— Я думаю, важно то, что это сказала именно ты, — медленно говорю я. — Вот что имеет значение.
Она вздыхает:
— Ты прав. Я такая скотина. Нельзя было позволять Крейгу доводить меня до такого состояния, но на севере нам пришлось несладко, и слушать его легкомысленные замечания…
— Все в порядке.
— Эй, — усмехается она, — я по тебе скучала. Ты придаешь жизни смысл.
— Я рад, что хоть кто-то так думает.
— Знаешь, — продолжает Эйлин, вытирая лицо, — пойдем погуляем или лучше сходим в паб. Я все еще голодна. И не отказалась бы выпить. Мое первое увольнение, а я все еще трезвая. Сержант Кацуки откажется от меня, если узнает.
— Посмотрим, что мы можем предпринять, — говорю я, и мы отправляемся в гавань.
Не знаю, проявила бы такая девушка, как Эйлин, интерес к парню вроде меня, если бы не тот факт, что я стал богом.
Это случилось два года назад. В университетском кафетерии. Я пытаюсь снова привыкнуть к тусклым краскам реального мира. В одиночестве. А потом три девчонки садятся за соседний столик. Хорошенькие. Веселые.
— Серьезно, — говорит одна, в жакете пастельного цвета и с интерфейсом Рыбы в стиле «хелло, Кити». — Я хочу сделать это с изорядом. Вот, посмотрите. — Девчонки сгрудились вокруг ее напыленного экрана. — Здесь есть сайт под названием «Изоряд совокуплений». Секс с богами. Эта девчонка что-то вроде их фанатки. Везде за ними ездит. Я имею в виду устойчивых, тех, кто не становится нестабильным.
На мгновение воцарилась благоговейная тишина.
— Вот это да! — восклицает вторая девушка. — Я всегда думала, что это просто городская легенда или что-то вроде постановочного порно.
— Как видишь, нет, — говорит третья.
В те дни восхищение нердами было чем-то вроде гриппа — им можно было легко заразиться. Богочума — это подавляющая волю, постоянно самосовершенствующаяся и самовоспроизводящаяся программа. Это джинн, который приходит к тебе и гнездится в окружающих тебя машинах, а потом непререкаемым тоном указывает, что делать, а твоя воля постепенно слабеет. Все это тебя разрушает, но вместе с тем непередаваемо сексуально.
— Нет, серьезно, — снова говорит первая девушка, — нет ничего удивительного, что те, кто составил Рыбу, были именно парнями. Она вся как воплощение пениса. В ней нет никакого упоминания о женской сексуальности. Я хочу сказать, что в ней совсем нет феминистского оттенка. Серьезно…
— Боже мой! — восклицает вторая. — Посмотрите вон на того. Я хочу его… э-э-э… ее… это. Хочу их всех. Нет, правда.
— Не правда, — говорю я.
— Простите? — Она смотрит на меня так, словно наступила на что-то неприятное и хочет поскорее вытереть обувь. — У нас приватный разговор.
— Конечно. Я только хотел сказать, что изоряд — это фальшивка. Я бы на вашем месте не стал морочить себе голову изорядами.
— Ты говоришь, исходя из собственного опыта? Сломал своего дружка о девчонку из изоряда?
Я впервые рад избавиться от помощи своего симбионта: если игнорировать его шепот, ее лицо остается для меня пустой маской. Остальные девчонки нервно смеются.
— Да, — говорю я. — Я один из них.
Они одновременно встают, несколько мгновений смотрят на меня, а потом уходят.
«Маски, — думаю я, глядя им вслед. — Маски».
В следующую секунду мои мысли опять прерываются.
— Извини, — говорит третья девушка. — Мне правда очень, очень жаль. На самом деле мы не подруги, просто учимся на одном курсе. Меня зовут Эйлин.
— Все в порядке, — говорю я. — Я не придал этому значения. Эйлин присаживается на угол стола, и я опять не придаю этому значения.
— На что это похоже? — спрашивает она. У нее очень зеленые глаза. Пытливые, — подсказывает симбионт.
И я просто жажду, чтобы она сказала что-нибудь еще.
— Ты действительно хочешь узнать? — уточняю я.
— Да, — настаивает она.
Я опускаю взгляд на свои руки.
— Я был квакером, — медленно начинаю я. — Квантовым хакером. И когда появился источник Рыбы, я, как и почти всякий чокнутый на нашей планете, попытался с ним поработать. И умудрился составить задание: мой собственный дружелюбно настроенный искусственный интеллект порабощен, а беспредельно надежная и безошибочно целенаправленная система превратит меня из мешка плоти в Нового Бога Джека Кирби и никому не навредит. По крайней мере так было сказано.
— Но ты сделал это, — широко распахнув глаза, вздохнула Эйлин.
— Ну, в те времена Рыба была еще достаточно свободна, чтобы действовать осторожно. Морские звезды появлялись до того, как кто-то бесповоротно погибал. Она выжгла мой интеллект, как информационную раковую опухоль, и запихнула в… — Я изобразил, что оглядываю самого себя. — Вот в это.
— Здорово! — воскликнула Эйлин, сжимая в тонких пальчиках чашку с кофе.
— Да, — кивнул я. — Все так и было.
— И как ты чувствуешь себя сейчас? Тебе было больно? Ты скучаешь по прошлому?
Я засмеялся:
— Я почти совсем ничего не помню. Рыба ампутирует большую часть воспоминаний. И кое-что было разрушено. — Я сглотнул. — Я… Это легкая форма какого-то заболевания. Я не слишком хорошо считываю информацию о людях. — Я снял свою шапочку. — Это довольно уродливо. — Я показал ей симбионта, вживленного в затылок. Как и все устройства Рыбы, он имел форму морской звезды. — Это симбионт. Он изучает для меня людей.
Она легонько прикасается к нему, и я это чувствую. Симбионт способен считывать осязательную информацию с гораздо большим разрешением, чем человеческая кожа, и я ощущаю сложную форму кончиков пальцев Эйлин, скользнувших по его поверхности.
— А мне кажется, это очень красиво, — говорит она. — Как драгоценный камень. Ой, а он теплый! А что еще он делает? Это вроде интерфейса Рыбы в твоей голове?
— Нет. Он все время причесывает мои мозги. Чтобы удостовериться, что тот, кем я был раньше, где-нибудь не притаился. — Я рассмеялся. — Быть отвергнутым Богом никому не хочется.
Эйлин улыбается.
У нее очень приятная улыбка, — сообщает симбионт. И я не уверен, что это не лесть в ответ на ласку.
— Должна признать, все это звучит довольно грустно, — говорит она. — Или ты только девушкам так рассказываешь?
Тем вечером она пригласила меня к себе домой.
В «Контрабандисте Дэне» мы заказываем рыбу с жареной картошкой. Мы с Эйлин здесь единственные посетители, и старик трактирщик приветствует ее по имени. Еда потрясающе вкусная, хотя я нахожу ее слишком жирной, но Эйлин поглощает свою порцию с явным наслаждением и заливает рыбу пинтой пива.
— Хорошо, что ты хоть не потеряла свой аппетит, — говорю я.
— Подготовка в пустыне Гоби учит ценить пищу, — отвечает она и отбрасывает со лба волосы, а у меня от этого жеста замирает сердце. — Мои кожные элементы способны производить фотосинтез. Этого не увидишь ни в каких изорядах. Это ужасно. Ты все время чувствуешь голод, но они не позволяют есть. Хотя при этом постоянно остаешься настороже. Из-за последствий таких упражнений моя моча весь уик-энд будет странного цвета.
— Спасибо, что проинформировала.
— Извини. Солдатские разговоры.
— Ты в самом деле кажешься немного другой.
— А ты нет, — говорит она.
— Я такой и есть. — Я прихлебываю пиво, надеясь, что симбионт позволит мне напиться. — Я и есть другой.
Она вздыхает:
— Спасибо, что пришел. Я рада тебя видеть.
— Все в порядке.
— Нет, в самом деле, это много для меня значит, я…
— Эйлин, прошу тебя. — Я отключаю свой симбионт. И убеждаю себя, что не хочу знать, о чем она думает. Честно. — Ты не должна ничего говорить. — Я опустошаю бокал. — На самом деле я кое о чем задумался. Я долго над этим размышлял. У меня было много времени. Я хотел сказать…
Слова застревают у меня в глотке.
— Продолжай, — говорит Эйлин.
— Тебе незачем этим заниматься — уезжать из дому и сражаться с монстрами, если только… — Я даже сейчас вздрагиваю от этой мысли. — Если только ты не разозлилась на меня до такой степени, что тебе надо убивать этих существ… Вроде меня.
Эйлин вскакивает.
— Нет, дело не в этом, — говорит она. — Совсем не в этом.
— Я хорошо тебя слышу, не стоит так кричать. Она прищуривается.
— Включай свой симбионт и пойдем со мной.
— Куда мы пойдем?
— На пляж, бросать камни.
— Зачем?
— Мне этого хочется.
Мы спускаемся на пляж. Погода солнечная, какой не было уже несколько месяцев. Огромная Рыба парит над горизонтом. Наверное, эта ромбовидная морская звезда, раскинувшаяся почти на милю, влияет и на погоду тоже.
Мы идем к полосе прибоя. Эйлин бежит вперед и прыгает в волнах.
Вокруг нас отличная площадка между двумя пирсами и множество округлых плоских камней. Эйлин поднимает несколько голышей, размахивается и делает пробный бросок. Камень скользит и подпрыгивает на воде.