Затем приходил ночью, забирал серебро, и уводил патриция навстречу неизбежному концу. Дед решительно отметал все попытки обреченного взять с собой раба или клиента, замечая, что в таком случае за успех не ручается, так как вдвоем выбраться из Рима куда проще, чем троим или четверым. Это было правдой, с дедом соглашались, и ему долго удавалось сохранить тайну. Рабам и клиентам убитого дед назавтра заявлял, что патриций благополучно покинул Рим, держит путь на юг с надежными документами почтенного купца, а как доберется до места, то обязательно вытребует к себе верных слуг.
Никто в Риме, кроме Марка Назона, не додумался получать плату от жертвы и палача одновременно. А ведь деду в ту пору было всего семнадцать! Но он рано потерял отца и мать, растила его бабушка, умершая, едва юный Марк примерил тогу, поэтому дед рано понял, что и почем в Риме.
Полгода в Риме царил ужас, и этого времени Назону хватило, чтобы разбогатеть. Марк не стал спускать деньги на роскошных пирах, как поступил бы на его месте другой выскочка, а вложил их с расчетом. В ту пору многие жаждали продать дома и уехать, но покупателей не было. Цены упали многократно, чем дед и воспользовался. Иногда хитроумный Назон просто выпрашивал себе имущество казненного. Серебра новой власти не хватало, продавать конфискованные дома было долго и хлопотно, и деду часто заменяли денежную награду выдачей недвижимости. Марк Назон стал владельцем десятка доходных домов, которые, как только смута в государства миновала, выгодно перепродал. На вырученные деньги дед откупил у государства право сбора налогов в одной из дальних провинций и за год удвоил состояние. После этого откупил провинцию побогаче и снова удвоил капитал… Август еще не стал императором, страной правили триумвиры, мечтавшие поскорее зарезать соперников; никому не было дела до лихоимства откупщиков. Дед умножал свое состояние несколько лет. Но как только новая власть окрепла, благоразумно отошел в сторону и даже отказался от должности, которую ему предлагали исхлопотать. Из прошедшей смуты Назон вынес твердый урок: люди при должностях – первые кандидаты на заклание. Тысячи патрициев веками боролись за право стать квестором, эдилом, претором или консулом, воссесть в сенате, важно расхаживать по городу в тунике и тоге с широкими пурпурными полосами. Тем, кому должностей не досталось, копили злобу и устраивали заговоры. Хотя должности в Риме не оплачивались, наоборот, стоили их обладателям бешеных денег, стремление к ним было столь велико, что политических противников резали беспощадно. За деньги в Риме убивали реже. Особенно тех, кто не выставлял богатство напоказ. Император Август внес имя деда в список всадников, второе по значимости сословие в Риме после патрициев, Марк Корнелий Назон получил право носить тунику и тогу с узкой полосой пурпура, тем и удовлетворился. Ему это ничего не стоило: стать всадником мог любой римский гражданин, чье состояние было не менее четырехсот тысяч сестерциев. У деда были миллионы. И не медных сестерциев, а серебряных денариев…
Марк купил просторный дом в Риме, неприметный снаружи, но роскошный внутри, виллу за городом, завел рабов и стал наслаждаться жизнью. Денег оставалось много, дед стал ссужать их под проценты, получая стабильный и законный доход. Жить было хорошо. Но однажды, нежась в мраморном бассейне с горячей водой (общественные бани дед не любил – там можно было встретить родственников сенаторов, убитых с его помощью), дед вдруг подумал, что ему уже за сорок. Большая часть жизни позади, а после его смерти этой роскошью будет владеть не Назон, а какой-нибудь прощелыга, сумевший подольститься к императору и выпросить выморочное имущество.