– У нас были плохие времена, друг. То слишком мало дождя, то слишком много. Все не так, как надо. Урожай был все время плохой.
– Но мы привезли вещи в обмен на лодары. Много вещей, которые вам нужны. Нам было очень трудно их доставить. Мы прилетели издалека. Нам пришлось лететь очень долго.
– Жаль, – сказал гарсонианин. – Лодаров нет. Вы сами видите, мы очень бедны.
– Но куда же подевались все лодары?
– Мы, – стоял на своем гарсонианин, – больше лодаров не выращиваем. Мы выращиваем теперь другое. С лодарами нам очень не повезло.
– Ну, а эти растения на полях?
– Мы не называем их лодарами.
– Неважно, как вы их называете. Это лодары?
– Лодаров мы не выращиваем.
Шеридан резко повернулся на каблуках и пошел назад, к роботам.
– Заело. Что-то здесь произошло. Они стали морочить мне голову, а под конец, чтобы выбить у меня из рук карты, заявили, что лодаров больше не выращивают.
– Но ведь у них поля лодаров! – возмутился Абрахам. – Если прежние сведения верны, то они даже увеличили посевные площади. Я, когда подлетал, проверил. Они сейчас выращивают больше, чем прежде.
– Знаю, – сказал Шеридан. – Получается какая-то ерунда. Езекия, свяжись, пожалуйста, с базой и узнай, что там происходит.
– Минуточку, – сказал Абрахам. – А торговое соглашение, которое мы с ними заключили? Имеет оно какую-нибудь силу?
Шеридан покачал головой:
– Не знаю. Может быть, и стоило ткнуть им этим соглашением в нос и посмотреть, что из этого получится. Это могло бы послужить чем-то вроде психологического клина – немного позднее, когда нам удастся их немного смягчить.
– Если удастся.
– Сегодня наш первый день здесь, и это всего лишь одна деревня.
– По-твоему, использовать соглашение как дубину мы не сможем?
– Послушай, Эйб, я не юрист, и у нас нет с собой трансмога юриста по дьявольски простой причине – на этой планете никакой правовой системы нет. Но допустим, мы сумели как-нибудь затащить их в галактический суд. Кто подписывался от имени этой планеты? Какие-то ее жители, которых выбрали мы, а не сами жители планеты; подписи их никого и ни к чему не обязывают. Вся эта затея с составлением контракта была не более чем пышной церемонией без какой-либо правовой основы – просто чтобы гарсониане побоялись отказаться вести с нами дела.
– Но вторая экспедиция, по-видимому, считала, что это подействует.
– Ну, разумеется. У гарсониан довольно сильное нравственное чувство у каждого в отдельности и в семьях. Сможем ли мы добиться, чтобы они расширили круг тех, к кому оно применяется? Вот в чем проблема, которую предстоит нам решить.
– Иными словами, нам нужно придумать подход, – сказал Абрахам. – Хотя бы для одной этой деревни.
– Если такое положение только в этой деревне, – сказал Шеридан, – то пусть сидят на своих лодарах. Мы сумеем обойтись и без них.
Но такое положение было не только в этой деревне. Точно так же обстояло дело и в других.
Новость эту принес Езекия.
– Наполеон говорит, что не ладится ни у кого, – объявил он. – Никто ничего не продал. Судя по тому, что он говорит, везде одно и то же.
– Пожалуй, надо всех собрать, – сказал Шеридан. – Положение следует обсудить. Придется выработать курс действий. Нельзя распылять силы в десятке разных подходов.
– И еще, пожалуй, надо собрать побольше лодаров, – подал голос Абрахам, – и посмотреть, лодары это или что-нибудь другое.
3
Шеридан вставил в голову Эбенезеру трансмог химика, и Эбенезер произвел анализ. С ним он и явился на обсуждение торговых дел, участники которого собрались за столом для заседаний.
– Есть только одно различие, – сказал он. – В лодарах, которые я подверг анализу, содержание калентроподенсии (так называется средство, используемое в качестве транквилизатора) выше, чем в лодарах, которые привезли первая и вторая экспедиции. Разница примерно в десять процентов, хотя не исключено, что она меняется от поля к полю в зависимости от погодных и почвенных условий – особенно, мне кажется, почвенных.
– Выходит, они лгали, когда говорили, что не выращивают лодаров, – сказал Абрахам.
– По их собственным меркам, – заметил Сайлес, – они, возможно, нам вовсе и не лгали. Не всегда легко понять инопланетную этику с человеческой точки зрения. По словам Эбенезера, химический состав клубня в известной мере изменился. То ли благодаря лучшей обработке почвы, то ли благодаря лучшим семенам, или обилию осадков, или более высокому содержанию в почве связанной с лодаром бактерии, а может быть, благодаря каким-то действиям, намеренно совершенным местными жителями, чтобы вызвать это изменение…
– Сай, – сказал Гидеон, – я не понимаю, куда ты клонишь.
– А вот куда. Если они об этом знали, это могло послужить для них основанием изменить название лодара. А возможно, какие-то особенности их языка потребовали, чтобы они изменили название. Или, чтобы оставить себе лазейку, они прибегли к какому-то словесному трюку. А может, дело просто в суеверии. Гарсонианин в деревне сказал Стиву, что им не повезло с лодарами. И потому, быть может, они решили, что переименование лодара принесет им удачу.
– По-твоему, это этично?
– Для них – возможно, да. Вы, друзья, все попутешествовали немало и должны бы знать, что местные жители остальной части Галактики в своих действиях редко руководствуются тем, что мы с вами считаем логикой и этикой.
– Все же я не понимаю, – сказал Гидеон, – к чему им менять название, если только не специально для того, чтобы с нами не торговать. Тогда, изменив название, они получают возможность сказать нам, что лодаров они не выращивают.
– Мне кажется, именно для того они их и переименовали, – сказал Максимилиан. – И все это как-то связано с заколоченными амбарами. Они знали, что мы прибыли. Невозможно себе представить, чтобы они этого не знали. Целый рой наших грузолетов сновал вверх-вниз, и не увидеть они их просто не могли.
– В деревне, где мы были, – сказал Шеридан, – у меня создалось впечатление, что они как-то неохотно говорили нам о том, что не выращивают лодаров. Оттягивали сколько могли, словно это был последний аргумент, которым, они надеялись, им не придется воспользоваться, отчаянный, последний довод на случай, если остальные не подействуют, и…
– Просто пытаются вздуть цену, – тоном, не допускающим возражений, перебил его Лемуэль.
Максимилиан покачал головой.
– Не думаю. Ведь никакой исходной цены предложено не было. Как можно вздувать цену, которой нет?
– Есть цена или ее нет, – раздраженно заявил Лемуэль, – все равно они в состоянии создать ситуацию, которая позволила бы им обобрать нас до нитки.
– Есть другое обстоятельство, и оно может оказаться для нас благоприятным, – сказал Максимилиан. – Если они переименовали растение для того, чтобы оправдать свое нежелание торговать с нами, то из этого следует, что вся деревня ощущает по отношению к нам моральный долг, и ей нужно как-то оправдать свой отказ.
– Иными словами, – сказал Шеридан, – мы можем попытаться их уговорить. Что ж, возможно. Во всяком случае, попробуем.
– Слишком уж все здесь не так, – вмешался Дуглас. – Слишком уж многое изменилось. У лодаров новое название, амбары заколочены, вид у гарсониан неопрятный, их деревни запущены. Все на планете перевернулось. По-моему, прежде всего нужно выяснить, что здесь случилось. Когда выясним, тогда, бить может, появится надежда, что мы что-нибудь сумеем продать.
– Я не прочь заглянуть в амбары, – сказал Джошуа. – Что в них? Как вы думаете, можем мы как-нибудь исхитриться и посмотреть?
– Только применив силу, – сказал Абрахам. – Мне кажется, пока мы здесь, они будут охранять их денно и нощно.
– Применение силы исключается, – сказал Шеридан. – Все вы прекрасно знаете, что с нами случится, если мы применим силу не для целей самозащиты, против жителей другой планеты. У экипажа отберут лицензию, и все вы, друзья, проведете остаток жизни, полируя до блеска полы в дирекции.
– Может, нам просто прокрасться как-нибудь? Как сыщикам…
– Это мысль, Джош, – сказал Шеридан. – Не знаешь, Езекия, есть у нас трансмоги для сыщиков?
– Мне о таких не известно, сэр. И я даже не слышал, чтобы какой-нибудь экипаж такими пользовался.
– Ну, а что, если бы они даже были? – заметил Абрахам. – Все равно нам было бы чертовски трудно замаскироваться.
– Если бы среди нас нашелся доброволец, – с некоторым воодушевлением сказал Лемуэль, – мы могли бы переконструировать и изменить его внешний вид и…
– Мне лично кажется, – сказал Сайлес, – что нам надо разработать все мыслимые подходы. Тогда один мы сможем испытать на одной деревне, другой на другой, и так до тех пор, пока не натолкнемся на подход, который сработает.
– Что предполагает, – назидательно произнес Максимилиан, – что все деревни будут реагировать в принципе одинаково.
Сайлес сказал: