— Пионерский привет Сизифу от грузчиков второго звена, — процедил сквозь зубы Лифчик и спрыгнул на землю.
— Угу, передам, — в тон ему ответил водила и хлопнул дверью кабины. ЗИЛ тронулся, подняв облако пыли, и скрылся из виду за поворотом.
И вот теперь мы должны повторить этот подвиг, но уже без поддержки Танькиного папы. Надо постараться. Я обмакнула кисть в банку с красной гуашью и обвела намеченное простым карандашом:
Так держать! Не сойдем с Рубикона!
Я не очень хорошо представляла, что такое Рубикон, но звучало красиво. Идем дальше.
Лес — наше богатство, сохраним его детям.
Хм, каким еще детям? а мы кто? Впрочем, я не особо раздумывала над абсурдностью воззвания — цитаты дала Казетта. Такое писали в прошлом году, напишем и в этом. И наконец, классика жанра:
Лозунги я написала за каких-нибудь десять минут. Оставался девиз. Я долго мусолила кончик карандаша и мучительно соображала, пока не вывела следующее:
Газеты старые свои
Тащили все, как муравьи.
Здорово! По-моему, здорово!
Подумав, внизу приписала имя и фамилию. А кто сочинил про рябинку и прочее, я не знала, поэтому оставила цитаты так, без подписи. Вот и все. Готово. Я сложила трафареты и краски в коробку и отнесла в хозблок.
За девиз я получила пятерку.
— Ты сама сочинила? — спросила Казетта Борисовна, указывая на заголовок стенгазеты.
— Сама.
— Молодец! Настоящие стихи. Теперь наш класс точно выиграет.
После этих слов Сашка с Коляном переглянулись.
— В гробу видал эту макулатуру, — совершенно не боясь быть услышанным, сказал Лифшиц. — Только тренировку пропущу.
В пятницу школа действительно напоминала муравейник. Со всего поселка сюда стекались мамы и папы, дяди и тети, бабушки и дедушки со связками книг и авоськами старых газет. Не приведи Господь, дите в погоне за билетами надорвется — сами донесем! Никто не имел права прийти на уроки без вязанки, ведь на крыльце стояла директриса Нонна Павловна и, прищурив недреманное око, кивком приветствовала каждого входящего.
После занятий сбор продолжился. Разбившись на бригады, мы должны были ходить по квартирам и спрашивать у хозяев, нет ли бумажного говнеца. Уроков по такому случаю не задавали.
Акция длилась до вечера; в субботу было взвешивание, подсчет собранных килограммов и сортировка, в воскресенье за макулатурой приходила машина, а в понедельник на утренней линейке объявляли победителей.
Собранный утиль хранился за школой в небольшом деревянном загончике. За ним никто не присматривал, и мы всегда приходили в субботу на задний двор, проникали в щель под воротами и допоздна копались в залежах книг в поисках интересненького.
В этот раз нас собралось четверо: я, Танька, Борька Тунцов, Дима Васильев. Лифшиц не пошел, у него была тренировка по самбо. Мы без труда влезли в загончик и начали раскопки. Первый трофей попался Борьке — журнал с иностранными спортивными автомобилями. Диме тоже повезло, но меньше: сборник шахматных задач и альманах «Катера и яхты». «Дети капитана Гранта» без первых сорока восьми страниц достались Кочерыжке. Издание «ЖЗЛ» о маршале Баграмяне мальчишки решили читать вдвоем. А я уже отчаялась найти что-либо ценное, как вдруг увидела, что в стопку старых газет затесался одинокий томик в синем переплете.
Я потянула за корешок и вытащила небольшую невзрачную книжицу. «В. В. Поляков. Неведомое рядом» — было написано на обложке, и ниже, убористым шрифтом: «Библиотечка атеиста». Перелистывая страницы, я приметила название одной из глав: «Огни на болотах и кладбищах». Интересно… Я начала читать прямо с этого места и так увлеклась, что забросила поиски. Я сидела на кипе старых газет и при свете тусклого дворового фонаря вникала в суть таинственного явления, именуемого блуждающие, или ведьмины, огни.
Поверье о них зародилось в Муромском уезде Владимирской губернии. Заблудившийся путник видит в лесу огонек, идет на него — и попадает в трясину: ведьма заманила. Огни эти очень красивы: белые и голубые, они то собираются в столб или в шар, то пляшут в воздухе подобно языкам костра. Встречаются такие огни и на кладбищах: в древности думали, это души умерших возносятся на небеса.
Ничего себе. Поежившись, я продолжила чтение, но дальше было уже не так интересно: никакого чуда здесь нет, писал В. В. Поляков, всего лишь горит фосфористый водород. Образуется он при гниении отмерших организмов. Фосфорные соединения, входящие в состав трупов животных и человека, под действием грунтовых вод разлагаются с образованием фосфористого водорода. При рыхлой насыпи над могилой или небольшом слое воды в болоте газ, выйдя на поверхность, воспламеняется от паров жидкого фосфористого водорода. Вот и все дела.
— Эй, ты идешь? Ау! — Я так увлеклась, что не сразу услышала Танькин голос. — Полдесятого, мне пора.
Я завернула ценную находку в потрепанный номер «Пионерской правды» и поспешила к дому. Ночью, с фонариком под одеялом, я дочитала главу про огни до конца и решила во что бы то ни стало увидеть это таинственное голубое сияние. Кладбища я любила, в основном из-за запаха, едва уловимого сладко-землистого духа сырой грибницы, чулана и бульонных пенок, мгновенно впитывающегося в пасхальные кладбищенские конфеты. Но не хотелось на ночь глядя отправляться в чисто поле, там и не спрячешься, если что.
Оставались болота.
Болота в наших лесах были — далеко, за стрельбищем, но все-таки до них можно дойти пешком. Одна я ни в жизнь не решилась бы на такое опасное путешествие. А вдруг это все-таки не фосфор?
Сашка! — подумала я. Вот кто пойдет со мной. Действительно, кто же еще. Надо позвать за компанию Лифшица. Ему я могу довериться безоговорочно.
Я еле дождалась понедельника и на большой перемене подошла к своему герою. Он стоял в рекреации у окна и объяснял Морозову теорему синусов.
— У меня к тебе разговор, — я постаралась придать голосу как можно больше загадочности.
— Ну.
— Ты слышал про ведьмины огни?
— Слышал, вранье это все, — ответил Сашка.
— Не вранье, у меня книжка есть, — сказала я и протянула Лифшицу «Неведомое рядом». — Посмотри. Сорок шестая страница.
Сашка взял вещдок и молча сунул в портфель.
Во вторник он пришел в школу раньше обычного, уселся за парту и многозначительно посмотрел на меня.
— А ты их видела?
— Кого? — я сделала вид, что уже забыла наш разговор.
— Огни.
— Не видела.
— Сомневаюсь, что они вообще существуют.
— Давай сходим посмотрим.
— А если их нет?
— Вернемся обратно. А пока будем ждать, устроим привал. Костер разведем. Слабо со мной сходить на болота? Сегодня? После уроков? Слабо?
— Не-сла-бо, — произнес Лифчик. — Только не сегодня, а завтра, а то у меня вечером тренировка. И вообще сначала надо подготовиться.
После уроков мы снова заговорили о походе. Сашка возьмет спички, перочинный ножик, компас, фонарь, а я намажу бутерброды и утащу из холодильника бутылку лимонада. Еще понадобятся котелок, заварка и кружки — сделаем чай на привале.
Это было не первое мое авантюрное путешествие. Летом с Танькой мы ездили на великах купаться на карьеры. Далеко, километров за десять от дома. Картина открывалась грандиозная: песчаные отвалы, сине-черная ледяная вода, товарняки на узких перешейках…
— У тебя есть дома марганцовка? — спросил Лифшиц.
— Есть, а зачем?
— Геологи всегда берут марганцовку. С ней можно пить любую воду, даже из болота.
— Не буду я пить из болота! Лучше простой воды побольше наберем.
— На всякий случай возьми.
— Хорошо.
— И сапоги резиновые не забудь, — напомнил Сашка.
— У меня их нет, — растерялась я.
— Как же ты пойдешь? Промокнешь, там сыро.
— Возьму две пары ботинок.
— Я тоже не люблю все эти сапоги. В кроссовках пойду, — решил Лифшиц.
— Дэту брать?
— Холодно уже для комаров. Ты лучше подумай, мы ничего не забыли?
— Салфетки.
— Салфетки! Ты еще фартук возьми. Вот бабы!
Пока я собиралась в дорогу, меня мучил вопрос: брать или не брать с собой крестик? Хоть книжка была атеистической, а я уже три года как ходила в пионерках, для полного спокойствия чего-то не хватало. Поколебавшись, я вынула из шкатулки крестильный крест и сунула его в карман ковбойки.
Как и условились, мы встретились после обеда у детской площадки.
Сашка посмотрел на часы — было два сорок пять.
— Рановато идем, — сказал он. — Будем на месте часа через три, а темнеет сейчас в восемь. Придется подождать.