Вскинул голову и осознал, что такого шока, возможно, я уже не испытаю. Плавки красиво зацепившись, болтались на люстре. Красные. Мой любимый цвет. Я в мгновение секунды стал под цвет своих плавок. Как не рассыпался на месте от стыда, ума не приложу. Кое как одевшись, я рванул в ванную, хотя нет, сначала на кухню выпить квасу или хоть чего нибудь.
Нашёл чай и ...Я растерялся. На столе заботливо прикрытый салфеткой, стоял тёплый ещё завтрак. Рядом лежали таблетки и записка.
- Не парься. В жизни всякое бывает.
ЗЫ: И к твоему сведению я ни в чём не раскаиваюсь и не о чём ни собираюсь жалеть.
ЗЫ: Прежде чем пытаться меня убить, выпей таблетки.
Ну что тут станешь делать?
Я выпил таблетки и даже куснул кусочек бутерброда с мясом. А потом подумав взял чайник и пошёл поливать кому то жизнь.
Ник перехватил меня на пороге кухни.
-Проказничаешь? Ты кстати предсказуем, - сообщил он, отбирая у меня чайник и целуя в губы. Одеться ему не пришло в голову, и я мог лицезреть его, во всей мужской красе.
- А ты % - я выругался - Если ты...
Чайник улетел в раковину, а я поехал в ванную.
Чёрт, почему то сейчас это казалось таким естественным. И может быть всё таки правильным?
- Всегда мечтал о душе с парнем! - сообщил Ник делая воду погорячее.
- Наши, не сдаются, - я запустил мочалкой ему в лоб. Злость практически моментально прошла, неловкость тоже.
- И не отдаются? - жаркий чуть насмешливый шёпот в районе уха и ноги подкашиваются, а руки машинально обнимают скользкие плечи в попытках найти опору.
- Они просто не привыкли поворачиваться к врагу задом.
- Избушка - избушка, а повернись ко мне - пробормотал Ник.
- Уйди баба яга противная. Нажралась, так веди себя прилично.
Мы одновременно заржали
Я методично врезал по лапающим меня жадным рукам и не сдержав стона, потянулся навстречу разгорячённому телу напротив, разминая крепкие плечи, выступающие пластины мышц, пресс которым было не стыдно покрасоваться. Следуя губами за дорожками воды на его коже. Ник откровенно млел, слегка зарываясь пальцами в мои волосы, касаясь висков, подбородка, обводя губы и позволяя мне брать инициативу на себя.
Я втянул его пальцы, облизывая.
- У тебя нездоровый сосательный инстинкт, - со смехом выдал Ник, словно заворожённый следя за тем, как прикусывая, я втягиваю его пальцы. Вот зря он это сказал.
Не удержавшись, я больно цапнул его.
- И кусательный тоже ничего.
Ник зашипел и отвесил мне крепкий подзатыльник.
- Заррраза, ты Маугли.
- Злая вы, тётенька. Уйду я от вас - сообщил я нахально обхватывая его плоть и небрежно поглаживая пальцами стремительно набухающий ствол.
- Да кто ж тебя отпустит? - шепнул Ник, сверкнув зубами и аккуратно перехватывая мою ладонь, сплетая пальцы, и поцеловал с какой - то трогательной нежностью.
Я кажется, растаял. Щёки вспыхнули, сухим непонятным жаром, а внутри начало разливаться идиотские щенячье тепло.
- А может, попробуем, по взрослому? - пальцы Ника ласково прошлись вдоль моей щеки.
- Хочешь? - Меня хватило только на то что бы кивнуть. Хочешь? - в голове словно взорвались тысячи маленьких сумасшедших барабанов.
- Тогда, осиливай - Ник неожиданно подмигнул, в шутку сжимая меня за яйца и со смехом сдался, когда я рыча притянул его к себе, собираясь наверное съесть.
Наших губ сливаясь, потоки воды
И я не знаю, сегодня, что ждёт нас завтра.
Мне так хочется крикнуть
Подожди - не жди
Не в силах исчезнуть.
Не в силах расстаться
Пусть будет дождь, мы утонем с дождём
Вдвоём.
- Костяяяян!!!
- Мммм?
- Твою мать!
В порыве страсти, мы стукнулись лбами, и это ещё больше нас развеселило.
Обнаглевшие, спятившие, похожие на двух сражающихся в шутку, сильных самцов.
В ванну набралась вода, и мы опустились вниз, безжалостно расплескивая её на пол, в попытке поэкспериментировать с позами.
Рухнула полка, слетела занавеска, а следом за ней в угол стены оказался пришпилен раскрасневшийся Ник.
- Костяй, либо ты меня сейчас трахнешь, либо не обессудь - палец Ника недвусмысленно прошёлся между моих ягодиц.
- Кхм, ну держись бабушка. Будет тебе Юрьев день - сообщил я методично выливая на руку гель для душа.
- Справишься ли, отроковица? - иронично выдал Ник и получил локтем в бок.
- Божьими силами бабка, ты смотри, сама, не околей там часом! - и я воспользовавшись тем, что он поднял ногу, ставя её на край ванной, без сожаления вогнал в него два пальца. Ник только крякнул.
- Внученька, ты даже не представляешь в какую позу я тебя... - Он смолк потому что решив, что он уже достаточно растянут, я без лишних церемоний приставил к его заднице свой истекающий от желания член
- Ооох, девка бесстыжая. Кто ж так вставляет дура? - на глазах Ник выступили слёзы. Он скривился, и со всего размаха шлёпнул широченной ладонью по моей заднице, возвращая назад, когда я уже испуганно хотел отстраниться.
- Куда?
- Так больно жеж...
- Вот дурак.
- А ?
- Работай давай негр, солнце ещё высоко.
- Это не солнце, это луна.
- Костяяяй! - прошипел Ник - Я тебе сейчас сам поимею.
- А вот крайностей не надо, - и я слегка оттянувшись назад, плавно двинул бёдрами, почти интуитивно находя нужный угол попадания. Ник порывисто вздохнул и зашипел широко распахивая глаза и судорожно цепляясь за мои плечи.
И в эту секунду мир для меня перестал существовать, сосредоточившись на одном единственном человеке, который так легко и просто вдруг стал центром вселенной.
Мы трахались не отрывая глаз друг от друга. Нет, уже не трахались, любили. Неприменимо было это пошлое быдляцкое слово, к тому, что происходило между нами сейчас, что - то новое, трепетное, очень важное. Что - то, что наверное мы оба не забудем никогда.
А потом, придя в себя от мощного оглушительного оргазма, мы оба очумелые не могли опомниться, и прийти в чувства, не в силах разлепить ставших невозможно тесными объятий, удерживая друг друга от падения вниз.
В себя нас привели звонки в дверь.
Оказывается, мы затопили соседей снизу.
Но почему то, в эту секунду, когда я накинув халат, красный полетел открывать дверь и объясняться, пока Ник методично спасал пол в ванной, это казалось такой несущественной, дурацкой мелочью.
И потом мы вместе приводили ванную в порядок, и делали ремонт за свой счёт.
И ещё меня уволили с работы, потому что я так и не сделал этот идиотский проект, и Ник пошёл со мной, хотя я не просил его об этом, и увидев нас вместе Алекс как то всё понял без слов.
Скрипнул зубами, но уже ничего не сказал. И выскальзывая из распахнувшихся перед нами автоматических прозрачных дверей, на шумную гомонящую жизнью и движением улицу, мы смеялись и дурачились как дети вместе отмечая моё стремительное увольнение и празднуя бомжовскую временную свободу.
- Надо проще смотреть на жизнь, Костян. Всего лишь чуточку проще, - смеясь Ник салютовал бокалом вина и я смотрел на него, и почему - то мне казалось, что я постигаю самую важную на свете истину.
Истину умения жить. Просто жить. Со всеми своими большими и маленькими проблемами, с исходящей от них депрессией; которая рано или поздно бывает у каждого человека, просто нужно научиться принимать её как временное состояние, писецкого медного тазика, и может быть любить её за это - ведь всё постигается в сравнении.
Мне многому предстояло научиться ещё. Научиться жить не сожалея и не оглядываясь. Научиться прощать и не суетиться попусту. Научиться терпению и пониманию, и может быть чуточку храбрости. А ещё мне предстояло научиться любить. Любить по настоящему, без раздутого жалкого эгоцентризма, без желания непременно получить своё, но с желанием научиться отдавать. Отдавать легко, искренне и без сожаления. Наверное так же легко и искренне как умел отдавать Ник, не раздумывая заплативший деньги за чужого в общем то для него парня.
Нет, не бывает идеальных сказок. И мир не состоит из одних радужных вещей. И было дело мы не раз и не два ругались с Ником, и даже пиздили друг друга, и было дело, что нас обоих выкинули на улицу и мы шлялись по друзьям, шифруясь, и не имея возможности снять жильё. И было дело, что мы разъехались на полгода, когда наши отношения потеряли свою страсть. Но потом снова возвращались друг к другу, оба хмурые и злые, погружённые в обидную гадскую депрессию, в осознании того что быть геем, довольно сложная штука, в этом суровом, не знающем снисхождения мире.
И пили водку на пару, глядя друг на друга злыми раздражёнными глазами. А потом трахались до умопомрачения. Не трахались любили. И продолжали жить. Так как умеем. С нашим грузом абсолютно житейских и подчас таких дурацких проблем.
Всё не так уж плохо. Всё не так уж плохо.