Добавите этих трех к своим
поднадзорным и, отведете всех в Колизей, где передадите их под охрану
начальника гладиаторов, в чем и получите от него расписку, заверенную
смотрителем зверинца, а также и. о. главного администратора. Вы поняли
полученные инструкции? Центурион. Да, сэр. Капитан. Разойтись. (Оставляет свой торжественный вид и спускается со
скамьи.)
На скамью садится центурион, намереваясь вздремнуть.
Солдаты стоят по команде "вольно". Христиане, радуясь
передышке, опускаются на землю. Одна Лавиния продолжает
стоять и обращается к капитану.
Лавиния. Капитан, этот человек, который должен к нам присоединиться, и есть
тот самый знаменитый Ферровий, который столь чудесно обращал в
христианство на севере? Капитан. Да. Нас предупредили, что он силен, как слон, и яростен, как
бешеный бык. А также, что у него не все дома. Не очень-то образцовый
христианин. Лавиния. Если он христианин, вам нечего бояться его, капитан. Капитан (холодно). Я и так его не боюсь, Лавиния. Лавиния (в ее глазах пляшут чертики). Как это смело с вашей стороны,
капитан. Капитан. Вы правы, я сказал глупость. (Понизив голос, настойчиво, с
чувством.) Лавиния, христиане умеют любить? Лавиния (невозмутимо). Да, капитан, они любят даже своих врагов. Капитан. А это легко? Лавиния. Очень легко, капитан, когда их враги так же красивы, как вы. Капитан. Лавиния, вы насмехаетесь надо мной. Лавиния. Над вами, капитан? Ну что вы! Капитан. Значит, вы флиртуете со мной, что еще хуже. Будьте благоразумны! Лавиния. Но такой красивый капитан! Капитан. Неисправима. (Настойчиво.) Послушайте меня. Завтра в цирке
соберутся гнуснейшие из сластолюбцев - люди, в которых прекрасная
женщина вызывает лишь одно похотливое желание: видеть, как ее
растерзают на части, слышать, как она кричит. Потворствовать этой их
страсти - преступление. Все равно что отдать себя на поругание всему
уличному сброду Рима и подонкам из императорского дворца. Неужели это
лучше преданной любви и брачного союза с почтенным человеком? Лавиния. Они не могут надругаться над моей душой. А я надругаюсь, если
принесу жертву ложным богам. Капитан. Так принесите ее истинному богу. Какое значение имеет имя?! Мы
называем его Юпитер. Греки называют его Зевс. Назовите его как угодно,
когда будете кидать на алтарь фимиам. Он вас поймет. Лавиния. Нет, ничего не выйдет. Странно, капитан, что щепотка фимиама играет
такую роль. Религия - это так огромно, что, когда я встречаю истинно
религиозного человека, мы сразу становимся друзьями; неважно, каким
именем мы называем ту божественную силу, которая нас создала и движет
нами. О, неужели вы думаете, что я. женщина, стала бы спорить с вами
из-за жертвоприношения богине Диане, если бы Диана значила для вас то
же. что для меня Христос? Нет, мы бы преклонили колени рядом, как дети,
перед ее алтарем. Но когда люди, которые так же не веруют в своих
богов, как и в моего бога... люди, которые даже не понимают, что значит
слово "религия"... когда эти люди силой тащат меня к подножию железной
статуи, ставшей символом ужаса и мрака, в котором они блуждают,
символом их жестокости и алчности, их ненависти к богу и угнетения
людей... когда они требуют, чтобы я поклялась перед всеми спасением
души, что этот чудовищный идол - бог и что все их злодеяния и ложь
божественная правда, я не могу этого сделать, даже если мне грозит
тысяча мучительных смертей. Поверьте мне, это физически невозможно.
Послушайте, капитан, вы пробовали когда-нибудь взять в руки мышь?
Некогда у нас в доме был прелестный мышонок, он играл у меня на столе,
в то время как я читала. Мне хотелось погладить его, и иногда он
забирался между книг и не смог бы убежать, если бы я протянула руку. И
я не раз протягивала руку, но рука сама отдергивалась назад.