К счастью ее магия строилась на безусловном видении королевской крови, и только поэтому безумный черный пес был допущен к ее карете. Говорить он не мог, был болен и обессилен, но сумел нацарапать на земле свое имя и руну 'Власть'. Хранительница ехала во дворец, возвращаясь из Летней Резиденции Династии, по дороге она велела кучеру остановиться в трактире, и поломка задержала их на два дня. Все это время знатная дама не показывалась из своих покоев, а Травница Руима беседовала с новым украшением двора - огромным беспородным псом.
Король получил предупреждение от Хранительницы, после длительной беседы с Его Величеством Королева выдала замуж нескольких фрейлин и воспитанниц за дворян с Южных пределов, а принцы очень скучали по своему другу и родственнику, пропавшему в Южных землях.
Именно тогда была организована команда противостояния 'Чужой крови' в которую вошли маги и воины, придворные и шпионы. Увы, сражение велось не на равных. Противостоять заклятиям чужеземных магов могли единицы, для этого требовалось что-то особенное, трудноуловимое, никак не связанное с полом или возрастом, все прочие вынуждены были носить сильнейшие защитные амулеты, которые требовали от магов много сил и времени на изготовление.
Глава 9
Все это Руима изложила мне краткими словами, почти без эмоций, а у меня слезы закипели на глазах от стыда и обиды, значит Вран человек?? А я его с ложки кормила, и в одном покрывале рядом бегала...
- А почему вы его не расколдовали?? - совсем глупо спросила я.
- Не могу, заклятие бросил сильный маг, заклятие на крови, возможно, он был ранен. -
- Но почему он живет так?? Почему не во дворце?? И даже не в доме??
Покачав головой, Руима посмотрела на меня как на маленькую девочку с диатезом, просящую конфету.
- Потому что во дворце мы не сможем его защитить, едва агенты 'Чужой крови' узнают, что в покоях появился беспородный пес, на него объявят охоту. А в деревне даже причудой Травницы не объяснить собаку, живущую в доме.
Вздохнув, я сочувственно посмотрела на дверь, так вот почему Вран отказывался от еды - чувствовал себя бесполезным и не нужным никому, да и шансов расколдовать его не было. Я часто чувствовала себя такой и в родном доме, и в школе и в колледже - пропади я и никто не заметит. Подумаешь еще одна не слишком умная или красивая девчонка.
- А почему он тогда стал есть??
Все понимающая Травница сказала :
- Ты его удивила, встряхнула, а потом спасла Ульсоритаса, который для него как младший брат, теперь, когда ясно, что ты можешь помочь в борьбе, Вран будет тебя охранять и беречь.
- Но я же его слышала, совершенно точно это был он, больше некому!!
Мы сидели с Руимой на моей лавке и разговаривали совсем тихим шепотом, но принцу наскучило лежать одному, и он нас окликнул ?
- госпожа Руима, госпожа Рита, что вы там шепчетесь??
Руима приложила палец к губам, и мы вместе вышли в кухню.
- Обсуждаем ваше лечение Ваше Высочество, строго проговорила Травница, - думаю, что завтра Вас уже можно будет перевезти во дворец, объявив всем о ранении на охоте. Ногу пока оставим в повязке, да и руки тоже, прелестные фрейлины вашей матушки будут сражены столь смелым охотником на повал.
Принц скрипнул зубами, а потом рассмеялся:
- Госпожа Руимасолариэсс, вы неподражаемы! Как долго мне предстоит изображать смертельно больного?
- Около трех недель Ваше Высочество, осталось приготовить полдюжины амулетов, и встретить три драккара 'Морских Драконов.
Принц молча наклонил голову, а потом глядя на меня спросил:
- Госпожа Рита, я в вечном долгу перед Вами, скажите, чем я могу Вас порадовать?
Я, честно говоря, растерялась - эти большие буквы в интонациях и серьезный взгляд заставил меня покрыться мурашками. Еще третьего дня Руима объяснила мне про Долг Королевской Крови, оказывается, в королевстве существовал такой старинный обычай, который неуклонно соблюдался на протяжении сотен лет - человек спасший жизнь лицу королевской крови имеет право потребовать все что угодно, вплоть до брака с означенной особой. Что можно ответить человеку, который предлагает все, что хочешь, вплоть до женитьбы, но ты и не знаешь чего хотеть? Неопределенно пожав плечами я ответила :
- Ваше Высочество, мне не хочется оставлять вас должником, но право я и сама не знаю, что мне сейчас необходимо. Спросите у госпожи Руимы, она лучше знает мои потребности.
Принц задумчиво склонил голову давая понять, что разговор окончен, и я поспешно вышла на улицу - хотелось посидеть рядом с Враном, руки сами тянулись потрепать гладкие черные уши, погладить длинную морду, но как-то боязно стало. Неловко. Вран будто понял, а может и слышал, слух у собак очень тонкий, подошел сам и ткнулся холодным носом в бедро, толкнул, потом еще раз, пока я не присела привычно на ступеньку, не обняла лохматую шею, пока не полила слезами длинную черную шерсть.
На следующий день принц Ульсоритас отбыл с помпой во дворец. Его торжественно уложили на специальную повозку украшенную драпировками, из легкой ткани, защищающей от пыли и мух, вокруг толпились придворные и гвардейцы, а прелестные леди подносили к личикам кружевные платочки.
Всем распоряжался забавный толстячок в малиновом камзоле с тщательно расчесанными белокурыми волосами и пронзительным голосом. От его резких воплей куры разбежались по углам, Вран забился в конуру, а Руима попросту сбежала, и через несколько минут вышла из кареты в облике меланхоличной Хранительницы Династии.
Весь этот шум, блеск и суета действительно утомляли до головной боли, да еще и нервировали постоянные вздохи, стоны и комментарии прелестных и совсем юных девушек в большом количестве собравшихся у калитки.
- Ах, какой принц смелый!
- Ах, какое убожество!
- Как он выжил в этой лачуге?
И все это под аккомпанемент позвякивания цепочек, браслетов и головных украшений. Правда, когда прозвучал сигнал трогаться леди довольно быстро сели на коней, причем в мужские седла. Оказалось, что нарядные дамские юбки снабжены ловко спрятанными разрезами и шароварами, а самые предусмотрительные красавицы прикрыли лицо и волосы от пыли длинными газовыми шарфами, свисающими с бархатных шапочек и беретов.
Хранительница торжественно уселась в карету, а уже десять минут спустя мы с Руимой пили мятный настой с медом для успокоения нервов. Пустая карета катилась, подпрыгивая на ухабах - Хранительница торжественно проследует в свои покои к вечеру, выйдя из кареты лишь тогда, когда кортеж доползет до трактира на полпути к Летней Резиденции.
Еще через день к дому Травницы доставили резной сундук из ароматного розового дерева. Сопровождали подарок те же самые два воина, что помогали мне ворочать принца на столе.
К сундуку прилагался свиток с печатью и маленькая шкатулка. В свитке принц благодарил за спасение, просил принять его скромные дары и напоминал, что не считает свой долг уплаченным. В шкатулке обнаружился свиток пергамента аж с тремя печатями, из которого следовало, что отныне госпожа Маргарита эт Солариэсс (Руима фамилией поделилась) является скромной владелицей поместья вблизи Летней Резиденции Династии Риинер, а так же получает должность личной помощницы Хранительницы Династии и содержание, положенное придворной даме восьмого ранга.
Еще в шкатулке обнаружились - печать с вырезанным гербом моего поместья. Оно, оказывается, давало право на титул равный примерно званию шевалье во Франции. Дворянское кольцо с гербом для постоянного ношения. Полированная пластина белого камня в серебряной оправе на дамскую ручку, а так же мужская дворянская цепь, я пока не замужем и сыновей у меня нет, но положено такую иметь в запасе.
В сундуке обнаружились платья - причем не льняные или шерстяные, а из шелка, бархата и тонкого сукна. Плюс длинная зеленая мантия с золотой каймой - в таких хламидах тут ходили придворные лекари и Травники. Ниже лежала стопка тетрадей, красивый письменный прибор из незнакомого мне камня с металлическими накладками, восковые палочки, стопка листов пергамента и узкие цветные тесемки и ленточки для упаковки свитков. В уголке приткнулся бархатный кошелек с сыто раздутыми боками.
Вздохнув, Руима покачала головой, и посмотрела на меня. Я все поняла, в деревне расхаживать в бархате и шелке, по меньшей мере, странно, да и наличие дворянского звания лучше пока скрывать. Но посмотреть и померить очень хотелось, руки сами тянулись к нежному сливочному атласу подкладки, к теплой мягкости верхней юбки и тонкому плетению воротника и манжет. Кивнув своим мыслям, я попросила воинов внести сундук в горницу и поставить в дальний угол. Платья достану вечером, полюбуюсь и уберу назад, а вот письменный набор придется осваивать - надолго тех ручек и карандашей, что завалялись в моей сумке, не хватит, да и на пергаменте они не пишут.