Александр Плонский АЛГОРИТМ НЕВОЗМОЖНОГО
Часть первая ГРАЖДАНИН КОСМОПОЛИСА
1. Быть свободным!
Я гражданин и уроженец Космополиса — один из тех, кому посчастливилось родиться. Избранный еще до зачатия: право на существование даровано не всем. Легко представить, к чему бы привело никем не контролируемое, беспорядочное размножение. К деградации общества, вырождению людей и — в недалекой перспективе — неотвратимому вымиранию.
Единственный способ избежать этого — жесткий, если не жесточайший, контроль рождаемости. Каждое новое поколение космополитян должно в точности воспроизводить все качества предшествующих. Никакого совершенствования, ведь лучшее — враг хорошего. Великий Лоор учит, что так называемый прогресс — не благо, а величайшее зло. Именно он привел нашу прародину Гему к гибели!
Селекция, селекция и еще раз селекция, лишь она способна обеспечить спасительное постоянство, которое предохраняет от гибели: ведь если Завтра будет точно таким, как Сегодня, то сохранится в своей благословенной неизменности и наше бытие…
Неразумные предки не знали этой истины и жестоко поплатились.
Наш вождь и учитель говорит еще, что воспроизводство людей нужно оптимизировать не только количественно, к чему понуждает ограниченность жизненного пространства, но и качественно. Права на потомство удостаиваются те, чьи генные спектры, во-первых, сами безукоризненны, а во-вторых, дадут при соитии не менее безукоризненную суперпозицию.
Генные спектры моих родителей удовлетворяли четырем главным и всем дополнительным критериям. Главные: преданность идеалам лооризма, лояльность, умение подчиняться не рассуждая, общественное самосознание. Дополнительные: вера в светлое будущее, коллективизм, единомыслие, исторический оптимизм, стойкость в преодолении трудностей и многие другие. Короче, все то, чем славен человек, было наследственным достоянием родителей. Иначе я не мог бы родиться.
Хочу надеяться, что унаследовал родительские качества и со временем смогу рассчитывать на продолжение рода. Пожалуй, даже уверен в этом.
В моих словах нет хвастовства: я разговариваю с самим собой. Впрочем, то же самое сказал бы и великому Лоору, если бы мне выпала такая счастливая возможность.
Слава Лоору! Да здравствует наш великий вождь! — я готов повторять эти искренние, идущие от сердца слова днем и ночью. Ему я обязан своим появлением на свет. Дав возможность родиться, он тем самым оказал мне великую честь и доверие, которые невозможно не оправдать. Я люблю его сыновьей любовью. Он для меня больше, чем отец и мать!
Отец и мать… Мои родители… Мысль о них — единственное, что омрачает мое радостное мировосприятие. Умом я понимаю: обобществление детей — акт высшей справедливости. Ведь если одни смогут иметь ребенка, а другие — нет, возникнет вопиющее неравенство. В нашем же идеальном обществе все равны. И родить ребенка — почетная обязанность, а не привилегия. Вот почему тайна рождения охраняется законом. Сказать: «Я твой отец (или мать)», значит совершить преступление.
На моей памяти оно было совершено лишь однажды. До сих пор вижу эту жалкую женщину у столба общественного презрения. Она простирала руки и твердила:
— Мой сын! Сыночек мой! Не отталкивай меня! Будь ко мне добр. Ведь я твоя родная мать, и ничто не истребит мою любовь к тебе!
— Ты опозорила нас обоих! — крикнул в ответ сын. — Я не желаю тебя видеть! Подлая самозванка, которая притворяется моей матерью!
— Нет! Не-ет! Неправда! Я родила тебя в муках… Кормила грудью, баюкала. А потом мое дитя отняли, оторвали силой. Год за годом я любовалась тобой издали, словно чужая. Но я не чужая, я твоя мать! Я не могу больше! Сыночек… Любимый… Не уходи… Не покидай меня!
И тогда он плюнул ей в лицо.
Конечно же, именно так нужно было поступить. Я восхищался этим мужественным поступком. А что сделал бы сам, оказавшись в таком положении?
Не знаю… Боюсь, у меня не хватило бы мужества… Скорее всего, я убежал бы, не сказав ни слова… А может быть… Нет, это было бы предательством по отношению к моему истинному родителю — великому Лоору.
И все же с тех пор я невольно всматриваюсь в лица женщин, которые по возрасту могли бы оказаться моей матерью, и думаю:
«Не ты ли?»
А иногда — это удручает меня — мысленно представляю, как встречная женщина протягивает ко мне руки:
«Сыночек мой… Сыночек… Сыночек…»
И мне хочется броситься к ней на грудь.
Изредка я вижу эту сцену во сне. Просыпаюсь, а подушка мокрая от слез. Потом долго выговариваю себе, подыскивая слова пообиднее.
Никому из посторонних я бы не признался в своей постыдной слабости. Исповедуюсь перед самим собой. Ах, если бы излить душу великому Лоору…
Я пробовал молиться ему, как Богу. Подолгу стоял перед его монументом на Форумной площади. Исступленно шептал:
— Подскажи, как обуздать глупые мысли… Говорят, доброта и жалость — пережитки, мешающие созидать счастливое будущее. Но ведь Будущее это повторение Настоящего, значит, и настоящее должно быть счастливым. А какое может быть счастье без доброты? Видно, я чего-то не понимаю… Просвети меня, Отец!
Но Лоор отрешенно смотрел сквозь переборки отсеков и стальную оболочку Космополиса в бесконечность, не удостаивая меня ответом. И я говорил себе:
— Кто ты такой, чтобы претендовать на его особое внимание? Неужели мало того внимания, которым он одаряет всех поровну! На нем держится благополучие. Без него не было бы Космополиса и Системы. И ты не знал бы, что такое свобода!
По вине предков наша жизнь, жизнь космополитян, неизбежно сопряжена с лишениями и тяготами. Но — слава Лоору! — мы живем. И мы свободны так, как никто не был свободен на изобильной Геме!
Любовь к свободе у меня с детства.
— Научись подчиняться, и ты никогда не будешь рабом, — внушали мне.
Помню, я спросил наставника:
— Чем же тогда свободный отличается от раба?
Наставник разъяснил:
— Свободный человек исполняет свой долг добровольно, а раб по принуждению.
— Значит, раба заставляют, а свободный делает сам?
— В этом суть. Ведь свобода это осознанная необходимость. осознай ее, и никто не будет тебя заставлять.
И я поклялся быть свободным!
2. Я — космолец!
Сегодня меня приняли в космол — космическую организацию молодежи!
Я давно мечтал об этом дне и задолго начал к нему готовиться: тщательно проработал труды вождя (правда, не все понял), освежил в мозгу важнейшие даты его жизни.
Подумать только, когда-то он был обыкновенным человеком, одним из нескольких тысяч обитателей Базы (так называли зародыш нынешнего Космополиса). Талант и трудолюбие выдвинули его в лидеры. Став Главным Архитектором, он создал Космополис, заложил основы Системы.
Как ему мешали, с какими мерзкими кознями он столкнулся: ведь старое, отживающее всячески препятствует новому.
У него были сильные, не останавливающиеся ни перед чем враги: Корлис и этот… Кей. Напрасно я извлек из недр памяти их имена, они преданы забвению!
Лоор все превозмог: сопротивление, злобные нападки, саботаж. И народ избрал его на пост Главы Государства.
Он, чего и следовало ожидать, проявил себя непревзойденным государственным деятелем: перестроил, довел до совершенства и навеки сцементировал в прочнейший монолит наше общество, как перед тем Базу, не шедшую ни в какое сравнение с Космополисом.
Когда истек срок главенства, космополитяне попросили Лоора дать согласие на повторное избрание, но он, с присущей ему скромностью, отказался:
— Среди нас наверняка есть более достойные занять кресло Главы. Я же по-прежнему буду отдавать себя нуждам народа, служить ему на том посту, который мне доверят.
Какие проникновенные слова! Сколько в них душевного величия! Вот пример подлинно свободного человека, в равной мере готового и повелевать, и подчиняться…
Народ не настаивал на том, чтобы Лоор остался Главой. Космополитяне проявили гражданскую мудрость, упразднив главенство, как изживший себя институт государственного устройства. Великий Лоор был провозглашен Вождем Космополиса.
Теоретические труды вождя, проникнутые заботой о нас указания, стали нашей Конституцией.
Лооризм воистину великое учение. Оно убедительно доказывает, что в замкнутой системе с воспроизводимыми ресурсами может (и должно!) быть построено общество нового типа, свободное от эксплуатации человека человеком, не зависящее от прихотей природы. В таком обществе каждый получает по потребностям и отдает по способностям.
Пожалуй, самое слабое место в моей подготовке — история. Именно в исторических аспектах лооризма я так и не смог разобраться, осознать взаимосвязь событий таким образом, чтобы прошлое естественно предваряло сегодняшний день. Неужели я настолько глуп? У меня все время возникают вопросы, которых в принципе не должно быть!