Роджер протрезвел быстрее, чем рассчитывал. Ну что за дела? Он полагал, что эта унылая контора осталась далеко позади, а тут эта Кьюзак. Нет, она дамочка вполне ничего себе, увидишь – не забудешь, тем более в таком расстроенном и доверчивом состоянии. Размер сисек и всего прочего заставляет задуматься, кто бы спорил? Но Роджер надеялся оставить все эти богатства в прошлой жизни, почему же не получилось?
– Мистер Вуйначек, мне необходимо выпить, и я дам вам флайер на двоих…
– У меня есть флайер, спасибо. А может, я вызову вам такси, мисс Кьюзак?
– Нет, это невозможно, – мисс Кьюзак колыхнула бюстом, и на Роджера накатила волна какого-то дорогого и обаятельного парфюма. – Невозможно, потому что одна я не смогу преодолеть это, понимаете? Они сожгли Говарду лицо, понимаете?
– Я все видел, мисс.
– Ну так… – она всплеснула руками. – Дайте чего-нибудь выпить!
– Идемте, в этом я вам отказать не могу.
18
Роджер привел мисс Кьюзак к тому самому бару, где заправляли «кальвадосом с яблоком». Им пришлось пробиться через запруженный публикой танцевальный зал, да и в «Сеньоре-пенсиоре» тоже было довольно тесно, и здесь на широких удобных стульях возле стойки не нашлось ни одного престарелого джентльмена, только молодые люди слегка за двадцать, а некоторые… Роджер даже усомнился, что им исполнилось восемнадцать.
– Ага, мистер! Время подошло, и я могу предложить вам «зеленый фонарь»! – обрадованно сообщил бармен.
– Да, я готов, – сразу согласился Роджер, забираясь на стул.
– Я хочу сесть с вами… – сказала Пенелопа, но следующий свободный стул находился через один, который занимал какой-то крашеный блондин.
– Приятель, ты бы не перебрался на следующую табуретку, а то моя дама…
– Пошел в жопу!..
– А, ну так даже проще, – кивнул Роджер и сбросил соседа коротким тычком, после чего Пенелопа взобралась на освободившийся стул и улыбнулась.
– Давно не была в хорошем месте, где можно выпить все, что захочется…
– А какие же проблемы, мисс Кьюзак, ведь у вас хорошее жалованье?
– Жалованье хорошее, но Говард был против, дело в том, что мы собирались завести ребенка, понимаете?
– Значит, газированную воду? – попытался угадать Роджер.
– Да уж на хрен, хочу то же, что у вас…
– А как же Говард?
– Он сейчас в больнице, я очень за него переживаю, поэтому мне вот этой дряни, что у вас…
– «Зеленый фонарь», мисс, – подсказал бармен.
– Тогда и мне тоже, и положите лайма побольше.
– Разумеется, мисс, как скажете.
Вскоре перед Пенелопой оказался высокий бокал с зеленоватым напитком, который от брошенного на дно фонарика казался искрящимся жидким изумрудом.
– Это то, что нужно! Сколько коктейлей вы выпиваете за вечер, мистер Вуйначек?
– Зависит от вечера, мисс.
– Пенни, Вуйначек. Не напрягайтесь, все равно вы уволились, притом так неожиданно для меня.
– Почему неожиданно?
– Я намеревалась уволить вас лично, даже предвкушала удовольствие, какое испытаю, увидев вашу перекошенную от удивления и досады рожу. И вдруг вы ушли сами, я была дико разочарована. Почему это произошло, кстати? Вы что-то почувствовали?
Пенелопа потянула из трубочки и поморщилась.
– Просто пришло время уходить, – пожал плечами Роджер.
– Крепкое пойло. Что они туда намешивают – ацетон?
– Вообще-то абсент и кукурузный спирт.
– Таким лучше стены красить…
– Не болтайте, Пенни. «Зеленый фонарь» требует вдумчивого подхода и уважения. Не то…
– Что «не то»?
– Может здорово тебя подвести.
Роджер и Пенни пропустили по паре «зеленых фонарей», и их разговор становился все более неформальным. То, что Роджер уже уволился из «Кехлер и Янг», окончательно раскрепостило Пенелопу, и она уже не стесняясь рассказывала ему самые скабрезные, по ее мнению, анекдоты, которые когда-либо слышала.
Роджер сдержанно смеялся, но свои анекдоты придерживал, поскольку для нежных ушек Пенни, даже подогретых двумя «зелеными фонарями», они точно не были предназначены.
Неожиданно на освободившийся стул рядом с Роджером плюхнулась длинноногая малолетка в короткой юбке, уже крепко закинувшаяся электронным наркотиком.
С трудом наведя резкость сначала на бармена, потом на Вуйначека, она толкнула его в бок и сказала:
– Хочешь меня, урод?
– Простите? – переспросил Роджер.
– Пойдем в туалет, и получишь такое, о чем твоя старая вешалка никогда не слышала…
Несколько секунд замешательства, в которые провалился Роджер и Пенни, малолетка истолковала как сомнения ее избранника.
– Да ты чо, не веришь мне? Ну-ка, снимай штаны, урод, я тебе прямо здесь продемонстрирую!..
Остановить девушку было некому, полиция здесь отсутствовала, а охранники были заняты на танцевальной площадке, поэтому малолетка сдернула юбку и изящно отбросила ее длинной ножкой.
– Ну что, старушенция, отдашь мне парня или попытаешься встряхнуть своей дряблой задницей?!
Роджер не успел еще принять никакого решения, когда Пенелопа соскользнула со стула и, обойдя его, врезала головой в напомаженное личико малолетке, отправив ее в глубокий нокаут.
– Давай сюда бутылку крепкого! – заорала она опешившему бармену и, получив от него «ноль-семь» желтого рома, дернула Роджера за локоть. – Давай валить, Вуйначек, пока копы не набежали…
– Давай валить, – сразу согласился тот, все еще находясь под впечатлением ее удара головой.
Они взялись за руки и, выйдя из бара, принялись лавировать между танцующими парами на площадке. Пенни шла впереди, держа в свободной руке бутылку.
– А мне интересно, Вуйначек, что такого она хотела тебе показать, о чем я не знаю? – неожиданно спросила она, когда они оказались в холле, среди множества кресел, большую часть которых занимали обдолбавшиеся богатеи.
– Я не знаю, – честно признался Роджер. Он и не подозревал, что два «зеленых фонаря» – это много. В смысле, много для Пенелопы Кьюзак, сам-то он вполне контролировал ситуацию, в том плане, что не сливал в штаны и помнил, где туалет, а на улице – кусты и клумбы. Но, похоже, у женщин все было иначе, особенно у молодых и красивых.
Вскоре они оказались на улице, где все еще катился поток автомобилей, сжигая асфальт жесткими шинами.
– Ты знаешь, что такое секс с мужиками, Вуйначек?
– К счастью, нет, Пенни.
– Почему к счастью? – переспросила она. – Ах да, извини, пожалуйста!..
До Пенни дошел скрытый смысл ее вопроса, и она захохотала, сгибаясь пополам и открывая Роджеру секреты своего глубокого выреза на кофточке. Секреты были приятными и вполне ожидаемыми.
– Ты когда-нибудь пил ром прямо из горлышка?
– Никогда, – с готовностью соврал Роджер.
– Тогда давай откроем это и попробуем. Ты умеешь открывать эти пробки, а? На мой взгляд, сделать это невозможно.
Пенелопа вертела перед собой бутылку и не могла обнаружить ничего, кроме расплывчатой этикетки и пузырей внутри жидкости.
– Давай я попробую, – предложил свои услуги Роджер.
– Попробуй.
Достав ключ от своей квартиры, Роджер в несколько секунд свернул пробку и подал бутылку Пенелопе.
– Ну ты даешь! Просто фокусник!..
– Иногда случалось открывать и так, – улыбнулся Роджер, а Пенни тотчас запрокинула бутылку и стала пить прямо из горлышка.
Впрочем, на много ее не хватило, и Роджер подхватил бутылку, когда Пенни едва ее не выронила и принялась отплевываться.
– Вот это пожар, Вуйначек! Ты знал, что это пойло такое крепкое?
– Откуда, Пенни? – пожал плечами он и принялся отпивать свою дозу. Впрочем, скоро и он закашлялся – желтый ром оказался крепче, чем он думал.
– Я просматривала твои отчеты, Вуйначек…
– Зачем?
– Хотелось выяснить, что ты за маньяк такой – проходу мне не давал, ты не забыл?
– Увы. Сожалею об этом.
– Честно говоря, боялась даже лишний раз выйти из кабинета, чтобы тебя не встретить. В моих глазах ты выглядел полным уродом, ты в курсе? Ох и отрава… Но в башку ударило основательно, я как будто даже взлететь могу, представляешь?
Пенни раскинула руки и стала кружиться, глядя в небо.
– Не стоит этого делать, – остановил ее Роджер. – Не нужно кружиться.
– Упс! Кажется, я поняла…
Роджер увидел ее глаза совсем рядом, и они оказались такими глубокими, что в них можно было провалиться и еще долго падать. Однако у него были другие планы – на вечер и вообще, на ближайшее время.
Роджер присосался к бутылке и сделал несколько глотков – больше, чем нужно. Потом у него эту бутылку вырвала Пенни, и у них пошло нечто вроде соревнования, как у двух самоубийц, то он вырывал у нее бутылку, то она у него.
– Я никогда… так не… напивалась…
– Я вроде тоже… То есть конечно… Да, напивался, но не помню когда, утром все кошки серы… Даже черны, если это утро понедельника…
– Эта малолетняя сучка… Ик! Она меня задела… Что она имела в виду, а? Йк!.. Она тебе вообще понравилась?