Что это было? Я задремала? Или галлюцинация от жары? Со мной бывало такое, что запахи погружали в прошлое, и я не просто вспоминала какое-то событие, а словно еще раз проживала его. Но не настолько же глубоко, чтобы изменить его. Да и запаху мокрого тиса взяться было неоткуда.
Неуклюже спрыгнув со скамейки, я поспешила к выходу из парка. Лиловый крокодил все ближе подбирался к солнцу, норовя проглотить его. Глухо прогремел гром.
На встречу я успела и под дождь не попала – переждала в машине клиента. На работу решила не возвращаться – поехала домой.
В квартире было тихо и прохладно. Петр и Павел летом жили с бабушкой на даче, а Вадим предупредил, что задержится на работе. Я переоделась в легкий шелковый халат и решила выпить кофе. Странное видение не давало мне покоя. Я снова и снова возвращалась к нему, словно перематывая видеопленку.
Телефонный звонок раздался как-то по-необычному резко, вдруг. Я вздрогнула, кофе выплеснулся на стол.
- Лерочка, я вернулся! – весело сказал незнакомый мужской голос. – Завтра пятница. Как обычно – на Литейном?
- Извините, вы ошиблись номером, - сдавленно ответила я и положила трубку. Сердце колотилось где-то в горле.
- Странно, - сказала я себе, почему-то вслух. – Не такое уж у меня и распространенное имя. Не Лена ведь или там Маша. Только я ни с кем не встречаюсь по пятницам на Литейном.
Я заправила за ухо прядь волос, и пальцы наткнулись на какую-то мусоринку. Две тисовых хвоинки. Я смотрела на них, ошеломленно хлопая глазами, не зная, что подумать, когда телефон зазвонил снова.
- Лера? – спросил все тот же мужской голос, нет, не незнакомый, а смутно знакомый.
- Да, - машинально ответила я, продолжая разглядывать хвоинки.
- Ну привет! Я тебе на сотовый звонил – недоступно. Ты можешь разговаривать?
- Да, - тупо повторила я и даже кивнула. Догадка была невероятной, но я могла бы в один момент подтвердить ее или опровергнуть, спросив, с кем разговариваю. Могла – и не решалась. Потому что этого просто не могло быть!
- Представляешь, сейчас звонил тебе и ошибся номером. Женщина трубку сняла, голос – абсолютно твой. Я ее на рандеву приглашаю, а она: «Вы ошиблись номером». Цирк! Так что насчет завтра, Лерик?
Вопрос отпал сам собой. Лериком меня звал только один человек. И голос в трубке принадлежал именно ему. И мягкое «среднеевропейское» «л». И слегка вопросительная интонация – в конце фразы тон чуть заметно повышался. Значит, это было не видение. Значит, я просто спятила!
Я молчала, но Женька словно не замечал.
- Привез тебе твое любимое кьянти в оплетке. И свечи с запахом лотоса. И бергамотовое масло. Сделаю тебе массаж. Слушай, а может, останешься? Какая разница, поедешь утром на дачу прямо оттуда?
- А как же… Аня? – почему-то ничего другое не пришло мне в голову.
Чуть помедлив, Женька спросил сухо:
- С какой стати ты вдруг вспомнила про Аню? И я не понял, ты приедешь или нет?
- Жень, я… не могу. Извини.
Я положила трубку. Пальцы терпко и смолисто пахли раздавленной хвоей. Телефон разразился обиженным звоном, и я выдернула провод из розетки. Вернулась на кухню и одним глотком допила остывший кофе.
Мысль была настолько невероятной, что я даже головой затрясла, чтобы прогнать ее. Но она не хотела уходить. И я с ужасом поняла, что начинаю верить в то, во что невозможно поверить.
Нет, я не сошла с ума, не задремала на этой чертовой скамейке, не перегрелась на солнце. Я на самом деле оказалась в прошлом. Каким образом? Скамейка… Она сразу показалась мне странной. Слишком чистой, новой, она стояла там, где никто почти не ходит, и словно магнитом тянула меня к себе. Я оказалась в прошлом и изменила его. Изменилось прошлое – изменилось настоящее. Банальнейшая ситуация для фантастического романа – но не для жизни. Впрочем… Вот у Брэдбери герой раздавил в прошлом бабочку, а в настоящем изменилось все – вплоть до политики и орфографии. В моей жизни все осталось по-прежнему, только добавилась одна, так сказать, сюжетная линия. Вот вам и парадокс времени. Я изменяла мужу с другом детства – и в то же самое время это была не я. А кто? По всему выходит, что встречались мы с Женькой регулярно – по пятницам, где-то на Литейном. Ну да, сейчас лето, близнецы на даче, Вадим по пятницам отправляется к ним сразу после работы, не заезжая домой. А я, чтобы не толкаться в набитой электричке, - в субботу утром. И в остальное время в пятничные вечера я тоже предоставлена самой себе. Дети ночуют у бабушки, чтобы утром пойти в бассейн, расположенный рядом с ее домом. А Вадим читает лекции у вечерников и возвращается поздно.
Всю ночь я не спала. Говорила себе, что ни в чем не виновата, ведь я не виделась с Женькой много лет. Но ведь спала же с ним женщина, у которой было мое тело, мое прошлое, мое… все мое. У нее было все, что до сегодняшнего дня было у меня. Плюс роман с моим бывшим одноклассником.
Чем больше я ломала голову над этой проблемой, тем меньше понимала. Наилучшим вариантом было бы махнуть рукой и попытаться забыть о случившемся. В конце концов, женщина, сознание которой жило в моем теле, ничьей любовницей не была. В моей жизни был всего один мужчина – Вадим. А с Женькой, несмотря на то, что я когда-то была в него влюблена, мы были просто приятелями.
Но махнуть рукой и забыть не получалось. Хотя бы уже потому, что Женька никак не желал оставить меня в покое. Он звонил и звонил, пытаясь выяснить отношения. Я сменила номер мобильника, на работе предупредила, что меня нет ни для кого, кроме родных, а дома постоянно отключала телефон. Но иногда забывала, и тогда Женька все-таки добирался до меня. Разговоры эти кончались всегда одинаково: я бросала трубку и уходила в ванную реветь под аккомпанемент бегущей из крана воды. Вадим мрачно посматривал на меня, но вопросов не задавал. И хорошо – что бы я могла ему ответить, кроме вранья?
Однажды мне в голову пришла шальная мысль: а что, если попробовать вернуться в тот день еще раз? Приехать в парк, сесть на скамейку и… «А где гарантия, что ты снова попадешь именно в тот день, если вообще попадешь? – спросил встроенный цензор. – А что, если ситуация осложнится еще больше?»
И все же я рискнула. Отпросившись с работы пораньше, доехала на метро до парка Победы, пересекла его и вскарабкалась на спинку скамейки.
Время шло, ничего не происходило. Небо хмурилось, деревья шумели на ветру.
- Как не стыдно-то? – услышала я скрипучий старушечий голос. – Взрослая женщина, а уселась, как шпана, ноги на скамейку поставила.
Маленького росточка бабуля с моськой на поводке стояла на тропинке, свирепо глядя на меня.
- А с собаками в парке гулять запрещено, - огрызнулась я, слезая со скамейки.
Следующие несколько дней я пребывала в глубочайшей депрессии. Мне даже поплакаться было некому. Любой человек, которому я осмелилась бы рассказать о случившемся, решил бы, что я рехнулась.
Как-то вечером мне пришлось задержаться на работе. Когда я пришла домой, Вадим лежал на диване перед телевизором с бутылкой пива. Он сердито посмотрел на меня и, ни слова не говоря, перевел взгляд обратно на экран, где диковатый изобретатель из фильма «Назад в будущее» возился с какими-то проводами у ратуши.
Я так и застыла на пороге гостиной. В фильме героям непременно нужна была гроза. А когда я шла через парк, тоже надвигалась гроза. Что, если?… Откуда я знаю, может, насыщенность атмосферы электричеством была необходимым условием перехода? Идея была, конечно, сомнительной, но я готова была ухватиться за любую возможность, лишь бы вернуть все как было. Особенно меня беспокоило то, что Вадим в последнее время стал каким-то мрачным, замкнутым. Я боялась, как бы он не узнал о «моей» связи.
На следующее утро прогноз погоды известил: возможна гроза. Сильно парило, к обеду на севере показались темные тучи. Я придумала себе деловую встречу и уже через полчала выходила из метро. Все было точно так же, как и в тот злополучный день. До скамейки я почти бежала. Села на спинку, и…
…За шиворот упала холодная капля – я вздрогнула. Из-за поворота показалась Маринка.
- Сидишь? – спросила она. – Котика ждешь? Ну сиди, жди. Бежит твой ненаглядный.
Мне нужно было, чтобы все случилось точно так же, как двадцать лет назад. Женька пробежит мимо, посмотрит на меня, улыбнется, я помашу ему рукой, он пробежит мимо. А дальше? Вернусь ли я назад? И окажется ли все так, как прежде? Я отмахнулась от этих мыслей.
Шорох гравия, синее пятно мелькнуло за деревьями. Женька поравнялся со скамейкой, повернул голову. Я подняла руку, чтобы махнуть ему. Моя кроссовка скользнула по мокрому сиденью, и я съехала со спинки вниз, больно ударившись об нее затылком.
- Лерка, ты не ушиблась?
Женька подбежал ко мне, сел рядом, неловко положил руку на мое плечо.
- Все в порядке, - дернулась я, но Женька руку не убрал.