Разумеется, КОВЕН должен был прикрыть эту лавочку. Но городскому магу было не с руки пачкаться о такую шушеру, и каждый день, унося с собой горсть медных монет, я благодарила здешних богов за дарованное ему высокомерие. Возьмись за меня он…
А потом наступила весна, и я ушла на восток, к столице. Еще несколько лет бродила по трактам, добывая себе еду нежданно открывшимся талантом, пока не набрела на столь перспективную станцию.
Мне было пятнадцать, когда на эту станцию пришел еще один колдун. И он, что характерно, был о ней точно такого же мнения.
Хозяин, пожав плечами, разрешил ему подрабатывать. Он вообще с пониманием относился к желанию обойти закон; главное — не забывать выплачивать ему его часть, и тогда все было в порядке.
Другое дело, что мне не понравился конкурент. Я ему понравилась еще меньше, если такое только возможно. В принципе его можно было понять; но я очень не люблю, когда меня грубо отталкивают в сторону, бормоча при этом нечто не слишком-то цензурное.
Я ощутила только сильный толчок — а в следующий миг колдун уже летел, очень красиво и очень быстро, в противоположную от меня сторону.
Приземлился он не так изящно, зато мягко — в стог сена, выставленный на дворе. Я уже стояла на ногах, на всякий случай вжимаясь в стену дома. «Кирдык пришел», — билась под черепом фраза, которую любили говаривать гномы-наемники в том северном гарнизоне. Возможно, поэтому загадочный кирдык представлялся мне низкорослым, бородатым и с секирой.
Колдун встал, проделав это с некоторым трудом. Кое-как отряхнул с себя солому, подошел ко мне. На его лице читалось явное замешательство: похоже, он никак не мог сообразить, что со мной теперь делать. Решившись на что-то, он с кривоватой усмешкой протянул руку к моему лицу. Я отпрянула и зашипела; колдун быстро отдернул кисть.
— Кошка, — насмешливо констатировал он. — Рыжая и совсем дикая. Ты бы хоть в Академии поучилась, что ли?
Он ткнул в мое больное место. Уже три года, с той зимы, когда передо мной встала огненная стена, я втайне мечтала поступить именно туда. В Академию Магических Искусств. Стать сначала студенткой, а потом и магичкой, научиться по-настоящему чаровать и когда-нибудь — чем черт не шутит? — завести свой собственный дом…
Мечты оставались мечтами: я слишком хорошо знала, сколько это стоит.
— Сам ты, — задыхаясь от злости, прошипела я, — кошак вонючий! Без тебя не разберусь!
Колдун усмехнулся еще раз, явно чувствуя мое замешательство. Зубы у него были плохие, желтые и неровные.
— Или денег не хватает, а, кошечка?
Странно, что сейчас мой дар вновь не сработал. За всю свою жизнь я никого еще не ненавидела с такой силой.
Сделав усилие, я взяла себя в руки. Незачем давать этому… цензурно и не скажешь… лишний повод для радости.
— Тебе-то какое дело?
— Хочу обезопасить общество, — хохотнул он. — Может, ты и не знаешь, киска, но в Академии есть бесплатное отделение. Специально для таких кадров, как ты. Конкурс там бешеный, но парочка твоих приемчиков — и конкурентов сразу сделается немножко меньше…
Я смотрела на него, с трудом понимая, о чем он говорит.
— Короче, кошечка, слушай сюда! В Академию нельзя подавать заявку дважды…
С того момента прошло четыре года. Сначала я хотела сразу же идти в Межинград, благо на дворе самое начало месяца серпня. Но по размышлении я поняла: торопиться с этим делом не стоит. У меня есть только один шанс, и я должна использовать его как можно лучше.
К тому же в Академию принимали только с двадцати лет.
И я ждала. Три года я копила деньги, по мелкой монетке собирая свой теперешний капитал. Сорок три серебряные монеты лыко-морской чеканки; полторы тысячи дней напряженного труда. Не верьте, если вам скажут, что иллюзии — это просто. Честное слово, выматываешься так, словно весь день бегал с тяжеленным мешком за спиной.
Лишь однажды я поддалась искушению потратить эту сумму. У одного из купцов, проезжавших через станцию, обнаружился при себе редкий груз: он вез книги, рукописные свитки и дешевые печатные копии со старых манускриптов. Я долго перебирала их, мысленно подсчитывая деньги, и в конце концов купила потрепанный томик «Магия. Руководство для начинающих». Купец, за всю дорогу от столицы не продавший ни одного свитка, даже сделал мне скидку, и я взяла еще тоненький сборник стихов знаменитой Лариссы-Чайки, эльфийской поэтессы. Не сказать, чтобы я так сильно любила читать, но Лариссу мне однажды довелось услышать, и этого я уж точно никогда не забуду. Четкие, чеканные строки и сейчас всплывали в моей голове, потому и читать эту книжку было достаточно легко.
«Магия» же меня разочаровала. С первой же страницы там пошла такая белиберда, что я, окончательно запутавшись в векторах, направляющих и константах, отложила ее до лучших времен.
Оставшихся тридцати семи монет едва-едва хватило на покупку относительно новых сапог — старые, не выдержав активной эксплуатации, развалились окончательно и бесповоротно. Бесплатное там отделение или нет, но вряд ли в Академии позволяется разгуливать в сапогах, аккуратно перевязанных веревочками.
И дорога снова легла мне под ноги. Лесными тропками, узкими улочками, вымощенными булыжником, ровной полосой Лыкоморского тракта я шла вперед, еще не зная наверняка, что впереди меня ждут Малый двор Академии, жесткая каменная скамья и бронзовая морда на двери, называющая мое имя.
На мгновение мне показалось, что я иду в густом тумане, настолько плотном, что не вижу даже собственных рук, проверки ради поднесенных к лицу. Шаг, еще один… стершиеся каблуки моих сапог гулко ударялись о каменный пол. Потом удары разом стали глуше, под ногами словно бы расстелился ковер; заинтересовавшись, я присела на корточки и с любопытством пощупала поверхность.
Да, это и в самом деле был ковер, причем из дорогих. Я провела ладонью по высокому ворсу и хотела было встать, когда мгла рассеялась — так резко, словно отдернулся занавес.
К своему величайшему стыду, я обнаружила себя сидящей на корточках в середине большой квадратной комнаты. Метрах в трех передо мной стоял длинный стол, за которым сидело человек, наверное, пять — все серьезные, официальные и тщательно прячущие улыбку.
Я поспешно встала, чувствуя, как пылают уши.
— Любознательность есть достойная практического мага черта, — пришел мне на помощь один из магов, сидящий как раз напротив входа. Вид у него был не слишком строгий, скорее, очень усталый, и я заочно прониклась к нему симпатией. — Подойдите ближе к столу, госпожа Ясица.
Я подошла, попутно осматриваясь кругом. Надеюсь, я делала это достаточно незаметно.
Да, все верно. Колдун-конкурент не солгал — по правую и левую руку от меня находились две высокие двери. Одна из них вела во внутреннюю часть Академии, другая же прямым телепортом уводила на главную площадь столицы. «На все четыре стороны», — как выразился в свое время тот же маг.
— Встаньте здесь, — приказал центральный чародей.
Я послушно остановилась. Теперь я стояла так, что до стола оставалось чуть меньше полуметра.
Маг соединил кончики пальцев в сферу и закрыл глаза.
Я переминалась с ноги на ногу, не зная, что мне делать. Надо думать, это было начальное тестирование, а может быть — молитва Великому ковенскому Магистру, кто его знает. Я никаких указаний не получила, так что все, что мне оставалось, — перестать дергаться и оценить обстановку.
Прямо напротив меня, правее заговорившего со мной чародея, сидела дама лет тридцати пяти с суровым взглядом опытного инквизитора. Вид у нее был очень представительный: еще бы, ведь, судя по табличке (один эльф, которого я как-то видела на юге, называл такие таблички «бейджами»), она была магистром VI, предпоследней ступени. Глядя на ее безукоризненную прическу, строгий, но очень элегантный костюм и длинные аккуратные коготки, покрытые темно-зеленым лаком, я впервые устыдилась собственного потрепанного вида. На ее фоне все словно бы сделалось ярче: и лоснящиеся рукава старой куртки, и неряшливая бахрома на обтрепавшихся штанах, и торчащие во все стороны пряди непослушных рыжих волос.
Усилием воли оторвав взгляд от серебряного ожерелья с темными изумрудами, я посмотрела дальше. Самооценка, рухнувшая было под плинтус, споро полезла обратно.
Дальше сидели: умеренно небритый молодой чародей с фирменным взглядом «да я маг и член КОВЕНа, а не кто-нибудь там!»; еще один маг, низкорослый, бородатый и совершенно квадратный — зуб даю, это был чистокровный гном; черноволосая худощавая ведьма в белой кофточке с кружевами, сплошь увешанная цепочками и потому слабо позвякивающая на сквозняке. С другой стороны восседал тот самый маг, до сих пор продолжавший сидеть с закрытыми глазами (принимая во внимание общую изможденность вида, я подозревала, что он попросту уснул). Еще один стул слева от него пустовал; и в дальнем левом углу сидела стриженая девица, на столе перед которой лежал чистый свиток пергамента. Не сказать, чтобы девица была такой уж страшной, скорее наоборот, но при одном взгляде на нее меня невольно наполняла гордость за наличие вполне себе приличной косы.