У меня чуть было не вывалилась сигарета от неожиданности. И, наверное, я все же уставилась на него, потому что этот парень неодобрительно покосился в мою сторону. Мое сердце застучало, как копыта ковбойского мустанга. Даже если бы я увидела Майкла Джексона, то обрадовалась бы куда меньше.
Парень, вышедший из подъезда, был тот, кого я пыталась разыскать. Именно он фотографировал свадьбу, а из их с оператором реплик я помнила, что фотографа точно звали Дима.
Я чуть было не припустила галопом за своей добычей, но потом затянулась еще пару разу, выбросила сигарету и плавно приступила к работе.
Слежка — дело тонкое и не очень приятное, особенно когда машину, свою ненаглядную ласточку, я вынуждена оставить у незнакомого дома.
Димка шел неторопливо и спокойно. Я пристроилась на значительном расстоянии, так как пешеходов на улице было мало, и я в своем элегантном костюме и на каблуках смотрелась слишком вычурно среди прохожих. Для такого дела надо было бы одеться поскромнее. Мой объект задумчиво подошел к остановке. Я оглянулась, приближался троллейбус, я быстро сориентировалась, взглянула на часы и, сделав вид, что опаздываю, прибавила шаг. Я даже обогнала этого парня, и, когда троллейбус остановился, мой объект и я находились у открытой задней дверцы. Димка пропустил меня вперед, я с демонстративным безразличием зашла на заднюю площадку. Боковым зрением я заметила, что он и не собирается заходить. Дверцы захлопнулись. Черт возьми! Я даже видела, как этот индюк ухмылялся. Да, Свистунов предупреждал меня, что этот парень лиса. А я сваляла глупость со своими маневрами и теперь с грустью смотрела в окно, как парень свернул на боковую улочку и также спокойно продолжил свой путь.
Проехав остановку, я вернулась к своей машине. Хорошо хоть с моей ласточкой все в порядке — «дворники» и зеркала на месте. Я не устояла и еще раз взглянула на подъезды, возле одного из них заметила двух подростков с собакой. Уже не надеясь на успех, просто для оправдания своей оплошности я решила с ними побеседовать.
— Ребята, а вы из третьего подъезда кого-нибудь знаете?
Один из них, буйно рыжий, с большими ушами, повернулся ко мне:
— А чего надо?
" — Я заказывала фотографии у одного мастера, адрес потеряла, помню только дом и подъезд. Я конкретно сформулировала для них задачу. Думаю, они могут знать из разговоров, что где-то в доме живет фотограф, ведь эта профессия не такая частая, как инженер, и, наверное, интересная для ребят.
— Это Димка, что ли? — вяло ответил второй.
— Да-да.
Мне, по-моему, начинало везти. Эти юные следопыты могут стать хорошим источником информации.
— Третий подъезд, четвертый этаж, номер квартиры не помню. Сразу направо, — ребята больше не хотели поддерживать разговор, они с собакой направились к пустырю.
Хорошо. Уже чуть-чуть ближе к цели. Хотя моя бесплодная слежка не принесла результата, я все равно найду способ пообщаться с Димкой. Оказывается, мои гадальные косточки не ошиблись, предсказывая мне неудачу и пустые хлопоты. Но неудача только подстегивает и будит воображение.
Что ж, можно подвести некоторые результаты. Оператор и фотограф, конечно, просто наводчики, но где-то есть их сообщники, которые и являлись исполнителями грабежей. Одна ниточка оборвана — это кинооператор. Второй из них — фотограф, очень умело уходит от слежки, значит, чувствует, что почва горит под ногами. А если он скроется?
Это очень может быть после примитивной слежки Гаврилова и особенно после моей попытки, при которой я так лопухнулась. Если этот Димка хитрый лис, то он обязательно заляжет на дно. Видимо, он не будет появляться какое-то время дома.
А где он может быть? Свистунов говорил о какой-то лаборатории. И с кем-то Димка хотел встретиться там и что-то обговорить. Значит, есть у него норка, где он может затаиться. А как найти эту лабораторию?
Я поняла, что наступило время, когда для выхода из тупика необходимо пообщаться с умным и деятельным коллегой. Я хорошо знала, что мой стариннейший приятель, «честный мент» Андрей Мельников может без предвзятости, толково размышлять над фактами. И самое главное, у них в управлении должны быть зафиксированы ограбления. Возможно, наш разговор обогатит меня большей информацией о почерке этих грабителей. Я решила заехать домой, пообедать, сменить экипировку и заодно позвонить Андрею.
Глава 3
Пока что в этом деле я пробиралась через окольные тропинки и неприметные тропиночки. Что ж, пришло время идти с парадного входа. Почему бы мне не побеседовать с матерью Киселева?
Беспокоить родственников после страшной потери — дело деликатное, но надеюсь, что и в своем горе она сможет рассказать о сыне более подробно, чем это удалось наблюдателям Плотникова. Что представлял собой Вадим, как он жил, о чем думал. Кроме обстоятельств смерти Киселева, меня очень заинтересовала фигура его друга Димки.
Адрес Киселева Вадима я записала еще в банке при беседе с охранником, проводившим такую неудачную слежку. Теперь оставалось придумать предлог для визита в дом Киселевых. Хорошо, что у меня сохранились милицейские корочки и свой визит я могу представить как дополнительное расследование по несчастному случаю. Говорить матери Киселева, что вся история с ее сыном смахивает на убийство, было бы жестоко.
Я медленно собралась, обдумывая предстоящую встречу, и вышла из квартиры.
Киселев жил недалеко от центра, но улочка была тихой и тупиковой. У подъезда дома обшарпанная лавочка, осевшая в землю, газон с пыльным кустарником и вполне стандартная стайка подростков с магнитофоном. Я зашла в дом, неторопливо поднялась на нужный этаж и позвонила.
Дверь открыла грузная пышнотелая женщина с красивыми печальными глазами. Во взгляде мелькнуло вялое удивление. Я быстро предъявила ей документ и представилась следователем. Она задумчиво и созерцательно оглядела меня и пригласила в комнату.
Мы сели, я достала блокнот и стала спокойно и приглушенно расспрашивать ее о происшедшем.
— Как ваше имя-отчество? — уточнила я.
— Ирина Павловна.
— Поймите, мне не хотелось бы опять причинять вам боль, но хотелось бы подробнее от вас узнать о Вадиме, о его друзьях.
— Все это произошло нелепо и дико… — Женщина вздохнула, прикрыла рукой глаза, качнула головой, как бы стряхивая тяжелые мысли. — Я-то все знаю только со слов его друга Димки. Вадик вообще футболом не увлекался, как он мог там оказаться? Глупость какая-то… Но знаете, хоть мне в милиции и говорили, что он неудачно ударился виском о скамейку и это у вас идет по разряду как несчастный случай, мне кажется, его убили.
— За что? Вы думаете, у него могли быть враги? — Я видела откровенность и взволнованность собеседницы, но для такого точного определения должны быть веские доводы. Почему же такая уверенность в убийстве? Или это в ней говорит горе матери и желание любой ценой выявить и наказать виновного?
— Не знаю. — Ирина Павловна печально и неодобрительно глянула в мою сторону. — Вот и вы не верите…
— Может, он действительно оступился или его кто-то толкнул случайно…
— Так вы все в милиции на случайность и хотите списать, — в голосе Киселевой появилась враждебная напряженность и тоскливая усталость от невозможности доказать свою правоту. — Сначала я и сама так думала, очень переживала, ведь он у меня один. А потом, через три дня после похорон, меня обокрали. Я не верю в совпадения, да и кража очень странная…
Да? Вот это поворот событий. Да, действительно, это происшествие не очень вписывается в разряд несчастных случаев. Но кража в доме Киселевых после трагических событий — это просто кощунство.
— Так вы связываете драку и кражу? Почему? Что же было украдено?
— У нас двухкомнатная квартира, комнаты изолированные. Так в моей комнате ничего не взяли, просто раскидали вещи. А у Вадика переворошили все, даже подоконник так расшатали, что он теперь болтается.
— Но чем вы все-таки это объясняете? Может быть, это просто совпадение? — Я решила выяснить мнение Киселевой, хотя сама прекрасно осознавала, что эти события даже очень связаны между собой.
— Ну и в милиции так сказали. Но я же вам говорю — в моей комнате вещи были просто разбросаны, но ничего не взяли, хотя стоило открыть шкаф, там на полке стояла шкатулка с золотыми кольцами, ее не взяли. Деньги в моей комнате лежали, их не нашли. А по-моему, даже не пытались искать. А в комнате сына что-то усиленно искали, перевернуты кресла, раскурочили подоконник, даже у телевизора открутили заднюю панель.
— А что же все-таки унесли? — озадаченно посмотрела я на собеседницу.
— Унесли видеокамеру сына, фотоаппарат, все кассеты и пленки. Еще у него кубок серебряный был, он с юга привез, его прихватили тоже.
— А как вы думаете, что же так усиленно искали у вашего сына?