Рэнд тоже улыбнулся: ему нравились обе женщины. Бросив взгляд на богато украшенные фамильные часы, стоявшие в кабинете, он поднялся.
– Спасибо вам обоим за то, что потратили свое время и приехали ко мне. Я пытаюсь оставаться объективным во всей этой истории, и вы двое очень помогли мне.
– Что ты собираешься предпринять дальше? – спросил Ник, подходя к двери и придерживая ее для Рэнда и Эфрама.
Выйдя в холл с мраморным полом, Рэнд улыбнулся. Он попытался убедить себя в том, что с нетерпением ждет лекции в Британском музее вовсе не потому, что ее должна читать Кейтлин Хармон, но это ему не удалось.
– Я слышал, сегодня утром в Британском музее будет очень интересная лекция. Быть может, если мне повезет, я узнаю что-нибудь полезное.
Ник недоверчиво воззрился на него.
– А эту лекцию, случайно, читает не наша ли общая знакомая, мисс Хармон?
Улыбка Рэнда стала еще шире.
– Никогда не знаешь, кого можно встретить в бесчисленных залах музея.
Глава 3
Стараясь ступать неслышно, что для мужчины его комплекции и роста было нелегко, Рэнд прошел к самому дальнему ряду небольшого лекционного зала, где Кейтлин Хармон рассказывала о своей работе на острове Санту-Амару, и уселся на стул. Он вовсе не думал, что лекция его заинтересует, но когда Кейтлин начала рассказывать о том, как ее отец занимался поисками легендарного ожерелья Клеопатры, сам того не замечая, увлекся.
Он очень хотел остаться незамеченным, но поскольку оказался единственным мужчиной среди почти трех десятков женщин, понял, что на это можно не надеяться. В конечном итоге его присутствие сказалось и на Кейт, что Рэнду было даже приятно. Щеки ее сделались розовыми от смущения, она запнулась и на несколько секунд, похоже, забыла, о чем идет речь. Впрочем, ее замешательство продолжалось недолго. Очевидно, Кейт Хармон была настоящим профессионалом. Быстро просмотрев свои записи, она продолжила лекцию с того самого места, где остановилась, и повторила и легенду об ожерелье, и те факты, которые удалось выявить ее отцу.
А Рэнд поймал себя на том, что постоянно думает, что из сказанного Кейт правда, а что – ложь и может ли вписаться в ее рассказ Филипп Радерфорд.
– До недавнего времени практически не было доказательств того, что ожерелье действительно существует, – продолжала Кейт. – Однако слухи о его необыкновенной красоте не утихали. Говорят, что это ожерелье, украшенное бриллиантами величиной с яйцо, огромными изумрудами и рубинами, Клеопатре преподнес в дар Антоний. В целом ряде египетских документов описывается невероятно искусная работа ювелиров, сумевших вплести драгоценные камни в тончайшие золотые цепи. К сожалению, ожерелье было украдено, и никто его больше никогда не видел. По крайней мере в течение нескольких сотен лет.
Оглядев собравшихся, Кейт улыбнулась.
– Здесь я не могу не рассказать о находке моего отца. Несколько лет назад, занимаясь исследованиями в архивах Гааги, он случайно наткнулся на целый ряд документов: письменные показания, подтвержденные под присягой, некоего матроса по имени Ганс Ван дер Хаген, сделанные им почти восемьдесят лет назад. В документах упоминается о существовании ожерелья. Ван дер Хаген служил матросом на борту голландского невольничьего судна «Серебряная монета».
Он утверждал, что во время взятия в плен рабов у Берега Слоновой Кости среди культовых предметов одного племени они нашли ожерелье, явно представлявшее огромную ценность. По описанию это ожерелье точь-в-точь подходило под знаменитое ожерелье Клеопатры, но как оно из Египта пропутешествовало через весь континент, никто не знает.
На секунду в зале воцарилась гробовая тишина.
– А что случилось с ожерельем после того, как его нашли голландские матросы? – спросила одна из женщин.
– Вот здесь-то и начинается самое интересное. Очевидно, его взяли на борт судна «Серебряная монета», но у берегов острова Санту-Амару судно попало в шторм. По свидетельству голландских официальных документов, судно исчезло без следа, однако Ван дер Хаген клянется, что его выбросило на скалистый берег острова и что спаслись три члена экипажа: первый помощник капитана Леон Метц, матрос Шпритенберг и, естественно, он сам.
Согласно документам, обнаруженным моим отцом, всех их в конечном итоге погубила жадность. Первый помощник капитана так хотел завладеть ожерельем, что попытался убить остальных двоих. Ван дер Хаген выжил, ему каким-то образом удалось добраться до материка и в конце концов вернуться в Голландию. Он заявил под присягой, что первый помощник капитана был тяжело ранен в схватке, и он считает, что ему вряд ли удалось покинуть остров.
– Но если ожерелье осталось там, почему этот Ван дер Хаген не вернулся туда и не забрал его? – спросила женщина в соломенной шляпке.
– Он пытался это сделать. Многие годы Ван дер Хаген потратил на то, чтобы раздобыть денег, вернуться на остров и заняться поисками ожерелья, но никто ему не верил.
– Кроме вашего отца, очевидно, – сухо заметил со своего места в самом дальнем ряду Рэнд, и три десятка женских голов повернулись в его сторону.
– Совершенно верно. Он раздобыл достаточно денег, чтобы снарядить первую экспедицию, однако деньги кончились до того, как мы успели найти ожерелье. К сожалению, эта неудача стоила отцу доверия в Америке, и именно поэтому мы приехали в Англию.
– Но если американцы не стали его поддерживать... – раздался женский голос.
Не дав женщине договорить, Кейтлин подняла вверх серебряную монету.
– Это серебряный голландский гульден чеканки 1724 года. Именно в том году, согласно записям в судовом журнале, невольничье судно «Серебряная монета» пошло ко дну. За две недели до нашей поездки в Англию мой отец выкопал из земли эту монету и еще множество точно таких же... на острове Санту-Амару.
По залу пронесся гул голосов, и Рэнд почувствовал восхищение. Правду ли говорила Кейт Хармон, нет ли, но она определенно знала, как привлечь к себе внимание аудитории и удержать его.
В последующие несколько минут она продолжала отвечать на вопросы возбужденных дам.
– Простите, мисс Хармон... – донесся с первого ряда голос тощей некрасивой женщины. – Трудно представить себе молодую девушку двадцати лет...
– Двадцати одного года, – поправила ее Кейтлин.
– Да-да, двадцати одного года. Я на несколько лет вас старше, но мне все равно трудно представить себе ту жизнь, которой вы жили. К тому времени, когда мне исполнился двадцать один год, я уже была замужней дамой и матерью двух очаровательных крошек.
Кейт улыбнулась:
– Я и сама не раз задумывалась над тем, насколько разные у людей судьбы. Замужество и семья – это то, к чему стремится большинство женщин. Но для меня намного важнее работа моего отца. И по правде говоря, больше всего на свете я ценю свою независимость. Если бы я стала чьей-то женой, мне пришлось бы отказаться от нее, а мне этого совсем не хочется.
Так-так, подумал Рэнд. Значит, замужество Кейт Хармон не прельщает. Что ж, это его вполне устраивает, поскольку и он жениться не собирается. Но если чутье его не подводит, он ей нравится. А уж как она ему нравится, не передать словами. И потом, ему нужно как можно ближе подобраться к Талмиджу, и самый лучший способ – действовать через Кейт Хармон.
– Санту-Амару – самый дальний из гряды островов Зеленого Мыса, – продолжала между тем Кейт. – Поскольку он расположен ближе всех к экватору, климат там более тропический, чем на остальных островах. На побережье необыкновенно красиво. Раскопки проходили именно там. Дальше чем до леса, расположенного на краю пляжа, мы не заходили. Мы считаем, что три члена экипажа судна «Серебряная монета», потерпевшего кораблекрушение, разбили лагерь именно на побережье.
– И именно там, я полагаю, ваш отец рассчитывает найти ожерелье Клеопатры, – перебил ее Рэнд.
– Мы считаем, что оно там, – ответила Кейт тем уверенным тоном, который и привлекал его к ней. – При поддержке людей, как те, что сидят в этом зале, я считаю, мы найдем ожерелье.
Поверх голов сидящих женщин ярко-зеленые глаза Кейт впились в его лицо. Взгляд был настолько пронизывающий, что Рэнду на секунду показалось, что он коснулся его. Тело отреагировало мгновенно. Рэнд и представить себе не мог, что можно почувствовать такое острое желание посреди полного людей зала.
Вопросы следовали один за другим, но Рэнд больше не слушал. Он думал о Кейт Хармон. Потрясающая женщина: яркая, полная огня, такого же, как и ее волосы. Именно так он ее и представлял, когда впервые услышал ее голос. Трудно поверить, что подобная женщина станет заниматься мошенничеством, хотя жизненный опыт подсказывал ему, что бывает всякое.
Кейт продолжала отвечать на вопросы, а Рэнд встал и направился к выходу из зала. За спиной раздался смех: Кейт рассмеялась над словами какой-то женщины, и Рэнд обернулся, чтобы взглянуть на нее в последний раз. Кейт – умная, красивая, полная задора и огня – так и манила к себе.