- Послушай, Консуэло, - сказал он девочке, - когда у вас
с матерью нужда, обращайся ко мне, но я запрещаю тебе просить милостыню, поняла?
- О, вам незачем запрещать ей это, sior profesor, - с живостью возразил Андзолето. - Она сама никогда бы не стала просить милостыню, да и я
не допустил бы этого.
- Но ведь у тебя самого ровно ничего нет! - сказал граф.
- Ничего, кроме ваших милостей, ваше сиятельство, но я делюсь с этой девочкой.
- Она твоя родственница?
- Нет, она чужестранка, это Консуэло.
- Консуэло? Какое странное имя, - заметил граф.
- Прекрасное имя, синьор, - возразил Андзолето, - оно означает "утешение"...
- В добрый час! Как видно, она твоя подруга?
- Она моя невеста, синьор.
- Уже? Каково! Эти дети уже мечтают о свадьбе.
- Мы обвенчаемся в тот день, когда вы, ваше сиятельство, подпишете мой ангажемент в театр Сан-Самуэле.
- В таком случае, дети мои, вам придется еще долго ждать.
- О, мы подождем, - проговорила Консуэло с веселым спокойствием невинности.
Граф и маэстро еще несколько минут забавлялись наивными ответами юной четы, затем профессор велел Андзолето прийти к нему на следующий
день, обещав послушать его, и они ушли, предоставив юношу его серьезным занятиям.
- Как вы находите эту девочку? - спросил профессор графа.
- Я уже видел ее сегодня и нахожу, что она достаточно некрасива, чтобы оправдать пословицу: "В глазах восемнадцатилетнего мальчика каждая
женщина - красавица".
- Прекрасно, - ответил профессор, - теперь я могу вам открыть, что ваша божественная певица, ваша сирена, ваша таинственная красавица -
Консуэло.
- Как? Она? Эта замарашка? Этот черный худенький кузнечик? Быть не может, маэстро!
- Она самая, сиятельный граф. Разве вы не находите, что она была бы соблазнительной примадонной?
Граф остановился, обернулся, еще раз издали поглядел на Консуэло и, сложив руки, с комическим отчаянием воскликнул:
- Праведное небо! Как можешь ты допускать подобные ошибки, наделяя огнем гениальности такие безобразные головы!
- Значит, вы отказываетесь от ваших преступных намерений? - спросил профессор.
- Разумеется.
- Вы обещаете мне это? - добавил Порпора.
- О, клянусь вам! - ответил граф.
Глава 3
Рожденный под небом Италии, взращенный волею случая, как морская птица, бедный сирота, заброшенный, но все же счастливый в настоящем и
верящий в будущее, Андзолето, этот несомненный плод любви, этот девятнадцатилетний красавец юноша, привольно проводивший целые дни около
маленькой Консуэло на каменных плитах Венеции, не был новичком в любви. Познав радости легких побед, не раз выпадавших ему на долю, он бы уже
истаскался и, быть может, развратился, если бы жил в нашем печальном климате и если бы природа не одарила его таким крепким организмом. Однако,
рано развившись физически, предназначенный для долгой и сильной зрелости, он еще сохранил чистое сердце, а чувственность его сдерживалась волей.
Случайно он повстречался с маленькой испанкой, набожно распевавшей молитвы перед изваянием мадонны; и, чтобы поупражнять свой голос, он пел с
нею при свете звезд целыми вечерами.