— Забавно, если не сказать больше, — заметил Моури.
— Читайте дальше.
Второй репортаж был посвящен дерзкому побегу из тюрьмы двух отъявленных убийц. Они угнали машину и успели проехать шестьсот миль, пока их не схватила полиция. На свободе они пробыли ровно четырнадцать часов.
В третьем подробно описывалась автомобильная катастрофа: трое погибли, один получил серьезные увечья и через девять часов скончался, машина полностью разбита.
Возвратив бумаги, Моури спросил:
— А я-то здесь при чем?
— Рассмотрим заметки в том порядке, в котором вы их прочитали, — начал Вулф. — Они подтверждают некое, давно известное нам, правило, хотя вы, возможно, его не знаете. Возьмем случай номер один. Этот румын не делал ничего противозаконного, абсолютно ничего — смотрел на небо и бормотал какие-то глупости. Но, тем не менее, он заставил засуетиться правительство. Да что там засуетиться! Они запрыгали, как блохи на раскаленной сковородке! Следовательно, при определенных условиях действие и реакция на него могут иметь абсолютно несопоставимые масштабы. Не делая ничего особенного, можно достичь результатов несравнимо больших, чем затрачивая значительные усилия.
— Ну, допустим. — согласился Моури.
— Теперь о сбежавших из тюрьмы. Их действия совершенно ординарны: перелезли через стену, схватили первую попавшуюся машину, гнали, как сумасшедшие, пока у них не кончился бензин, и наконец сдались полиции.
— Вулф наклонился вперед, и тон его стал многозначительным: — Но в течение четырнадцати часов в поисках было занято шесть самолетов, десять вертолетов, сто двадцать патрульных машин, бесчисленное количество телефонных линий и каналов радиосвязи, не говоря уже о полиции, депутатах, отрядах добровольцев, охотниках, следопытах, лесничих и национальных гвардейцах. Общее число участвовавших в операции в трех штатах составило двадцать семь тысяч человек.
— Фью! — присвистнул Моури, подняв брови.
— И, наконец, рассмотрим автомобильную катастрофу. Ее причина известна. Пассажир, умерший через несколько часов, перед смертью успел рассказать, что машина шла на высокой скорости и водитель не справился с управлением, потому что отмахивался от залетевшей в окно осы.
— Однажды со мной чуть не случилось то же самое.
Не обратив внимания на это замечание, Вулф продолжал:
— Вес осы — несколько граммов. Ее размеры по сравнению с человеком ничтожны, а силу можно вообще не брать во внимание. Единственное ее оружие — крошечное жало с каплей муравьиной кислоты, причем в данном случае она им даже не воспользовалась, тем не менее, убила четырех взрослых мужчин и превратила большую мощную машину в груду металлолома.
— Понимаю, — согласился Моури, — но все-таки причем здесь я?
— При том, — ответил Вулф, — что вы должны стать осой. Мы так хотим.
Откинувшись на спинку стула, Моури внимательно посмотрел на собеседника.
— Этот громила, который притащил меня сюда, был агентом Секретной службы — я видел его документы. Я нахожусь в правительственном учреждении, и вы, несомненно, чиновник высокого ранга. Но мне все же сдается, что вы сошли с ума.
— Возможно, — сухо ответил Вулф, — но я так не думаю.
— Вы хотите, чтобы я что-то сделал?
— Да.
— Что-то необычное?
— Да.
— Сопряженное с риском для жизни?
— Боюсь, что так.
— Причем бесплатно?
— Именно так.
Моури встал и потянулся за шляпой.
— Не знаю, как вы, но я пока не спятил.
— Вы спятили, — тем же бесцветным голосом сказал Вулф, — если вас устраивает перспектива быть уничтоженным сири.
Бросив шляпу, Моури снова сел.
— Что вы имеете в виду?
— Идет война.
— Кто ж этого не знает? — Он пренебрежительно махнул рукой.
— Мы воюем с Сирианской империей уже десять месяцев.