Филип Киндред Дик Бюро корректировки
Утро выдалось ясным и погожим. Ласковые солнечные лучи заливали лужайки и садики, отражались от металлических крыш припаркованных автомашин.
Служащий шел быстрым шагом, то и дело заглядывая в бывшую при нем папку и нервно перелистывая страницы с инструкциями. Он остановился напротив малоэтажного дома, наскоро оштукатуренного и выкрашенного зеленой краской, подумал немного и в одно мгновение прошмыгнул в калитку на заднем дворе.
В конуре мирно спал пес, повернувшись задом ко всему окрест. Служащему был виден только его куцый хвост.
— Силы небесные! — воскликнул Служащий, досадливо хлопнув себя по бедрам, и громко постучал кончиком карандаша по своей папке. — Да просыпайся же!
Пес неторопливо выбрался наружу, щурясь на солнечный свет. Сперва показалась его морда, затем лапы.
— А, это ты, — зевнул он. — Что, уже пора?
— У нас важное дело, — Служащий ткнул указательным пальцем в лист бумаги, испещренный какими-то графами, вроде тех, что применяются при расчете дорожного траффика. — Они собираются откорректировать Сектор Т137 этим утром. Начало операции — ровно в девять. — Он посмотрел на часы. — Трехчасовое прерывание. В полдень все должно быть готово.
— Т137? Ух ты. Это ж совсем рядом.
Тонкие губы Служащего искривились в снисходительной усмешке.
— А то. Ты необычайно проницателен, о мой темношерстный друг. Вероятно, ты догадываешься, зачем я здесь объявился.
— У нас перекрывание с Т137.
— Точно. Затронуты существенные фрагменты этого Сектора. Мы должны отъюстировать все как полагается, прежде чем они приступят к окончательной корректировке. — Служащий мотнул головой в сторону зеленого дома. — Ты возьмешь на себя этого мужика. Он работает в компании, чей офис расположен как раз в Секторе Т137. Очень важно, чтобы он явился на работу до девяти часов.
Пес осмотрел указанный дом. Занавески были раздвинуты. На кухне горел свет. Там вокруг стола сидели какие-то смутно очерченные фигуры. Мужчина и женщина, вероятно. Они пили кофе.
— Это они, — пробормотал пес. — Ты сказал — нам нужен мужчина? Он ведь не пострадает?
— Да нет, конечно. Но он должен оказаться в офисе раньше обычного. Он никогда не уходит туда раньше девяти. А в этот день надо сделать так, чтобы он попал на работу в половине девятого. Он должен очутиться в пределах Сектора Т137 до того, как они начнут процесс корректировки, иначе возникнет неустранимое расхождение, а это значит, что корректировку придется проводить заново.
Пес вздохнул.
— Мне придется залаять.
— Именно. — Служащий еще раз сверился с инструкцией. — Ровно в 8.15. Понял? Восемь часов пятнадцать минут утра. Не позже.
— И что за… сценарий будет разыгран в 8.15?
Служащий надолго умолк, уткнувшись в свой справочник и скользя взглядом по строчкам кода.
— Это будет… ага, Друг в Машине. Как раз проедет мимо и подумает, что мог бы подбросить его на работу этим утром. — Он закрыл книгу и сложил руки на груди в жесте, выражавшем безграничное терпение. — И они доберутся до офиса почти на час раньше, чем обычно. Это вопрос жизни и смерти.
— Жизни и смерти, — проскрипел пес. Он снова забрался в конуру, наполовину высунув туловище наружу, и прикрыл глаза. — Жизни и смерти.
— Эй, проснись! Ты должен в точности придерживаться этого графика. Если ты пролаешь слишком рано или слишком поздно…
Пес рассеянно кивнул.
— Я знаю. Не беспокойся. Я все сделаю правильно. Как всегда.
Эд Флетчер добавил в свой кофе еще немного сливок, вздохнул и привалился к спинке кресла. Мягко шумела печь, источая теплые соблазнительные запахи. Желтый огонь мигнул и погас.
— Тебе еще ролл? — спросила Рут.
— С меня на сегодня хватит, — улыбнулся Эд, прихлебывая кофе. — Забери себе, если хочешь.
— Нет, мне пора на работу, — Рут встала с постели и облачилась в халат.
— Уже?
— Конечно. Счастливые часов не замечают, — она заглянула в ванную комнату, рассеянно взъерошила тонкими изящными пальчиками длинные темные волосы. — Когда ты работал на правительство, тебе приходилось вставать куда раньше.
— Зато ты и приходишь раньше, — возразил Эд, развернул свежий номер «Кроникл» и сосредоточился на спортивном разделе. — Ладно, всего тебе хорошего, милая. Берегись опечаток и двусмысленных приказов.
Дверь ванной комнаты закрылась за Рут. Она стянула халат и спешно бросилась переодеваться.
Эд снова зевнул и бросил взгляд на стоявшие возле мойки часы. Полно времени, нет еще даже восьми. Он снова отхлебнул кофе и потянулся. Ему непреодолимо захотелось подремать еще чуток. Не больше десяти минут — это он может себе позволить.
Рут выскочила из ванной комнаты в одной рубашке и скрылась в гардеробной.
— О Господи, я опаздываю.
Она в спешке натянула блузку и брюки, надела пиджак и обула маленькие белые туфельки. Потом подбежала к мужу и чмокнула его в щеку.
— Пока, солнышко. Вечером я забегу за покупками.
— Пока, — Эд, не отрывая глаз от газеты, потянулся к ней, обнял за шею и ласково потрепал по волосам. — У тебя отличные духи. Смотри не вскружи голову шефу.
Рут выбежала за дверь, ее каблуки простучали по лестнице. Потом он услышал, как этот звук удаляется в сторону калитки.
Она ушла.
Дом погрузился в тишину. Он остался в одиночестве.
Эд поднялся на ноги, отодвинул кресло, поплелся в ванную и повертел в руке бритву. 8.10. Он плеснул воду в лицо, намылил щеки бритвенным кремом и начал бриться. Лениво потянулся. Еще куча времени.
Служащий нервно кусал губы, поглядывая на карманные часы. Пот катился с него градом. Минутная стрелка ползла по циферблату. 8.14. Уже совсем скоро. Еще чуть-чуть.
— Внимание! — скомандовал Служащий. Он напрягся, его тщедушное тело обратилось в слух. — Десять секунд!
Прошло десять секунд.
— Время! — крикнул Служащий.
Ничего не произошло.
Служащий в панике повернулся, его глаза полезли на лоб. Из конуры высовывался кончик общипанного черного хвоста. Проклятая псина опять заснула.
— ВРЕМЯ! — завизжал Служащий, бешено колотя рукой по огузку собаки. — БОГА РАДИ…
Пес встряхнулся и вылетел из конуры.
— О Боже, — сказал он, но тут же овладел собой, встал на задние лапы и, широко раскрыв пасть, разразился самозабвенным лаем.
— Гав! Гав! Гав! Гав!
Потом он умолк и с мольбой воззрился на Служащего.
— Я приношу глубочайшие извинения. Я не понимаю, как…
Служащий, не слушая его, смотрел на часы. Его зубы мелко застучали от еле сдерживаемого ужаса. Стрелки часов показывали 8.16.
— Ты опоздал, — прошептал он. — Ты опоздал! Ты, блохастый драный паскудный старый кобель, завалил мне всю операцию!
Теперь уже пес затрясся мелкой дрожью и тревожно покосился на домик.
— Ты сказал, я опоздал? То есть надо было залаять в…
— Ты пролаял слишком поздно. — Служащий медленно опустил крышку часов и убрал их на место. Он был бледен как смерть. — Ты опоздал. У нас не получилось разыграть Друга в Машине. Нет смысла гадать, что случится теперь. Я боюсь даже думать, что означает этот твой лай в 8.16.
— Ну, — сказал пес, — он все-таки может добраться туда вовремя.
— Не сможет! — завопил Служащий. — Не сможет, не сможет! Мы провалили всю операцию! Мы все сделали не так, как надо было!
Эд смывал крем со щек, когда тишину разорвал собачий лай, эхом отразившийся от стен дома.
— Черт, — ругнулся Эд. — Перебудит весь дом.
Он промакнул лицо полотенцем и прислушался. Вдруг кто-то идет?
Мягкая, почти неощутимая вибрация…
Звонок в дверь.
Эд вышел из ванной комнаты.
Кто бы это мог быть? Неужели Рут что-то забыла? Он накинул белую рубашку, не застегивая, и открыл переднюю дверь.
Там стоял молодой человек, глядя на него с таким выражением лица, как если бы лицезреть Эда было величайшим счастьем в его жизни.
— Доброе утро, сэр! — возгласил он, снимая шляпу. — Простите, что беспокою вас в столь ранний час, но…
— Чего надо?
— Я из Федеральной компании по страхованию жизни. Мне бы хотелось показать вам наши…
Эд толкнул дверь, и та стала закрываться.
— Ничего не хочу смотреть. Я спешу. Мне тоже пора на работу, между прочим.
— Ваша жена сказала, что это единственное время дня, когда вас можно застать дома, — запротестовал молодой человек, ухитрившись просунуть свой чемоданчик в щель так, чтобы не дать двери закрыться. — Она особо настояла на том, чтобы я пришел так рано. Мы обычно не выходим на работу в этот час, но она попросила, чтобы я сделал ей одолжение. Вот, у меня все записано…
Эд тяжело вздохнул и впустил молодого человека.