– Нет предела совершенству! – легко согласилась Ирка. – Излагай!
– Мы не будем выходить в коридор и дубасить в дверь, – решила я. – Мы без стука и объявления войны войдем в соседний номер через балкон и возьмем мерзавку тепленькой, в постели. Уж тогда-то она точно не станет запираться и расскажет правду и только правду! Ничто так не деморализует допрашиваемого, как некомплектный костюм! Я сама давеча перед беседой с ментами поторопилась сменить пижаму на нормальный наряд.
Наверное, если бы мы с подружкой не пили коньяк, идея допросить подозреваемую с пристрастием в ее собственном номере не показалась бы нам такой привлекательной. А так мы ничуть не усомнились, что поступаем хорошо и правильно!
Балконы соседних номеров разделяла перегородка в полкирпича. Поддерживаемая подругой, коньяком и праведным гневом, я перебралась через нее с ловкостью опытной домушницы. Ирка лезла на чужой балкон долго и шумно, потому что ей не хватило ума снять свою медвежью бурку. Наверное, она думала, что с развевающимся плащом за спиной будет выглядеть более героически – как женский вариант Бэтмена. Однако тяжелое одеяло не хотело держаться на ее плечах, норовило пойти собственным путем и в конце концов все-таки полетело вниз, едва не утащив с собой и саму Ирку.
– Ничего страшного, мы его потом подберем, – сказала Ирка, проводив слегка огорченным взглядом одеяло, спланировавшее в темные глубины у подножия здания гигантским морским скатом. – Дальше клумбы не улетит.
– Да, это еще цветочки, – невпопад заметила я. – Ягодки будут впереди!
– Ой, сад-огород, а в саду тропинка! Сладкая ты моя, ягодка малинка! – тихонько пропела Ирка голосом Бабы яги, приплюснула физиономию к стеклянной двери и заглянула в чужой номер.
– Ну, что там? – нетерпеливо спросила я.
Крупногабаритная подружка полностью преградила мне доступ к чужому номеру.
– Черт его знает! Шторы задернуты, ничего не видно! – ответила Ирка и, недолго думая, потянула на себя ручку.
Дверь послушно открылась.
– О! Да тут не заперто! – шепотом обрадовалась моя боевая подруга. – Может, нас ждут? – игриво подмигнула она.
– Может, не нас? – нахмурилась я.
Ирка вспомнила о цели нашего визита и перестала веселиться.
– Не горюй раньше времени, – сказала она. – Потерпи, сейчас нам откроется вся правда!
Крадучись, как ночные воры, мы вошли в номер. Поморгали, привыкая к темноте, и потихоньку двинулись к наиболее черному и большому пятну, которое опознали как кровать.
– Надо было фонарик взять! – с сожалением шепнула Ирка. – Где она тут, ничего не видно! Я лично вижу только подушки!
– Девка мелкая, могла и между подушками завалиться, – пробормотала я, осторожно хлопая ладонями по такому же мохнатому одеялу, как у Ирки.
– Я свет включу! – решилась подруга.
И без задержки щелкнула выключателем.
Мягкий свет лампы под розовым абажуром разлился теплой лужей – мечтой африканского бегемота.
– Ну, и где она? – опешила Ирка. – Полночь на часах!
– Уж полночь близится, а бестии все нет! – пушкинским стихом пробормотала я и бесцеремонно переворошила разобранную постель.
Ни на подушках, ни под одеялом никого не было.
– Может, она в туалете? – Ирка приложила палец к губам, на цыпочках метнулась к клозету и рывком распахнула дверь, грозно вскричав:
– Ага!
В ответ предупредительно заурчала система вентиляции, включающаяся в санузле одновременно с освещением.
– Не ага! – с сожалением констатировала подруга, последовательно заглянув в ванну, за пластиковую занавеску душа и даже под крышку унитаза. – Смылась, зараза!
Это прозвучало так, словно зараза смылась непосредственно в канализацию. По мне, там ей самое место!
Ирка яростно почесала макушку, задумчиво скосила глаза на кончик носа, помолчала пару секунд, а потом абсолютно беспечальным голосом сообщила мне результаты своих раздумий:
– Ну, и хорошо!
– Чего же хорошего? – досадовала я.
Признаться, мне очень хотелось сделать негодяйской блондинке бум-бум, бац-бац и цап-царап!
– Это хорошо, что ее здесь нет! – объяснила подруга. – Потому что это значит – что?
– Что она где-то в другом месте!
– Вот именно! – Ирка не обратила внимания на мой язвительный тон. – Подозрительная блондинка спит в другой постели! В чужом номере! И, надо полагать, не одна!
В связи со сказанным я почувствовала острое желание сейчас же проверить, один ли спит Колян, поэтому круто повернулась и покинула чужой номер. Привычно легко перемахнула за перегородку, проинспектировала постель супруга и с глубокой радостью обнаружила, что он там трагически одинок. Колян мирно посапывал, нежно обнимая подушку. Это не вызвало у меня особой ревности, но я все-таки потихоньку расцепила руки мужа, вытянула из его объятий спальную принадлежность и улеглась на нее сама, рассудив, что с моей стороны неразумно оставлять супруга без присмотра в то время, когда по гостинице безнадзорно шастает любвеобильная блондинка.
Рыжая бестия Ирка, сверх меры взбодренная коньяком, еще некоторое время шастала туда-сюда, скучая без дела и компании, но в конце концов тоже угомонилась.
– Утро вечера мудренее! – сонно пробормотала я.
3
Поутру я проснулась от шума, напоминающего звуки редкого дождя. Что-то легкое падало сверху на кожистые листья магнолии, выбивая из них барабанный стук. Странно, по прогнозу сегодня должен быть солнечный день!
Я открыла глаза, села в постели – и едва не полегла обратно в глубоком обмороке. Оказывается, незапланированные осадки организовал Масяня! Он выбрался на балкон, подтащил поближе к перилам стул, влез на него и с этого постамента щедро разбрасывал сухое печенье. Коробку с крекерами малыш держал под мышкой.
– Колюша! Ты что делаешь?! – Я вылетела на балкон и обхватила ребенка поперек живота, чтобы предотвратить падение за борт.
Хватит того, что на дереве под окном уже болтаются шлепанцы Моржика! Если к ним присоединится еще и Мася в пижамке из красной фланели, это сделает магнолию похожей на новогоднюю елку!
– Я кормлю птичек, – с достоинством ответил Масяня.
Я выглянула за балкон и увидела правее новогодней магнолии карусельку с сиденьями, выполненными в виде гусей-лебедей. На песочке детской площадки во множестве валялись крекеры, которые деревянные пернатые высокомерно игнорировали.
– Птички покушают и полетят, – сообщил мне о своих замыслах ребенок.
– Птички полетят, когда на них сядет покататься кто-нибудь из деток, – сказала я, стаскивая сынишку со стула.
Малыш с готовностью выдвинул свою кандидатуру, и я приняла ее без возражений. Мы оделись и потихоньку, чтобы никого не разбудить, вышли во двор.
Было раннее утро, начало восьмого. Заспанное осеннее солнце еще не выбралось из-за окрестных гор, и двор был весь в тени. Предусмотрительно прихваченным с собой полотенечком я досуха вытерла мокрую спину того гуся-лебедя, который показался Масяне наиболее симпатичным, усадила ребенка на карусель, хорошенько раскрутила ее и отошла к лавочке. Осушила ее росистую поверхность все тем же полотенцем и присела, зевая и лениво оглядывая окрестности. Полюбовалась поздними осенними цветами на клумбе и заодно выяснила, что одеяло, которое ночью безвременно покинуло Ирку, куда-то пропало.
Это заставило меня заволноваться. Зная гостиничные порядки, я не сомневалась, что администрация непременно постарается взыскать с нас стоимость пропавшего одеяла, а оно, наверное, недешевое! Настоящая верблюжья шерсть!
– Эх, не додумались! Надо было стибрить одеяло из номера белобрысой девки! – подумала я вслух.
И тут же прикусила язык, испугавшись, что кто-нибудь услышит и плохо обо мне подумает. Вообще-то я вполне законопослушная гражданка и на криминальные поступки иду только под воздействием непреодолимых обстоятельств!
Услышать мои опрометчивые слова могла дежурная администраторша Валентина: она как раз вышла на символический балкончик первого этажа и сладко потянулась, простирая руки к восходящему солнцу. Это смотрелось весьма романтично, потому что строгого форменного пиджака с бэйджем на девушке в данный момент не было, она была одета в казенный махровый халат, а волосы свободно распустила по плечам в неуставной прическе. Я прикинула на пальцах и поняла, что суточное дежурство Валентины уже закончилось, она отстояла свою нелегкую вахту «от семи до семи».
Впрочем, добрую его часть дежурная, судя по ее домашнему наряду и заспанному лицу, благополучно пролежала. В самом деле, в безотлучном пребывании в холле на посту в глухую ночную пору не было необходимости.
– Валя, доброе утро! – крикнула я. – Как прошло дежурство? Еще эксцессы были?