Ширли подождала несколько секунд, чтобы после яркого солнца глаза привыкли к полутьме ресторана. Глубоко вдохнула ароматы чили, жареного мяса, пива и сигаретного дыма… Как ни странно, комбинация этих запахов успокаивала. Ширли сделала еще шаг и оказалась точно под струей прохладного воздуха из кондиционера. Замерла с наслаждением, чувствуя, как высыхают капельки пота на висках и шее. В принципе, на улице ранняя весна, но Техас никогда не подчинялся ничьим законам, в том числе и календарным… Даже в середине февраля здесь вполне мог стукнуть тепловой удар. Короткая прическа в самый раз, как и летние вещи.
— Эй, детка, придвигай-ка табурет и дай отдых ногам. Ты выглядишь так, словно тебе просто необходима наша фирменная «маргарита».
Голос шел из-за барной стойки, был очень дружелюбным и принадлежал крупной и широко улыбающейся женщине.
Ширли устала, ей было жарко и она натерла ноги. «Маргарита» — это хорошо, но вряд ли… Ширли нащупала мелочь в сумочке. У нее двадцать восемь долларов двадцать центов, это все, что осталось от двухсот долларов ее тюремной зарплаты. О деньгах отца, оставленных на столике ресторана в Вако, она старалась не вспоминать. Не потому, что жалела о сделанном, просто сейчас ситуация была такова, что она не могла позволить себе даже «маргариту», хотя очень устала и…
— Я посижу и выпью простой воды, хорошо? Женщина за стойкой затрясла головой, и обесцвеченные кудряшки взлетели вокруг нее.
— Нет-нет-нет! Табурет только в сочетании с «маргаритой»! Иначе не могу!
Сердце Ширли упало. Она с тоской обвела глазами прохладный полутемный ресторан и попятилась к дверям.
— Сожалею… Я думала… Простите…
— Дорогуша! — Кудряшки взлетели в воздух еще энергичнее, а их обладательница выбралась из-за стойки и цепко ухватила Ширли за руку. — Так ведь и я имела в виду только то, что, судя по твоему виду, ты НУЖДАЕШЬСЯ в «маргарите», ну а я нуждаюсь в том, чтобы отпраздновать… короче, угощаю. Идет?
Открытое добродушное лицо женщины, ее грубоватое, но искреннее приглашение — все это было уже чересчур после целого дня унижений и грубости. Ширли почувствовала закипающие на глазах слезы, попятилась…
…и наткнулась на что-то твердое и теплое.
Она не думала, что дверь так близко.
И что у этой двери есть пара рук.
Эти руки легли ей на бедра, отчего электрический разряд проскочил через все тело Ширли. Грудь заныла, в животе стало горячо, а язык отказался повиноваться. Странно знакомый мужской голос произнес:
— У-упс! Не хотел на вас налететь. Простите.
Ширли с трудом просипела:
— Я… тоже. Не хотела. И тоже простите.
Силы вернулись, хотя и в минимальном количестве, но ей все же удалось вырваться из этих рук и отойти подальше, чтобы не ощущать это-го парализующего запаха мужчины… Горячая волна желания внезапно затопила ее с ног до головы, заставила вспыхнуть щеки, и это было так неожиданно, так неуместно и так… непобедимо, что оставалось только бежать, бежать немедленно…
В этот самый момент женщина из-за стойки заключила Ширли в мощные объятия и решительно увела в бар.
Здесь она стремительно приготовила два коктейля и уселась напротив Ширли.
— Дорогуша, надеюсь, этот румянец на твоих щеках от жары, а не из-за тех двоих паршивцев.
Ширли подумала, что тот, в кого она врезалась, вряд ли подходит под определение паршивца, но спорить пока сил не было. Она прикрыла глаза и с наслаждением припала к ледяному бокалу губами.
Должно быть, вместо вздоха облегчения у нее получилось нечто вроде стона, потому что, когда она открыла глаза, женщина смотрела на нее с улыбкой.
— Точно. В такую жару это лучше, чем оргазм, ну или, по крайней мере, не хуже. О жаре-то я знаю только потому, что все приходящие сегодня мокры от пота. Сама я здесь с раннего утра и до позднего вечера.
— Спасибо вам огромное.
— Не стоит благодарности, дорогуша. Я Аманда.
Она убрала свой бокал со стойки, одновременно быстро приготовив напитки для двух новых посетителей — должно быть, они помахали ей рукой, делая заказ.
Потом она ловко выдернула у Ширли из-под носа неожиданно опустевший бокал и тут же наполнила его новой порцией ароматного и холодного райского напитка.
— Я не могу… вы же не должны делать мне одолжение…
— И нипочем бы его не сделала, если бы ты меня о нем попросила. Но ты не просишь. А я прошу — выпей со мной, потому что я хочу отметить свой развод, а не могу ж я его отмечать с двумя представителями враждебного пола?