Я показался.
- Тут всегда пасется коза, - сказал мне мальчик. - А сегодня вместо козы - ты.
- Где же коза?
- У нее козлята. Она скоро придет с козлятами... А под белым камнем черви для рыбы.
Действительно, на земле лежал пригретый на солнце белый камень. Я слегка сдвинул его носком ботинка. Все было правильно: под камнем были дождевые черви.
- А за поездом, - продолжал свой рассказ голубой глаз забора, - лес. Там ночью спит солнце.
Я удивленно посмотрел на глаз и почувствовал, что от него исходит какое-то трепетное свечение. Глаз освещал мир, и в его свете все вокруг теряло обыденность и становилось прекрасным, начинало жить жизнью, которую наши глаза давно уже не замечали. И я подумал, что в маленькую дырку в заборе этот глаз может увидеть больше, чем мы, взрослые, для которых не существует заборов.
- Что ты молчишь? - прервал он мое раздумье.
- Думаю.
Глаз заморгал. Он не понял слова "думаю". Вероятно, это слово пока что заменяло ему другое слово: "живу".
- Мой папа живет там, где солнце спит всю зиму, - неожиданно сказал он мне. - Он скоро приедет, и мы пойдем с ним смотреть козлят... козы.
- Тебе не скучно? - спросил я.
- Меня скоро спать позовут, - ответил он.
Видимо, слово "скучно" напоминало ему слово "спать".
- Я пойду.
- Подожди.
Не отпускал меня голубой глаз забора.
- Подожди, я расскажу тебе про красную шапочку и серого волка.
- Давай!
- Волк съел бабушку... А если бы он съел меня, я бы у него в животе проделал дырочку и все видел бы.
- Это ты здорово придумал!
- Только волка нет... Но мы с папой найдем волка. Он нас обоих съест. Вот будет весело!
И глаз засмеялся.
- Ты приходи, может быть, он и тебя съест. И мы будем вместе смотреть в дырочку... Ты не собираешь косточки от компота?
Я покачал головой. И тут где-то вдалеке послышался женский голос:
- Гоша!.. Гоша Савельев!
Глаз исчез. И сразу забор стал серым, глухим и слепым. Обыкновенным, неодушевленным забором. Без глаз, без голоса. Без мыслей. Только на этом месте осталась дырка, а над ней волокно древесины, изогнутое бровью. А чуть пониже - капля смолы. Засохшая, ставшая серебряной слезой.
Я подошел ближе, нагнулся и заглянул в дырочку в надежде увидеть хозяина голубого глаза. Но никого не увидел. Передо мной был скучный двор, дом с ровными рядами окон. На земле валялась сломанная лопатка. Подальше, на веревке, сушилось белье: маленькие штанишки и рубашки. Ничего интересного не увидел мой глаз, превратившись в глаз забора. Видимо, забору живется куда интереснее, когда ему на время дарит свой глаз маленький Гоша, у которого не хватает двух передних зубов и который вместо слова "думаю" еще употребляет слово "живу".
