– Я не понял! Что это за тайны? Сестренка, может, ты объяснишься? Чего это ты вдруг в обморок шахнулась? – возмущенно выпалил Андрей и тут же густо покраснел.
Вот дурак! Кретин, идиот!
А то непонятно, с чего это замужние женщины вдруг в обморок падают!
Все ясно, как божий день – Катька-то, похоже, уже залетела от своего американского кренделя.
«Что ж, может, это и неплохо, – невольно расплываясь в дурацкой улыбке, решил Андрей. – По крайней мере, родители будут счастливы. С меня в этом плане толка мало, до сорока лет дожил, а семьи так и не заимел. И детей, кажись, тоже. Во всяком случае, мне об этом ничего не известно. Так пусть хотя бы Катька их порадует... Ох, как обидно, что у папы прихватило сердце и предки не смогли приехать. Хорошо еще, что есть скайп. Во время свадебной вечеринки Катя планирует поставить веб-камеру так, чтобы родители видели всю тусовку...»
– ...а потом меня вдруг кто-то шахнул по затылку!
Андрей встрепенулся.
– Кто кого шахнул?
– Ну, ты даешь! Андрей, о чем ты только думаешь?! – Катя нахмурилась, и на чистом смуглом лбу обозначилась маленькая вертикальная морщинка. – Я тебе уже почти все рассказала. Я поехала в аэропорт, подругу встречать. Потом вернулась, мне показалось, что духовку не выключила: что я и жаркое, и весь дом сожгу. В доме кто-то был, на втором этаже явно раздавались шаги... Я испугалась, выбежала на улицу, стала звать на помощь. Я думала, что Стивен – кстати, Андрей, познакомься, это наш сосед, Стивен Уэйн – находится где-то рядом, он стриг газон. Я звала Стива, и тут меня кто-то ударил по затылку. Больше ничего не помню... Стивен только что сказал, что видел какого-то невысокого мужчину в плаще, который бежал с нашего участка... Вообще странно, в этом районе никогда не было никаких грабителей...
«Ничего странного, – подумал Андрей, ощупывая затылок сестры. – Череп остался цел; ни ссадин, ни крови. Только небольшая шишка все-таки свидетельствовала о несильном ударе. – Я уже один раз пытался говорить с тобой на эту тему. И ты закатила мне истерику... Но суть от этого не меняется. Твоя квартира в центре Москвы, в престижной «сталинке» даже в кризис с его падением цен на недвижимость стоила больше миллиона долларов. Наш дедушка-академик, наверное, и не подозревал, что его наследство потянет на такую кругленькую сумму! Решившись на переезд, ты продала квартиру, хотя я предлагал тебе ее сдать, мало ли как все обернется. Но ты заявила, что встретила любовь всей своей жизни. И что средства тебе понадобятся, когда ты решишь начать в Америке свой бизнес. Фирму свою ты тоже толкнула за приличную сумму. Тут я согласен, оставишь бизнес без контроля – все покрадут, а так ты получила нормальный навар... В общем, на твоем счету лежит куча денег. Брак с американским кренделем оформлен юридически. Завещания, естественно, нет. Поэтому если что-то с тобой случится – американский муж получает кругленькую сумму. Я пытался тебе объяснить все это, но ты закричала, что я необоснованно обвиняю в корысти твоего любимого человека. Я очень хотел бы ошибиться... Но чудес не бывает. Мне кажется, что сегодня никакого грабителя тут не было. И этот невысокий человечек, которого видел сосед... Он приходил для того, чтобы убить тебя, а не ограбить. Грабить тебя будет Мишутка, крендель американский! Ну почему ты не нашла себе нормального русского мужика?! Тогда мне было бы за тебя спокойнее...»
Глава 2
1960 год, Лос-Анджелес, Мэрилин Монро
– Лучшие друзья девушек – это барбитураты, – пропела Мэрилин. Ослепительно улыбнувшись, она высыпала на ладонь несколько пилюль.
Хотя ни петь, ни улыбаться ей на самом деле совершенно не хотелось. Так, привычка играть – даже если единственным зрителем является лишь она сама; даже если настроение – хуже не придумаешь.
Еще четыре часа назад надо было явиться в павильон, где установлены декорации для новой картины. Вся съемочная группа, включая режиссера, уже давно привыкла – не стоит ждать Мэрилин вовремя, она никогда не приходит в назначенный час. И даже опоздание на полдня – тоже не из ряда вон.
Но нет, прислали, видите ли, помощника режиссера. Сукин сын, тупой ублюдок! Он заявился прямиком в особняк! Обомлел, естественно. Всякий глаза вытаращит, увидев, что на актрисе только черные лакированные шпильки. «Мисс Монро, вас ждут», – прошептал мужчина, облизывая пересохшие губы.
– Вон! – заорала Мэрилин, швыряя в помощника режиссера флакон духов.
Мужчина ловко прикрылся дверью, и это вызвало еще большую злость.
Ждут они, видите ли!
Ничего, подождут! Еще как подождут – до завтрашнего утра, и никак иначе! Потому что теперь мисс Монро работать не в состоянии! Ее расстроил навязчивый помощник режиссера! И ей надо отдохнуть! Вот сейчас она всем назло примет снотворное и ляжет спать!
Поставив пузырек на тумбочку у постели, Мэрилин раскрыла желтые желатиновые оболочки и высыпала порошок в бокал шампанского. Золотистый напиток, пенясь, быстро растворил белую струйку лекарства, превращая нембутал во множество лопающихся пузырьков.
Смешивать таблетки со спиртным – это отлично. Такой коктейль действует и быстрее, и сильнее. Важно только делать это в одиночестве. Иначе...
Мэрилин поморщилась, вспомнив о муже, всегда оравшем в таких ситуациях: «Да ты – просто конченая наркоманка! Тебе надо прекратить прием таблеток!» Залпом опрокинув шампанское, актриса бросилась к зеркалу, схватила расческу, стала взбивать белокурые волосы...
Вглядываться в собственное отражение.
Любоваться высокими скулами, вздернутым носиком, огромными глазами и пухленькими губками.
Думать о том, что теперь полным ходом идут съемки нового фильма; что роман с Ивом Монтаном, закрутившийся во время работы над картиной с символичным названием «Давай займемся любовью», доставил много сладких минут.
Думать о чем угодно, только не...
О нет, нет!
Неужели опять начинается приступ паники?! Перед глазами словно начинают мелькать кадры из фильмов, собственное прошлое чередуется с невероятно страшными кошмарными видениями. А еще отовсюду могут раздаться чужие голоса...
Мэрилин прищурилась, пытаясь разглядеть в зеркале собственное лицо, – но видела уже лишь искаженные яростью черты Артура.
...Господи, Господи, Артур Миллер!
«Я долго думал, надо ли мне жениться на Мэрилин Монро. Бесспорно, она красива. Однако эта женщина глупа, мне не о чем говорить с ней. Да, Мэрилин слушает мои речи открыв рот. Но что будет потом, когда мне это осточертеет?!»
Он написал эти строки в своем дневнике. И оставил тетрадь на самом видном месте. Должно быть, дневник не прятался совершенно сознательно – чтобы жена его обнаружила, и долго рыдала, и глотала таблетки...
Артур Миллер оказался настоящим сукиным сыном! А ведь он производил такое приятное впечатление; казался надежным, как банковский сейф! Кто бы мог подумать, что такой высокий рост, и интеллигентские очки, и умные монологи на самом деле маскируют редкостного ублюдка!
После знакомства с ним подумалось: вот он, наконец, тот мужчина, который сможет дать счастье. Он напишет сценарий для фильма, он станет хорошим отцом будущих деток, он позаботится о деньгах. И можно будет наконец не волноваться по поводу кучи проблем; сняться в паре оглушительно успешных картин; родить дочку, а лучше – двух. И потом просто чувствовать себя счастливой женщиной...
Это счастье – оно выстраданное и заслуженное.
За него заплачено горькими слезами двадцатилетней Нормы Джин, послушно снимающей трусики, едва только семидесятилетнему продюсеру Шенку захочется с ней позабавиться. Норма Джин умирает от отвращения, чувствуя несвежее дыхание престарелого любовника. Но бизнес есть бизнес. В этой игре такие правила. Можно отказаться их принимать. Постараться стать верной женой, вернуться к Джиму Догерти, развод с которым оформлен совсем недавно. Вернуться к нему – и что? Опять терпеть эти нудные разговоры о хозяйстве? «Поменяй занавески, Норма Джин. Почему у нас опять текут краны, а ты все снимаешься для обложек журналов?! Чем строить глазки фотографам, лучше водопроводчика вызвала бы!» Очень интересные темы для бесед! А еще Джим Догерти хочет кувыркаться в постели по нескольку раз на дню. От его грубых движений никакой радости, только внутри все болит. Поэтому да пошел этот Джим Догерти куда подальше! Попользовался молоденькой красоткой – и будет с него. Надо самой устраивать свою жизнь, самой пробиваться. Хотя ради этого и приходится терпеть престарелых любовников...
Старичок Шенк не подвел, пристроил молоденькую фотомодель в актрисы, на «Коламбиа Пикчерз». Отдельное спасибо таблеткам, погружавшим в сладкое полузабытье в тот момент, когда к нежному телу тянутся холодные влажные стариковские руки, усыпанные пигментными пятнами. Без пилюль ничего бы не вышло. Секс и так премерзкое занятие, а уж со старым любовником – никакие нервы не выдерживают. Хорошо, что пузырек затуманивающих сознание пилюль всегда поблизости...