- Когда стрельба началась, - Антон предварил мой следующий вопрос "как я сюда попал?" и начал сам рассказывать о произошедшем, - я к броду побежал. А Ян за мной увязался. Тут мост рванул. Мы как раз реку переходить начали, я гляжу - плывет что-то. Оказалось, то тебя течением несло. Вытащили на берег - живой оказался. Только без сознания. Тут Ян говорит, что у него брат неподалеку на хуторе живет и можно тебя у него схоронить пока...
- А остальные? Митрофаныч...
- Не видел остальных. - голос Антона сразу погрустнел. - Как тебя принесли сюда, я хотел пойти их искать, но немцев вокруг было видимо-невидимо. Все здесь прочесывали. Несколько раз и этот хутор обыскивали. Я сам два дня с тобой в этом схроне хоронился. Только вчера рискнул выйти.
- И как же нас не нашли? - удивился я.
- Так я ж гарну схованку зробыв! - снова отозвался Ежи. - Як советы прыйшлы, сталы тут колхозы свои робыты, я в погрэби нору вырыв, дошкамы закрыв та хламом всякым засыпав. Ховав тут всякэ...
- Что ж ты, - удивился я, - если "советы" не любишь, нас спас?
- А тому що за советив все ж кращэ було чим при нимцях. - последовал ответ. - А ихни шуцманы, шоб воны вси повыздыхалы, бандити вси як одын! Советы хоч не все видбырали, а ти полицаи кляти и забралы всэ до ныткы, ще й по ребрах надавалы...
- Ясно. - я снова откинулся на сено. - спасибо тебе, Ежи, что спрятал. И тебе, Антон, спасибо...
В схроне у Ежи я провалялся почти неделю. Приходил в себя медленно. От удара по голове я, видимо, заработал небольшое сотрясение мозга. Голова, время от времени, начинала кружиться, но уже не так сильно. А на четвертый день, я даже смог встать на ноги и пройтись по погребу. Все это время, лишь ненадолго покидая меня что б подышать воздухом и оглядеться, со мной сидел Антон. Его особенно интересовало произошедшее на мосту. Я рассказал как мы подходили к цели, как вспыхнула перестрелка, как я подорвал мост... Обсуждая недавние события, мы пришли к выводу, что если немцы так рьяно разыскивали партизан, то кому-то из нашей группы все же удалось уйти. Больше информации не смог нам поведать даже сам хозяин - Ежи каждый день ходил в Гощу, где собирал всякие слухи. Но даже там никто ничего толком не знал. Говорили разное - кто-то утверждал, будто Красная Армия высадила здесь десант, кто-то говорил, что советские войска перешли в наступление и к Гоще вышла какая-то передовая часть, а кто-то доказывал, что немцы сами, осознанно или случайно, подорвали мост. Но большинство все же было уверено, что взрыв - дело рук партизан. Тем более, что кишевшие вокруг полицаи постоянно этих самых партизан разыскивали. Но даже самые дикие слухи от этого никуда не девались. К самому мосту Ежи пробраться не смог. Немцы, как оказалось, на подходах к мосту усиленные заставы и никого не пропускали. Правда, издали, с берега реки, наш хозяин все же видел, что там полным ходом идут ремонтные работы.
На пятый день нашего добровольно-принудительного заточения в погребе, мы с Антоном задались вопросом - что же делать дальше. Идти на назначенное место встречи было уже поздно. Когда я пришел в себя настолько, что смог бы, хоть медленно, но одолеть путь до места, было уже поздно. Мы бы просто не успели к сроку и, скорее всего, группа ушла бы без нас. Пытаться их догнать? Я не мог идти быстро. А даже если б и мог - как их найдешь в лесу? Можно, конечно, пойти в район Сарн, но такой путь я по-любому не выдержу. В общем, проспорив целый день, мы решили пока что осесть здесь, на хуторе и, когда я окончательно поправлюсь - перебраться в окрестные леса, что б не подставлять под удар приютившего нас Ежи. А уже там решим, что делать дальше.
В то же время я решил проинспектировать наши запасы. Результат меня совсем не порадовал. Из оружия у нас с Антоном был только его карабин с полусотней патронов и пистолет с запасным магазином, плюс еще почти две сотни патронов в автоматных магазинах - у меня. Куда пропал мой автомат - я не помнил. То ли утопил его в реке, когда прыгнул в воду, то ли забыл на мосту... Кроме этого, у Антона сохранилось три гранаты - две "колотушки" и РГД-33. Вот, собственно, и весь наш арсенал. С другими припасами было еще хуже. Почти всю еду, которая оставалась, Антон отдал Ежи, семья которого голодала, а остальное мы уже съели.
Ночью шестого дня неожиданно наступил конец нашему вынужденному отдыху. В эту ночь я как раз рискнул впервые выйти на воздух. Ноги немного еще подгибались, но стоял уже более-менее уверено. Спрятавшись за кустом, росшим у входа в погреб, я дышал свежим, прохладным ночным воздухом и смотрел на звезды. Несмотря на остатки боли, настроение было приподнятое - я выжил! Однако, долго наслаждаться этим чувством мне не дали. Первым делом, я услышал тихий стук в дверь стоявшей неподалеку хаты.
- Ежи, ты вдома? - смутно знакомый голос шепотом звал хозяина.
- Кого там бис нэсэ? - а это уже сам Ежи. - Ян? Ты чого в такый час...
- Ежи, нам бигты надо! - перебил первый голос, в котором я все же узнал нашего недавнего пленника - брата Ежи, которого мы задержали в лесу. - Беры жинку та дитей. Часу нэма.
- Та шо ж такэ? - хозяин никак не мог понять, почему ему среди ночи надо покидать родной дом и куда-то бежать.
- Потим! Просто повир!
- Ян, это ты? - шепнул я.
Ойкнул женский голос, а вслед за этим сразу раздался детский плач. Тут же Ян цыкнул на ребенка и я услышал приближающиеся шаги.
- Не бойся, - прошептал я. - свои!
- Та знаю, що свои. - рядом присела темная фигура. - Бижать надо, панэ партызан.
- Що там? - тут появился и хозяин.