чтоб и домой не показывался. Не знаю, что моей головушке и делать-то!
Старуха говорит:
— Отдай мне свои деньги, я пособлю твоему горю!
Он сейчас вынул и отдал ей все пятьдесят рублей; а старуха дала ему кольцо.
— На, — говорит, — возьми это кольцо, надевай только на один ноготок.
Парень взял кольцо и надел; как надел на ноготок — х… й у него сразу сделался на локоток[45].
— Ну что, — спросила старуха, — будет твой х…й по колена?
— Да, бабушка, еще хватил пониже колена.
— Ну-ка, голубчик! Надень кольцо на целый перст.
Он надвинул кольцо на целый перст — у него х….й вытянулся на семь верст.
— Эх, бабушка, куда ж я его дену? Вить[46] мне с ним беда будет!
А старуха:
— Надвинь кольцо опять на ноготок — будет с локоток. Теперича с тебя довольно! Смотри ж, всегда надевай кольцо только на один ноготок.
Он поблагодарил старуху и пошел назад домой, идет и радуется, что не с пустыми руками явится к жене. Шел-шел, и захотелось ему поесть; своротил он в сторону и сел неподалеку от дороги около репейника, вынул из котомки сухариков, размочил в воде и закусил. Захотелось отдохнуть ему: он тут же лег вверх брюхом и любуется кольцом: надвинул на ноготь — х…й поднялся вверх на локоть, надвинул на целый перст — х…й поднялся вверх на семь верст; снял кольцо— и х…ишка стал маленький по-прежнему да по-старому. Смотрел-смотрел на кольцо, да так и уснул, а кольцо позабыл спрятать, осталось дао у него на груди. Проезжал мимо в коляске один барин с женою и увидел: спит неподалечку мужик, а на груди у него светится кольцо, как жар горит на солнце. Остановил барин лошадей и говорил лакею:
— Поди к этому мужику, возьми кольцо и принеси ко мне.
Лакей сейчас побежал и принес кольцо к барину. Вот они
поехали дальше, а барин любуется колечком.
— Посмотри, душенька, — говорит своей жене, — какое славное кольцо; дай-ка я надену его.
И сразу надвинул на целый перст — у него х. й вытянулся, спихнул кучера с козел и прямо потрафил[47] кобыле под хвост; кобылу пихает, да коляску вперед подвигает. Видит барыня, что беда, крепко перепугалась и кричит громким голосом на лакея:
— Беги скорей назад к мужику, тащи его сюда!
Лакей бросился к мужику, разбудил его и говорит:
— Иди, мужичок, скорее к барину!
А мужик кольцо ищет:
— Мать твою так! Ты кольцо взял?
— Не ищи, — говорит лакей, — иди к барину, кольцо у него; оно, брат, много хлопот нам наделало.
Мужик побежал к коляске. Барин просит его:
— Прости меня! Пособи моему горю!
— А что дашь, барин?
— Вот тебе сто рублей!
— Давай двести, так пособлю!
Барин вынул двести рублей; мужик взял деньги, да и стащил у барина с руки кольцо — х…я того как не бывало; остался у барина его старый х…ишка. Барин уехал, а мужик пошел со своим кольцом домой.
Увидала его жена в окошечко, выбежала навстречу.
— Ну что, — спрашивает, — выкупил?
— Выкупил.
— Ну, покажь!
— Ступай в избу, не на дворе ж тебе показывать!
Вошли в избу; жена только и твердит: покажь да покажь!
Он надвинул кольцо на ноготь — стал х…й у него с локоть; вынимает из порток и говорит:
— Смотри, жена!
Она зачала его целовать:
— Вот, муженек! Пущай лучше эдакое добро при нас будет, чем в чужих людях. Давай-ка поскорей пообедаем, ляжем да попробуем!
Сейчас наставила на стол разных кушаньев и напитков, поит да кормит его. Пообедали и пошли отдыхать. Как пробрал он жену своим х…ем, так она целых три дня под подол себе засматривала[48]: все ей мерещится, что промеж ног торчит! Пошла она к матери в гости, а муж тем времечком вышел в сади лег под яблоней.
— Что же, — спрашивает мать у дочери, — выкупили х…й-
то?
— Выкупили, матушка!
Вот купчиха только о том и думает, как бы ухитриться сбегать к зятю, покудова дочь здесь, да попробовать его большого х…я. Дочь-то заговорилась, а теща и удрала к зятю; прибежала в сад, смотрит: зять спит себе, кольцо у него надето на ноготок — х…й стоит с локоток. "Дай-ка я теперича залезу к нему на х…й", — думает теща, взлезла и давай на х…ю покачиваться. Вот на ту беду надвинулось как-то кольцо у сонного зятя на целый перст — и потащил х…й тещу вверх на семь верст. Дочь видит, что мать куда-то ушла, догадалась и бросилась домой: в избу — нет никого; она в сад — смотрит: муж спит, его х…й высоко торчит, а наверху чуть-чуть видно тещу; как
ветром поддаст — она так и завертится на х…ю, словно на рожне. Что делать? Как матушку с х…я снять? Набежало на то место народу видимо-невидимо, стали ухитряться да раздумывать.
Одни говорят:
— Больше нечего делать, как взять топор да х…й подрубить.
А другие говорят:
— Нет, это не годится! За что две души погубить; как срубим х…й, вить баба на землю упадет — убьется. Лучше миром помолиться, авось каким чудом старуха с х…я свалится!
На ту пору проснулся зять, увидал, что у него кольцо надето на весь перст, а х… й торчит к небу на семь верст и крепко прижал его самого к земле, так что и повернуться на другой бок нельзя! Начал потихоньку кольцо с пальца сдвигать, стал у него х…й убывать; сдвинул на ноготь — стал х…й с локоть, и видит зять, что на х…ю торчит теща.
— Ты, матушка, как сюда попала?
— Прости, зятюшка, больше не стану!
Мужики и барин
Пришел барин в праздник к обедне, стоит и молится Богу; вдруг откуда ни возьмись — стал впереди его мужик, этот сукин сын согрешил, так набздел, что и продохнуть не можно.
«Эка подлец! Как навонял», — думает барин. Подошел к мужику, вынул целковый[49] денег, держит в руке и спрашивает:
— Послушай, мужичок! Это ты так хорошо насрал?
Мужик увидел деньга и говорит:
— Я, барин!
— Ну вот, братец! На тебе за это рубль денег.
Мужик взял и думает: «Верно, барин уж очень любит бздох, надо каждый праздник ходить в церковь да около него становиться— он и всегда по целковому будет давать».
Отошла обедня, разошлись все по домам. Мужик прямо к соседу своему и рассказал, как и что с ним было.
— Ну, брат, — говорит сосед, — теперича, как дождем праздника — пойдем оба в церковь; вдвоем мы еще больше набздим: он обоим нам даст денег!
Вот дождались они праздника, пошли в церковь, стали впереди барина и напустили вони на всю церковь. Барин подошел к ним и спрашивает:
— Послушайте, ребята, это вы так хорошо насрали?
— Мы, сударь!
— Ну спасибо вам; да жалко, со мной теперича денег не случилось[50]. А вы, ребята, как отойдет обедня, пообедайте поплотней да приходите ко мне на дом набздеть хорошенько, я вам тогда заодно заплачу.
— Слушаем, барин! Нынче же к вашей милости оба придем.
Как покончилась обедня, мужики пошли домой обедать, нажрались — и к барину. А барин приготовил им добрый подарок: розог да палок. Встречает их и говорит:
— Что, ребята, побздеть пришли?
— Точно так, сударь!
— Спасибо вам! Да как же, молодцы, ведь надо раздеться, а то на вас одежи много — не скоро дух прошибет.
Мужики поскидали армяки и поддевки, спустили портки и долой рубашки. Барин махнул слугам своим; как они схватили мужиков, растянули их да начали парить[51]. Палок пятьсот задали в спину[52]! Насилу выбрались, да бежать домой без оглядки, и одежу-то побросали.
Добрый отец
В одной деревне жил веселый старик, у него были две дочери — хорошие девицы. Знали их подруги и привычны были к ним на поседки[53] сходиться. А старик и сам был до девок лаком: завсегда по ночам, как только они уснут, то и ползет щупать, и какой подол ни заворотит — ту и отработает; а девка все молчит, тако уж заведение было. Ну, мудреного нет, таким образом, может, он и всех-то девок перепробовал, окромя своих дочерей. Вот и случилось, в один вечер много сошлось к ним в избу девок, пряли и веселились, да потом и разошлись все по домам: той сказано молотить рано поутру, другой мать ночевать наказала дама, у третьей отец хворает. Так все и разошлись. А старик храпел себе на полатях, и ужин проспал, и не видал, как девки-то ушли. Проснулся ночью, слез с полатей и пошел ощупывать девок по лавкам и таки нащупал на казенку[54] большую дочь, заворотил ей подол и порядком-таки отмахал, а она спросонок-то отцу родному подмахнула. Встает поутру старик и спрашивает свою хозяйку:
— А что, старуха, рано ли ушли от нас ночевщицы?
— Какие ночевщицы? Девки еще с вечера все ко дворам ушли.
— Что ты врешь! А кого же я на казенке-то дячил?
— Кого? Вестимо кого: знать, большую дочуху.