Она по себе знала, каково это — взвалить на себя такую роль в столь юном возрасте.
И теперь она вновь оказалась в этой роли — матери собственной сестры. А одновременно мамой Майи и своего рода дополнительной мамой племянников Эммы и Адриана, в ожидании, пока Анна снова придет в себя. Очищая стол, Эрика бросила взгляд в сторону второго этажа, но там было тихо. Ее сестра редко просыпалась раньше одиннадцати, и Эрика ее не будила — так ей казалось проще.
— Я не хочу сегодня идти в садик, — заявил Адриан, и лицо его приняло такое выражение, которое со всей очевидностью говорило: «и попробуй только меня заставить, посмотрим, что у тебя получится».
— Ты все равно должен идти в садик, Адриан, — сказала Эмма, вновь уперев руки в боки.
Эрика прервала готовую разгореться ссору и, пытаясь по возможности отчистить восьмимесячную дочку, сказала:
— Эмма, иди надевай верхнюю одежду. Адриан, сегодня на такую дискуссию у меня нет сил. Ты пойдешь в садик вместе с Эммой, и обсуждению этот вопрос не подлежит.
Мальчик открыл рот, чтобы запротестовать, но что-то в лице тети подсказало ему, что именно в это утро лучше подчиниться, и он с несвойственной ему покорностью двинулся в прихожую.
— Давай-ка обувайся, — Эрика поставила перед Адрианом кроссовки, но тот решительно замотал головой.
— Я не умею, помоги мне.
— Конечно умеешь, ведь в садике ты обуваешься сам.
— Нет, не умею. Я маленький, — добавил он для верности.
Эрика вздохнула, опустила Майю на пол, и та поползла прочь еще прежде, чем ее руки и колени коснулись пола. Она начала ползать очень рано и теперь достигла в этом отношении вершин мастерства.
— Майя, малышка, остановись, — попросила Эрика, пытаясь натянуть на Адриана кроссовки.
Девочка, однако, предпочла проигнорировать упорные мольбы и радостно пустилась на поиски неизведанных мест. Эрика почувствовала, как на спине и под мышками выступил пот.
— Я могу принести Майю, — услужливо предложила Эмма и, не дождавшись ответа, восприняла это как поощрение.
Вернулась она, слегка пыхтя и неся малышку, которая извивалась у нее в руках, подобно строптивому котенку. Эрика увидела, что лицо дочки стало приобретать красноватый оттенок, обычно сигнализирующий о том, что она намеревается разразиться страшным воплем, и поспешила взять ее. Потом выгнала детей на улицу, к машине. Черт, как она ненавидит эти утренние сборы!
— Быстро в машину, у нас мало времени. Мы опять опоздаем, а вы знаете, что фрёкен Эва этого не любит.
— Не любит, — подтвердила Эмма, озабоченно покачав головой.
— Да, действительно не любит, — сказала Эрика, пристегивая Майю ремнями к детскому сиденью.
— Я хочу сидеть впереди, — заявил Адриан, сердито скрестив руки на груди и приготовившись к битве. Но тут терпению Эрики пришел конец.
— Садись на свой стульчик! — прорычала она и испытала некоторое удовлетворение, увидев, как малыш буквально вспорхнул на положенное место.
Эмма уселась на откинутую посредине заднего сиденья спинку и сама пристегнула ремень. Эрика принялась чуть резкими движениями пристегивать Адриана, но приостановилась, вдруг почувствовав, что ее щеки коснулась детская ручка.
— Я лю-ю-юблю тебя, Ика, — сказал Адриан, изо всех сил стараясь принять такой ласковый вид, как умел только он один. Это была явная попытка подлизнуться, но она каждый раз срабатывала.
Эрика почувствовала, что у нее разрывается сердце, наклонилась и крепко поцеловала мальчика.
Перед тем как тронуться с места, она бросила беспокойный взгляд на окно спальни Анны. Штора была по-прежнему опущена.
Йонна прислонилась лбом к прохладному окну автобуса и стала смотреть на мелькавший за ним пейзаж.