— Неизвестность всегда кажется пугающей, населенной чудовищами. В одной из своих книг Престон описывает таинственные голоса.
Картрайт налил себе в чашку кофе из кофейника.
— Но мы ведь тоже к этому причастны. И я задаю себе вопрос, что важнее.
— Я никогда об этом серьезно не думала, — призналась Рита. Она приглаживала тонкими ловкими пальцами черные волосы.
— Вы можете изменить вселенную. Для вас нет ничего невозможного.
— Есть много вещей, невозможных для меня. Я бы, правда, попробовал сделать, невзирая на исход. Но кончится тем, что меня победят.
Рита была ошеломлена:
— Как вы можете говорить такое?
— Я реалист.
Его голос сделался жестким, почти ожесточенным:
— Убийцы уничтожали всех инки, которых выбирала система. Вы полагаете, им понадобится много времени, чтобы созвать Конветет Вызова? Компенсирующие механизмы системы работают на них и против нас С их точки зрения, я нарушил правила игры, едва только решил сыграть. Все, что со мной произойдет, случится по моей собственной вине.
— Знают ли они о существовании корабля?
— Не думаю.
Болезненно морщась, Картрайт добавил:
— По крайней мере, я на это надеюсь.
— Вы можете хотя бы продержаться до тех пор, пока они не будут в безопасности? Это то, что…
Вдруг Рита с тревогой прервала себя.
Снаружи доносился шум работающих реакторов. С металлическим скрежетом на крышу приземлился корабль. Затем послышался глухой стук, голоса. Люк в крыше был открыт. Рита видела, как на лице ее дяди отразились ужас и мимолетное сознание того, что может дальше произойти. Но их сразу сменило обычное выражение мягкости, печали и усталости. Он неуверенно улыбнулся ей.
— Они прибыли, — произнес Картрайт едва слышно.
Тяжелые военные сапоги гулко простучали по коридору. В зал вошли гвардейцы Директории и встали полукругом. С ними появился чиновник с бесстрастным лицом, неся в руках портфель.
— Вы Леон Картрайт? — спросил он. — Покажите, пожалуйста, ваши документы. Они при вас?
Картрайт достал из внутреннего кармана пластиковую трубку, вынул из нее пробку и один за другим развернул на столе топкие металлические листки.
— Свидетельство о рождении. Школьный аттестат. Психоаналитическая характеристика. Медицинские свидетельства, сведения о судимости. Права согласно уставу. Список бывших мест службы. Последнее место службы и прочее. Держите.
Он снял куртку и засучил рукав рубашки.
Служащий быстро пробежал глазами документы и сравнил опознавательное клеймо с глубоко въевшимся клеймом на коже Картрайта.
— Теперь мы должны проверить ваши отпечатки пальцев и ваш мозговой стандарт. На самом деле это лишнее. Я знаю, что вы Леон Картрайт.
Он вернул документы.
— Меня зовут Шеффер, майор ТП Директории. Другие ТП здесь. Сегодня утром, в девять с небольшим, произошла смена власти.
— Я вижу, — ответил Картрайт, вновь надевая куртку.
Майор потрогал гладкий край листка с правами согласно уставу.
— Вы не классифицированы, не так ли?
— Так.
— Я полагаю, что ваша правовая карточка находится в покровительствующем вам Холме. Так обычно делают?
— Действительно, обычно так и делают, — подтвердил Картрайт, — но я не состою на службе ни в одном из Холмов. Как вы могли убедиться, я остался без работы в начале этого года.
Шеффер покорно пожал плечами:
— В таком случае, вы продали ее на черном рынке.
Он сухим щелчком захлопнул свой портфель.
— В результате большинства скачков избранными оказываются неклассифицированные. Это происходит всего лишь потому, что их бесконечно больше, чем классифицированных… Но эти последние всегда умудряются завладеть правовыми карточками.
Картрайт положил карточку на стол.
— Вот моя.
— Невероятно!
Шеффер был ошеломлен. Он быстро прозондировал мозг Картрайта, затем произнес со смешанным выражением изумления и недоверия:
— Вы знали это заранее. Вы знали, что так будет.
— Да.
— Невозможно. Ведь это только что произошло. Мы прибыли тотчас же. Даже Веррик еще не в курсе. Вы — первый, кто знал, не считая Группы.
Он подошел к Картрайту.
— Здесь что-то не так. Как вы узнали?
— Теленок с двумя головами, — туманно пояснил Картрайт.
Служащий ТП тихо и сосредоточенно продолжал исследовать мозг Картрайта.
Внезапно он бросил это занятие.
— Впрочем, неважно. Я думаю, что вы располагаете каким-нибудь источником информации. Я мог бы узнать о нем, тщательно прозондировав ваш мозг до самых глубин.
Он протянул Картрайту руку:
— Примите мои поздравления. Если вы не против, мы расположимся вокруг здания. Веррика проинформируют через несколько минут. Мы хотим быть готовыми.
Он вложил Картрайту в руку карточку:
— Не теряйте ее. Это единственное свидетельство вашего нового положения.
— Я думаю, — произнес Картрайт, — что могу на вас рассчитывать.
Он облегченно вздохнул и тщательно спрятал карточку в карман.
— Полагаю, можете. Очевидно, это покажется странным… Теперь вы наш глава, а Веррик ничто. Без сомнения, нам потребуется некоторое время для психологической перестройки. Некоторые члены Группы, из самых молодых, не помнят никакого другого Ведущего Игру.
Майор вновь пожал плечами:
— Предлагаю вам довериться нам на время. Мы не можем оставаться здесь. И есть множество людей, состоящих на службе лично у Веррика, работающих на его должность. Мы должны проверить всех этих людей. Веррик с их помощью осуществлял контроль за Холмами.
— Это меня не удивляет.
— Веррик хитер.
Шеффер смерил Картрайта взглядом.
— На него часто покушались. Но об этом всегда становилось известно. Это заставило нас здорово поработать, но, в конце концов, мы для этого и существуем.
— Я рад, что вы приехали, — признался Картрайт. — Услышав шаги, я подумал, что это… Веррик.
— Это мог бы быть и он, если бы мы его предупредили.
Глаза майора засветились недобрый веселостью.
— Если бы не старейшие ТП, мы, без сомнения, известили бы его первого и упустили бы время. Питер Вейкман все поставил на свои места, напомнив нам о пашем долге и нашей ответственности. Видите, какая выучка?
Картрайт мысленно взял на заметку это имя. Может, когда-нибудь Питер Вейкман будет ему нужен.
— Приближаясь, — медленно продолжал Шеффер, — мы проникли в мысли довольно значительной группы людей, шедшей, по-видимому, отсюда У каждого в голове было ваше имя.
Картрайт быстро взглянул на гвардейцев:
— Что?
— Они удалялись, и мы не могли узнать многого. Было что-то о корабле, о долгом путешествии.
— Вы говорите, как государственный оракул.
— Их окружало плотное облако чрезмерного возбуждения и страха.
— Я не могу вам ничего объяснить, — ответил Картрайт. — Мне ничего об этом неизвестно. — Затем он добавил с иронией: — Без сомнения, какие-нибудь кредиторы.
Во дворе Рита О’Нейл ходила взад-вперед по маленькому пятачку. Ничем другим она была не в состоянии заняться. Великий момент настал, затем он прошел. Теперь все это — история.
Прислоненный к стене здания Общества, стоял простой, без украшений, маленький склеп, в котором хранились останки Джона Престона.
Рита могла рассмотреть его мрачное деформированное тело, подвешенное в пожелтевшем пластикубе, засиженном мухами.
Маленькие, скрюченные ревматизмом руки были скрещены на ссохшейся груди. За стеклом теперь уже ненужных очков — закрытые глаза. Маленький, горбатый, близорукий человек. Склеп был покрыт пылью. Никто к нему никогда не приходил. Это был одинокий, забытый людьми памятник, скрытый за мрачным глиняным футляром. Беспомощный, брошенный.
Но в полумиле отсюда целая армада старых автомобилей доставляла людей на площадку. Старое грузовое судно “6-М” ожидало на взлетной полосе. Мужчины и женщины, неловко поднимаясь по узкой металлической лестнице, входили в неизвестный им мир космического корабля.
Полет фанатиков начался. Они отправлялись в космическое пространство искать мифическую десятую планету Солнечной системы. Легендарный Диск Пламени, сказочный мир Джона Престона, существующий за пределами изученного пространства.
3
Новость успела распространиться прежде, чем Картрайт прибыл в Директорию, в Батавию. Пролетая в быстрой трансконтинентальной ракете над южной частью Тихого океана, он следил, не отрываясь, за экраном телевизора. Под ними синел океан, усеянный многочисленными черными точками — плавучими домиками из пластика и металла, этими хрупкими кусочками земли, разбросанными между Гавайями и Цейлоном, в которых жили семьи азиатов.