Я не извращенец, хотя простые, маленькие, приятные радости, умею находить во всём. Помните то милое время, когда мальчики охотились за девчачьими трусиками. Я до сих пор помню, как мы с другом подкинули дымовушку в раздевалку к девчонкам, когда они мылись в душе, и в общей суматохе раздобыли супер ценный трофей. Трусики самой красивой девчонки нашего класса. Хорошо ещё, что учителя так и не дознались, кто сие совершил, иначе нас бы постигла не только карающая рука учителей, но и девочек всего класса. А после мы очень выгодно обменяли этот трофей, на игру Монополия. Один из мальчишек нашего класса, был просто безумно влюблён в эту красавицу, а его папа как раз вернулся из-за границы, и привёз эту игру. Не знаю, как он объяснял её исчезновение своему отцу, до нас это не дошло. А эта игра до сих пор хранится у меня. С потёртыми купюрами, карточками, где мы поверх английских слов написали перевод, и даже со всеми фишками, каким-то чудом уцелевшими в потоке времени.
Потом я вспомнил пионерский лагерь. Здесь я уже действовал в одиночку, и уже ради своих интересов. Мне тогда было лет двенадцать, и я влюбился в одну девочку из нашего отряда. Что можно было взять о ней, себе на память? Такое личное и такое возбуждающее? Только трусики. Ради этого я придумал способ, как проникнуть в гардероб, где хранились вещи, и перерыл там всё, в поисках её чемодана. Естественно мои поиски увенчались успехом, и я покинул гардероб с ценным трофеем в руках. Никто даже не заметил что, я побывал там. Так во мне открылся и умер талант домушника.
Дальше с возрастом, нас уже стали интересовать сами девочки, а не их бельё. И подобными вещами мы перестали баловаться, но память до сих пор, сохранило волнение тех моментов. Когда трусики были, пожалуй, одним из сильнейших возбуждающих средств. Ведь ни интернета, ни даже приличных фотографий тогда ещё не было, всё это нам заменяла наша фантазия. А она у нас была хоть и богатая, но элементарное незнание, что и как, порой заводило нас в такие дебри домыслов, что даже сейчас страшно об этом вспоминать.
Я не коллекционирую женское бельё, и даже тот лагерный трофей, не сохранился у меня. Я вообще не фетишист, но Иришкины трусики навеяли мне такие приятные воспоминания, что мне даже не захотелось с ними расставаться. Я аккуратно сложил их, и убрал в ящик своего стола. Попросит, верну, а нет, оставлю себе как трофей.
— Даша
Я вообще очень влюбчивая натура. В начальной школе, помнится, сохла по своему соседу по парте. Затем он мне разонравился, и я влюбилась в мальчика из шестого класса. Тоже безответная любовь, продлившаяся весь год. Постепенно, и он перестал меня интересовать. Странно, то я очень быстро загораюсь, и так же быстро гасну. Наверное, я ветреная. После шестиклассника я поочерёдно влюблялась в разных мальчишек, и всегда всё было по одному сценарию. Слёзы в подушку, потому что, я его не интересовала. Попытки привлечь его внимание, а затем, потеря интереса. Возможно потому, что я в них разочаровывалась? Стоило приглядеться к мальчишке внимательнее, и его хрустальный образ, созданный моим воображением, начинал рушиться. Но в нутрии меня жил идеал мужчины, который я пыталась увидеть в тех, в кого влюблялась. Какой он был мой идеал? Я даже не знала и сама.
Но вот однажды, я увидела того, кто полностью отвечал моему идеалу. И хотя я, уже научилась относиться к самой себе с определённым скептицизмом, чем больше я его узнавала, там больше росла моя уверенность, что это именно он. И вот настал тот день, когда я поняла, что всё что было до сих пор, было всего лишь прелюдией к тому чувству, которое меня захлестнуло. Его голос, меня завораживал. Он сам, был просто неподражаем, а когда он проходил, или не дай бог, останавливался рядом, меня бросало то в жар, то в холод. Понятное дело, я не могла, не поделится этим со своей лучшей подругой Иришкой. И была весьма удивленна, что она тоже в него влюблена. Она вечно такая спокойная, рассудительная и сдержанная. Это именно она каждый раз критиковала мою любовь, возвращая меня с небес на землю. Я обижалась на неё за это, мы могли даже дня два не разговаривать, а потом, я убеждалась, что она была как всегда права, и приходила к ней мириться.
В общем именно за этим, я и пришла к ней в очередной раз. Неделя рыданий в подушку, и я уже не могла держать это в себе. Каково же было моё удивление, когда я не только не получила развенчание своего идеала, а нашла подругу в точно таком же положении. Дня два мы просто взахлёб рассказывали друг другу, какой он хороший и как каждая из нас его любит. Даже рыдали вместе. Затем Ирка показала мне свой дневник. Ну, такого я от неё точно не ожидала. Ещё в начале, это были просто слёзы и дрожь в коленках, когда он обращал на неё внимание. А потом уже пошли фантазии. Сперва робкие, и весьма невинные, дальше всё более смелые и откровенные. Поначалу меня поразило столь смелое изложение своих мечтаний, но меня это так зацепило, что я сама втянулась в их создание. Мы стали вести дневник вместе. Вместе придумывали самые фантастические сюжеты и ситуации, где главными героями были мы и он. И конечно в каждом сюжете, шло признание в любви, иногда он нам, иногда мы ему. Всё это здорово нас заводило.
Ещё раньше, я подглядела, как моя мама занимается чем-то непонятным с маленькой штучкой. Найти её, не составило большого труда. И, подгадав момент, когда мамы не было дома, я проделала всё тоже самое. Вот когда для меня раскрылись ворота рая. Сперев по-тихому эту штучку, я принесла её к Ире. И теперь наши фантазии дополнились ещё и чувствами.
Потом настали тяжёлые времена. Если раньше у нас после школы было время посидеть у меня дома, то теперь в нашей семье ожидалось пополнение. Штучка стала переходящим красным знаменем. Уже не было той полноты переживаемых чувств, когда мы обе фантазировали, перебивая, и дополняя друг друга. Дневник тоже стал переходить от меня к ней, теперь мы украдкой писали свои фантазии, и переживали их каждая в своём уголке. На следующий вечер, я, или Ирка, перечитывала фантазии подруги, и дополняла их своими, или начинала новую. В зависимости от сюжета. Но это было конечно уже не то, что было раньше.
И вот однажды, я решилась на весьма смелый эксперимент. Я стала заниматься этим прямо на уроке. Когда он рядом. То, что я пережила, нельзя передать словами. Затем я попробовала ещё, и ещё раз. И каждый раз, то, что я переживала, было сильнее прежнего раза. Не поделиться своим открытием с Иркой я не могла. Она, конечно, пришла в ужас, от самой идеи, и далеко не сразу решилась на это. И вот когда я её, наконец, уговорила,… всё пошло не так как должно было.
Выходя из класса, я уже мысленно представляла какой кипишь поднимется на всю школу уже сегодня вечером. Начнутся звонки родителям. Расскажет или нет Ирка, откуда у неё эта штучка? Скорее всего, расскажет. Я бы рассказала, я не партизанка, а когда на тебя насядут родоки с учителями, ту кто угодно сдастся. Предвидя, что уже может меня ждать дома, я долго гуляла, и пришла домой гораздо позже обычного. Как ни странно, кроме выговора за позднее появление, мне ничего не досталось. Вся полная ещё более тяжёлых предчувствий я легла спать. Видимо, Ирка всё же партизанка. Мне бы так. Надо будет отнести цветочки на её могилку…
— Глава 4 ~
— Даша
Каково же было моё удивление, когда утром я встретила цветущую и жизнерадостную Ирку. Но то, что она поведала мне на первой, же перемене, меня поразило как гром. В реальность происходящего мне просто не верилось.
— Пойдём сегодня к нему после уроков? — спросила Ирка — Одна я честно, не смогу. Смелости не хватит. Я ты у нас решительная, поддержишь меня.
Это я-то решительная? После всего того, что произошло? Да я бы, наверное, от разрыва сердца умерла, когда осталась бы с ним наедине в классе, в такой ситуации. Нет, конечно, льстит такая вера в тебя, и не поддержать подругу я не могла, да и штучку хотелось заполучить обратно. И я согласилась, но при условии, что говорить с ним будет она.
— Ирина
На следующий день, я всё рассказала своей подруге Дашке. Про всё что было, и как было. О чём, я проговорилась ему и о чём промолчала. А главное о его предложении. Мне нужно было знать, что она думает. Дашка была просто в трансе от произошедшего, но согласилась пойти со мной к нему после уроков.
— Митя
Я, конечно, предложил Иришке заниматься мастурбацией у себя, в лаборантской. Уж лучше так, чем где-нибудь в подъезде или в подвале. Так недолго и до наркотиков скатится, или подцепить себе что-нибудь из-за антисанитарных условий, да и, в конце концов, застудиться можно. Краткий вводный курс я уже ей прочел, надеюсь, до неё дошла хотя бы половина информации. Вместе с тем, особой надежды, что она согласится на моё предложение, у меня не было. Подростки весьма скрытный народ, и не любят когда взрослые узнают их тайны. Но, подготовиться не мешало. Кушетка в лаборантской не сравнится с двуспальной кроватью, но она была и не такой маленькой. Прихватив из дома пару лишних подушек, а также простыню и наволочки, я организовал весьма уютное гнёздышко.