– Твоя аллергия на кошек – это субъективизм чистой воды, – сказала я. – Думаю, избавиться от нее будет просто. Главное – изменить свои убеждения. Повторяй про себя: «У меня нет никакой аллергии. Я обожаю кошек, они очаровательные и безопасные существа». Вот увидишь, уже через пару дней такого аутотренинга ты станешь здоровым человеком.
Диана в ужасе уставилась на меня, однако кашлять стала заметно меньше.
Правда, часа через два я заметила, что у нее опухли глаза, а нос раздулся до размеров груши.
– Ты занимаешься аутотренингом? – сурово поинтересовалась я.
– Только что в деталях расписала все достоинства кошек, – прогундосила Диана. – Не помогает.
– Старайся лучше.
К вечеру из груди кузины воздух стал вырываться с таким хрипом, как будто передо мной сидела столетняя старуха, которую заставили пробежать марафонскую дистанцию.
Я поняла, что заблуждения сестрицы слишком сильны и так просто не сдадут свои позиции. Неужели все-таки придется расстаться с кошкой? На время, конечно, но все равно не хотелось бы. Пайсу я подобрала на улице котенком, вырастила и выкормила. И пусть она не принесла баснословного богатства, все же мне как-то удается сводить концы с концами. Кто знает, не обошлось ли тут без магического вмешательства кошки-«богатки»?
Лицо Дианы продолжало отекать. Ничего не поделаешь, животное надо куда-нибудь сплавить. Я вытащила телефонную книжку, пытаясь сообразить, кто бы согласился приютить Пайсу. Так, Ленке Абрикосовой явно не до зверей: в однокомнатной квартире на головах друг у друга обитают трое взрослых и двое детей. Раиса Борисова тоже отпадает: у нее водится американский бульдог, он съест бедную Пайсишность и не подавится. Ксюша Васильчикова трясется над своими рыбками, как будто они золотые, и ни за что не подпустит к аквариуму кошку. Нонна Филипповна Груздь обитает в частном доме в Малаховке, боюсь, пьяный воздух свободы сотворит с животным злую шутку…
Я дошла до последней буквы алфавита и убедилась, что никто, кроме моей коллеги Нины, не подходит. Но тут была одна сложность. Однажды я уже оставляла ей Пайсу, и они не поладили. Пайса – животное любопытное, она любит лазить по открытым полкам, а у Нины на этажерке стоит коллекция маленьких фигурок из цветного стекла. Ну и Пайса своим хвостом смахнула кое-какие из них на пол. За что была немедленно оттаскана за шкирку.
Все владельцы кошек знают, что их питомцы – существа тонкой душевной организации, и к насилию над собой относятся резко отрицательно. Естественно, что Пайса затаила на Нину обиду и при первой же возможности напрудила ей в туфлю. За что была выдрана с еще большей жестокостью.
После этого Пайса посчитала себя свободной от всех моральных и материальных обязательств. Когда я приехала забирать кошку, Нина с негодованием продемонстрировала мне изодранный в клочья берет из норки, а также кашемировый джемпер, безнадежно испорченный кошачьими экскрементами. Компенсация ущерба составила две трети моей зарплаты.
– Сразу видно, что кошка подзаборная, – заявила Нина, убирая купюры в кошелек. – Вот породистая никогда бы не позволила себе ничего подобного. Больше я ее не возьму.
Я надеялась, что за давностью лет инцидент уже забыт, и набрала номер коллеги. Но память у Нины оказалась хорошей. Услышав про Пайсу, она отреагировала бурно:
– Ни за какие коврижки, и не проси! Это не кошка, а настоящее чудовище!
Я упала духом.
– А ты не знаешь кого-нибудь, кто согласился бы? Может быть, какая-нибудь старушка-кошатница? У тебя на примете есть такие знакомые?
– Никто этого монстра бесплатно держать не будет, – отрезала Нина. – Только за деньги.
– А сколько? Я готова заплатить.
– Ну, не знаю, сколько сейчас берут за передержку…
Точно! Передержка! И как я сразу не подумала? Специальные фирмы занимаются этим профессионально, их сотрудники умеют обращаться с животными, даже самыми проблемными. И не надо никого униженно просить. И никто не обзовет мою кошку «подзаборным монстром». Обычные рыночные отношения: платишь деньги, а через месяц забираешь своего питомца, веселого и здорового.
Я кинулась обзванивать кошачьи приюты.
В первом со мной разговаривали таким тоном, как будто это был приют не для животных, а как минимум для особ королевских кровей, временно отлученных от трона.
– Какая у вас порода?
– Кошка самая обычная, трехцветная.
– Значит, беспородная?