– Помоги-и-ите!!! – еще истошнее завопила женщина. – Не трогайте меня!!!
– Да я же вас не трогаю! – рассердился Стасик. – Ну сами посмотрите: где вы и где я! Перестаньте орать, в самом деле!
Лицо женщины приобрело чуть более осмысленное выражение. Она вцепилась взглядом в физиономию Стасика, который все еще держал в руке зажигалку, освещавшую слабым и неровным светом эту странную сцену. Глаза бомжихи с недоверием ощупали Стасика с головы до ног: его одежду, его фигуру, неуверенно замершую на почтительном от нее расстоянии…
– Что вам от меня нужно? – спросила наконец женщина.
– Ничего, – удивился Стасик. – Это вам от меня что-то нужно! Зачем вы меня затащили в подвал?
– Я – вас? В подвал? – Женщина явно была не в состоянии осмыслить происходящее.
– А кто же тогда? Не сам же я сюда пришел?
– Вы сказали, что это подвал? А как я сюда попала?
– Наверное, открыли дверь и вошли. Я одного понять не могу: зачем я вам понадобился? Вы меня даже не обокрали – кошелек на месте… Что со мной случилось, скажите мне? Я потерял сознание?
– Вы? Да вы что, в самом деле? Это я потеряла сознание! И вы меня сюда приволокли!
– Я вас тут нашел! Вы тут лежали! Без сознания!
– Врете! – женщина приподнялась на локте. – Врете! – убежденно повторила она. – Вы меня сюда затащили!
– Да вы что! С какой стати…
– Вы хотели меня изнасиловать!
– Это вы мне себя предложили! За десять рублей!
– Я-а-а?!!! – Женщина даже села от подобного утверждения, и полы ее пальто разошлись, вновь частично обнажив грудь. Но она, кажется, не заметила, а Стасик не посмел ей об этом сказать. – За кого вы меня принимаете? Вы… вы…
– «Вы, вы», – передразнил ее Стасик. – Не я, а вы! Вы собирали бутылки у помойки, а я мимо шел, и вы…
– Я?! Бутылки у помойки?! Да как вы смеете? Вы сумасшедший, да?
– Я очень хорошо помню! Вы собирали бутылки и попросили у меня десятку. Я не ответил, подумал, что вам эта десятка послужит, чтобы снова надраться… И тогда вы мне предложили, – Стасик даже немного приблизился к женщине, вглядываясь в ее лицо, чтобы убедиться в том, что так оно и было и память его хоть на сей раз не подводит, – и тогда вы мне предложили эту десятку отработать…
– Не смейте приближаться ко мне! – взвизгнула женщина. – Вы бежали за мной, я побежала от вас… Но вы меня догнали и ударили чем-то по голове, оглушили, я прекрасно помню! И потом вы затащили меня в этот подвал… – Она наконец посмотрела на свое пальто и, увидев оголившуюся грудь, быстро запахнулась. – Вы пытались меня изнасиловать! – вновь завизжала она. – Отойдите, я вам сказала! Не смейте!
Стасик хмуро отодвинулся и погасил зажигалку – нагретый металл уже обжигал пальцы. В слабом сером свете он видел, как женщина, подозрительно косясь на него, развернула торс к стене, поправила лифчик, затем, уже не прячась, застегнула одежду: блузку, кофточку, пальто…
И в этот момент до Стасика дошло, что это и впрямь не бомжиха! Не потому, что он ее узнал – темнота и расстояние мешали разглядеть лицо, – но вещи! Вещи были приличные, хорошие, ничего помоечного! Теперь он сразу вспомнил, что и ее лифчик ему показался незаношенным… Не то чтобы он знал, как может выглядеть лифчик бомжихи, но в тот момент, когда он склонился над женщиной, пытаясь привести ее в чувство, где-то в глубине сознания приятно отметилось, что она опрятна… Да, именно: он ожидал учуять запах давно не мытого тела… И запах перегара! Его тоже не было! Он точно помнит – не было! Даже наоборот, какое-то слабое дыхание духов…
Та-ак, час от часу не легче. Что же это за дамочка и как она сюда попала?
– Послушайте, – заговорил он, не двигаясь с места, чтобы снова ее не напугать. – Только послушайте меня спокойно, прошу вас!.. Я не бандит, я вовсе не собирался вас насиловать, и мне от вас ничего не нужно. Поговорим спокойно. Лады? Как вы сюда попали?
– Ха, он еще спрашивает! Вы за мной гнались, потом ударили чем-то по голове, затащили в подвал, а теперь спрашиваете?
– Я не гнался за вами! Уверяю вас, это был не я! Возможно, кто-то другой, но не я.
– Кто-то другой? А что же вы-то делаете в этом подвале? Ведь здесь именно вы, а не «кто-то другой»!
– Я… Понимаете, у меня какой-то провал в памяти. Я шел мимо мусорных баков, там была женщина… Пьяная, примерно вашего возраста, она собирала бутылки. И попросила у меня денег. Десятку. И сказала, что готова ее отработать. Вот почему я подумал…
– Это была не я! Это была другая женщина!
– Вот и я вам объясняю, что за вами гнался не я…
– Так как же мы оба тут оказались?
– Не помню. Ничего не помню с того момента, как она мне предложила отработать десятку! – сокрушенно ответил Стасик. – Вы вот хоть помните, что вас по голове ударили, а я просто ничего не помню, и все…
– Зажгите ваш огонь, – распорядилась женщина.
Стасик послушно зажег. Женщина некоторое время вглядывалась в его лицо, пытаясь понять, можно ли ему верить. На лице у Стасика отразилось почти детское отчаяние – он был растерян, повержен, раздавлен этим странным происшествием.
– Помогите мне встать, – уже спокойнее произнесла женщина, видимо, удовлетворенная результатами разглядывания Стасика.
Он с готовностью бросился, протянул руку крендельком, другой поддержал за локоть.
– Вы вправду ничего не помните? – переспросила она.
– Клянусь!
– Странная история. Значит, вы за мной не гнались?
– Нет. А вы не собирали бутылки у мусорных баков?
– Нет. Потрогайте. – Она взяла руку Стасика и приложила к своей макушке. – Меня вправду чем-то ударили по голове. Чувствуете шишку?
– Чувствую… – растерянно подтвердил он. – Но это не я, уверяю вас…
– Так вы же не помните? Может, и вы!
– Скажите… А вы где шли?
– По тропинке вдоль дома номер двадцать пять, там с обратной стороны тропинка, знаете? Я от родителей одного моего ученика возвращалась, такой тяжелый мальчик, пыталась как-то с родителями объясниться… Впрочем, к чему это вам… И вдруг услышала за собой шаги. Я пошла быстрее – шаги ускорились, я побежала – человек тоже. И вдруг – удар по голове… Дальше ничего не помню.
– А это где – дом двадцать пять?
– Послушайте, чего мы тут стоим? Дверь в подвал открыта?
– Я не успел проверить…
– Пошли! – Женщина подхватила свою сумку, лежавшую на полу, и пересмотрела ее содержимое. – Ничего не взяли… Пошли!
Стасик, вспомнив о своем пакете, обвел пространство вокруг огоньком зажигалки. Пакет валялся у подножия лестницы. Все приобретения Стасика были на месте.
Дверь оказалась не заперта. Они вышли на улицу, осмотрелись. Лестница, ведшая в подвал, находилась в торце многоэтажного дома, над ней был козырек. Прямо напротив торца стояли мусорные баки, Стасик узнал их.
– Вон там эта дорожка, видите? – Женщина показывала рукой на дом, находившийся правее и выше.
– Я там не был, – уверенно заявил Стасик. – Я с другой стороны шел, от метро. А бомжиха, она вот тут копалась, видите эти баки? И все, потом я ничего не помню.
Женщина покачала головой:
– Раз вы ничего не помните, так можете не помнить и того, что гнались за мной!
– Да как же я мог бы забыть такое? И потом, смотрите сами, у меня ничего тяжелого нет!
– Мало ли, – пожала плечами женщина, – камень подобрали… Ладно, – повернулась она к нему, – вы у меня ничего не украли, меня не изнасиловали, не убили. Может, и впрямь это кто-то другой был… Хотя очень странно, что этот другой затащил меня в подвал, при этом никак не воспользовавшись моим положением… Зачем тогда было тащить? И, главное, зачем было тащить туда еще и вас?
– А вдруг человек этот вас затащил, а потом бомжиха решила меня затащить и вашего человека испугала? Он и сбежал.
– А зачем бомжихе было вас сюда тащить? Допустим, вы отчего-то потеряли сознание: быстренько свистнула кошелек – и привет!
– Ну, мало ли, дело на дороге было, сами видите… Здесь света много.
– Предположим. Но тогда что ей помешало вас ограбить здесь, в подвале?
– Может, этот человек, который затащил вас, испугал ее?
– Она его, а он ее?
– Почему бы и нет, в конце концов?
– Рассказать кому-нибудь – не поверят! – Женщина снова покачала головой.
– Но вы мне верите? – с надеждой спросил Стасик.
– Даже не знаю… Кажется, верю, – вздохнула она. – Ладно, чего не было – того не было. Жива, цела, здорова, и кошелек на месте – в милицию не заявишь. Мне домой пора.
И, не попрощавшись, женщина торопливо пошла прочь, придерживаясь освещенной части дороги, и вскоре исчезла за поворотом.
Стасик, провожавший ее взглядом в каком-то оцепенении, встряхнулся, помотал головой и направился в свою сторону.
Насилие от сбербанка
Теперь их свиданиям ничто не мешало: Ирина Львовна съехала к любовнику, и они встречались практически открыто у Толи дома – Толя говорил «у нас дома», потому что, как только они поженятся, Вера переедет к нему.