— Ну и очень хорошо, — вслух сказала Холли. — Я не нуждаюсь, чтобы Джек Великолепный за мной присматривал.
Забравшись в старый пикап, она повернула ключ в замке зажигания. Машина чихнула и не завелась. Холли стиснула пальцами руль.
— Я не нуждаюсь в няньках! — прошипела она.
Она снова повернула ключ. Мотор второй раз чихнул и затих. Оставалось только смиренно ждать.
И думать. И вспоминать.
Как ни странно, думала она не о Брендене, не о его интригах и хитростях и не о его грубости. Не о замкнутом, почти тюремном мирке Лэнсинг-Миллз. Даже не о поверенном ее отца с его холеными ногтями и мертвенными глазами, которые преследовали ее с того самого момента, как она оказалась заключена в Лэнсинг-Миллз. Нет, она не могла выкинуть из головы высокого мужчину с чувственными губами, который был на голову выше всех вокруг. Во всем.
Великолепный Джек не стал бы мучиться с зажиганием в этом проклятом фургоне. Он одним движением добыл бы искру. А потом уехал бы в сопровождении очередной спасенной им жертвы.
— Прекрати немедленно! — вслух оборвала она свои мысли. — Я не нуждаюсь в спасителях! Мне вот уже пять лет прекрасно удается обходиться без них.
Но, даже заведя наконец несчастный мотор и вырулив на бульвар, она не смогла отогнать от себя воспоминание о темных, почти черных глазах Джека Армора. Именно такой мужчина ох как помог бы ей справиться с Бренденом!
В клуб «Таис» Холли примчалась, опоздав на полчаса, и немедленно, в который уж раз, попала под артобстрел.
— Ты опоздала, сказал Жильбер, хозяин клуба. Он прошел следом за ней в каморку под лестницей, где работники оставляли свои вещи. — Что, опять муж?
Холли, поступив сюда работать, очень быстро поняла, что история о побеге от неудачного замужества — идеальный вариант, поэтому и сообщила хозяину, что любой мужчина, который будет о ней спрашивать, может оказаться ее ревнивым бывшим мужем. И добряк Жильбер был только рад помогать ей заметать следы.
Холли закрыла перед ним дверь. За этой сомнительной загородкой она стянула с себя свитер и футболку и облачилась в черный топ.
— Ты много флайеров сегодня раздала? — спросил Жильбер из-за двери.
— Почти все, — сообщила Холли, стараясь не вспоминать, что большая часть их просто выпала на пол.
Она натянула черные джинсы — часть униформы заведения Жильбера — и вышла в коридор. Жильбер с отсутствующим видом протирал зеркало. Услышав стук двери, он обернулся и улыбнулся.
— Хорошо. Нам не помешают новые клиенты. Сегодня как-то тихо.
— Когда «Табак» начнет играть, все оживятся, — возразила она.
Новую и модную группу «Табак» владельцы клубов ценили. Сегодня поиграть, скорее всего, не удастся, подумала Холли, укладывая футляр с флейтой под ворох одежды.
— Если будет по-твоему, ты не откажешься немного задержаться? — спросил Жильбер.
Холли кивнула. Это означало по крайней мере возможную прибавку к дневной оплате и хорошие чаевые. Деньги ей понадобятся. Если Бренден не отстанет, придется снова бежать. Она бросила взгляд на доску с меню за спиной шефа, опытным глазом отметив, что сегодня есть. Впрочем, в клубе «Таис» больших изменений в меню не бывало. Люди приходили сюда, чтобы выпить, поговорить, потанцевать и иногда послушать джаз. Последнее блюдо было редкостью. Холли на минуту погрустнела. Клуб «Таис» был для нее прибежищем в течение вот уже десяти месяцев. Ей будет его не хватать.
Но терять время на сожаления нельзя. И на размышления о возможном отъезде тоже. И тем более на мечты о Джеке Великолепном. Жить нужно каждую секунду — так учила ее мать. И за последние пять лет Холли научилась понимать цену этих слов.
Она взяла в руки блокнот для заказов и расправила плечи.
— О'кей, Жильбер, договорились, — весело сказала она.
— Зачем мы сюда пришли? О господи, ты что, разыскиваешь эту девчонку?
Рамон, стоя на лестнице в полуподвальное помещение клуба, с отвращением смотрел вниз.
Джек только улыбнулся.
— Ты говорил, что хочешь посмотреть на настоящий Париж.
— Но не такой.
— Ну же, Рамон. Не похоже на тебя — ты никогда не прятал голову в песок от новых ощущений.
— Завтра у нас важная встреча. Я не хочу явиться на переговоры с похмельным синдромом и головой, гудящей от скверного джаза.
Недовольно ворча, Рамон последовал за Джеком в темноту клуба. Пройдя по ровным каменным плитам пола, они устроились за столиком в углу. Столик покрывала красная бумажная скатерть. Посередине из блюдца торчал огарок свечки.
— Самый что ни на есть местный колорит, — усмехнулся Рамон.
Занята была примерно половина столов. Худой музыкант что-то наигрывал на маленьких тамтамах, не перекрывая гула голосов. Джек заказал бутылку красного вина, после чего откинулся на спинку стула и принялся изучать обстановку.
— Кажется, ты чего-то ждешь.
— Может быть, нам посчастливится услышать нового Дюка Эллингтона, — лениво протянул Джек. Однако глаза его быстро и внимательно следили за происходящим.
Рамон с сомнением заметил:
— Может быть… — и тут же со стоном откинулся назад: — О, нет!
— Где она? — Ленивый тон Джека как рукой сняло. Его глаза пристально сканировали зал.
— Джек, подумай…
Джек его не слушал. Взмахом руки он подозвал официанта.
— Молоденькая официантка. Та, с большим подносом. Как ее зовут?
Официант с подозрением покосился на него.
— Холли.
— Холли — а как дальше?
Официант только пожал плечами.
— Она здесь постоянно работает?