышали о том, что кого-то посылал туда Чалмаев?
– Н-нет, – изумился Рыжанков, – никто не мог давать такие задания.
– Ваши камеры работают круглосуточно или их отключают на ночь? – спросил Дронго.
– Конечно, работают. Мы их не отключаем.
– И вы можете быть уверены, что никто не мог войти в служебный кабинет кого-то из руководителей и установить там подслушивающие устройства?
– Незаметно? Н-не могли. Это н-невозможно.
– Тогда почему вы проверяли кабинеты, точно зная, что никто из посторонних не мог туда войти и установить «жучки»? Ведь Чалмаев бывший следователь и должен был четко понимать такие вещи. И вы тоже не ребенок, простите за откровенность. Тогда почему вы все-таки решили пригласить специалистов для проверки?
– Мы п-понимали, что чужого не было, – дернулся Рыжанков, – но это еще х-хуже. Гораздо… хуже. Значит, такие «жу-жучки» мог установить кто-то свой.
– Так считал Чалмаев?
– Д-да. Он собирался все п-проверить.
– А вы лично кого-то подозреваете? Ведь кроме Рахимова об этом узнали Трегубов, Каплан и Рыбалко?
Рыжанков удивленно посмотрел на гостей. Медленно покачал головой.
– Они не могли. Они все акционеры компании. Даже П-полина П-прокофьевна. Нет, они не могли.
– Тогда остается семья Трегубова, – сказал Дронго.
Рыжанков пожал плечами.
– Там тоже п-проверяли, – напомнил он.
– Проверяли на предмет подслушивающих устройств, – возразил Дронго, – но не проверяли каждого из подозреваемых.
– Каким образом? – усмехнулся Рыжанков. – Нужно было д-допрашивать членов его семьи? Его сын работает у нас.
– Значит, вы просто остановили свое служебное расследование после смерти Чалмаева? – не успокаивался Дронго.
Рыжанков молчал. Минуту, потом вторую. Наконец произнес:
– Мы ждем р-результатов расследования. И не можем следить за членами семьи Трегубова.
– И как долго вы будете ждать результатов расследования? Если это действительно убийство, то водителя и машину могут не найти, – заметил Дронго.
– Мы не можем быть следователями, – возразил Рыжанков, чуть нахмурившись, – это не наше дело. И так поступать незаконно.
Вейдеманис выразительно посмотрел на Дронго.
– Мы хотим поблагодарить вас за беседу, – сказал эксперт, поднимаясь.
Рыжанков пожал им на прощание руки. Они вернулись в приемную Трегубова, где симпатичная секретарь разрешила им войти в кабинет первого вице-президента без доклада. Хозяин кабинета беседовал с мужчиной лет шестидесяти. Увидев входивших гостей, он прекратил говорить, жестом отпустив своего сотрудника.
– Что-нибудь выяснили? – спросил Вадим Олегович, показывая на стулья.
– Много интересного, – признался Дронго, усаживаясь на стул, – во-первых, выяснилось, что кто-то уже побывал в доме секретаря вашего директора.
– Не может быть, – удивился Трегубов, – она нам ничего не говорила. Неужели действительно кто-то пытался к ней влезть?
– Не пытался, а влез. Она уверена в том, что у нее в квартире побывали.
– Фантастика. Почему эта старая дура столько времени молчала? Или она не понимает, что у нас происходит?
– Ей не хотелось вызывать полицию, так как в доме ничего не пропало. Но она уверена, что там были посторонние.
– Тогда зачем они туда полезли? Забрать ее девичье белье? – грубо спросил Вадим Олегович. – Или украсть ее старые фотографии? Или считали, что она держит там служебные документы?
– Очевидно, у них была какая-то конкретная цель, о которой мы пока не знаем.
– Может, ей пока вообще не жить дома?
– Она уже поставила свою квартиру на охрану, – сообщил Дронго. – Я думаю, пока ей ничего не угрожает.
– Столько времени молчала, чтобы сегодня рассказать? – разозлился Трегубов. – Или она ждала именно вас?
– После смерти Чалмаева она не хотела лишний раз вас беспокоить, – пояснил Дронго, – и я полагаю, что она поступила правильно. Кстати, господин Каплан вычислил возможную случайность совпадения вашей суммы с заявленной суммой компании «Орфей».
– Одна двадцатимиллионная, – усмехнулся Трегубов, – он мне уже говорил.
– Случайность смерти Чалмаева тоже вызывает вопросы, на которые пока никто не дал ответа. Судя по установленным камерам, чужих в вашей компании не могло быть и тем более на вашем этаже, где даже наше появление было замечено Рыжанковым. Поэтому «жучки» не могли установить гости, им пришлось бы отключать все системы наблюдения. Значит, это мог сделать кто-то из ваших. А потом еще нужно было их убирать, рискуя нарваться на сотрудников вашей службы безопасности. Если человек, который их устанавливал, не полный дурак, то должен был понимать, что его легко вычислят. И, что гораздо хуже, обнаружив подобные устройства в вашем офисе, подадут жалобу в тендерную комиссию и опротестуют результаты конкурса.