– Куда мы идем?
Он не реагирует, я аккуратно трясу его за рукав, дав понять, что я обращаюсь именно к нему:
– Куда направляется наша колона?
В ответ вновь тишина – он только поворачивает голову в мою сторону и злорадно улыбается.
– Что произошло? Я не могу вспомнить, против кого мы воюем?
В ответ я слышу громкий смех, он долго смеется, затем смотрит мне прямо в глаза. Меня охватывает паника, ощущение, что вот-вот я пойму нечто ужасное!..
Слышу треск выстрелов. Ощущаю толчок, затем еще один – в толпе поднялась паника, впереди идущие пытаются повернуть назад, солдаты что-то кричат, некоторые выпрыгивают из грузовика…
Что-то просвистело – возле грузовика разрывается снаряд, машину отбрасывает в одно из зданий, над моей головой пролетают части человеческих тел. Я пытаюсь бежать, найти укрытие; моего спутника толпа сбивает с ног, только мне не до него сейчас, надо спастись самому! Очередной взрыв – я теряю ориентацию в пространстве…
Я не чувствую своего тела, но в то же время меня всего разрывает от боли, будто ничего, кроме нее, не осталось от этого мира. Вроде мне удалось открыть глаза, перед собой я вижу человека из толпы – того самого человека, который был со мной. Я все понимаю, но мое понимание тут же растворяется в бесконечной боли. Бесконечной боли, которая заглатывает мир, наполненный фиолетовым цветом…
«Больше я этого не допущу»,– последнее человеческое, промелькнувшее в моей голове.
* * *…Может, лучше бы было действительно помереть? Забавно.
Сны я вижу редко, а последнее время в этих снах постоянно встречаюсь с собой. Интересно, что об этом говорят толкователи снов? Надо будет как-нибудь посмотреть. Но сейчас мне не до этого – голова разрывается на части, меня мутит и одновременно мучает жуткая догадка о том, кто спит со мной рядом.
– Проснулся уже? А я за тобой наблюдала… – произносит знакомый голос.
Ее рука гладит мою грудь. Посмотреть на ее лицо я не решаюсь – почему-то чертовски стыдно, проклятое похмелье! Как вообще все так вышло?
Вчера был ежемесячный корпоратив – я заказал такси и поехал в треклятую школу. Настроение у меня испортилось, как только я переступил порог, – Вадим, тот самый охранник, вновь требовал от меня пригласительный и пропускать не хотел, пришлось звонить Станиславу Валентиновичу и выслушивать его вразумления: мне следовало напомнить, что у меня нет входного билета.
А затем я пил – пил много и демонстративно – пил, протестуя против того внимания, которое должно было сопровождать меня на мероприятии. Признаться, я выбрал самую глупую и бессмысленную форму протеста, но это лучше, чем зарыть голову в песок…
Я совсем чуть-чуть приподнялся с подушки и тут же почувствовал рвотные позывы. Пришлось вернуться в прежнее положение. Я закрыл в глаза, наивно надеясь, что вчерашний день вместе с моей «сокроватницей» канет в небытие, но не тут-то было – в память впивались фрагменты вчерашних событий. Поочередно, аккуратно, словно стая койотов, атакующая уже слабую, но все еще способную дать отпор жертву.
…Вот один из стаи вцепился в мою руку… Я вспомнил, как о чем-то спорил с тем худощавым, с хищным оскалом. Он сказал что-то, сильно меня задевшее, и я очень глупо, едва связывая слова, сильно раздражаясь, пытался ему оппонировать.
…Вот очередной хищник ухватил меня за бок… В память врезался орущий на меня Станислав Валентинович.
…Один из пустынных псов путается в ногах, и мы падаем… Повстречал неожиданно Егора – правда, мы даже поговорить толком не успели – его кто-то куда-то увел.
…Вожак стаи впивается мне в горло… Юн Вен что-то нашептывает мне на ухо, и мы с ней вместе покидаем вечеринку.
Мир вокруг закружился водоворотом, и я еле добежал до раковины, меня стошнило чем-то черным, похожим на переработанное машинное масло, – что же такое я вчера пил?!!
– А ты знаешь, как завести девушку, – донесся до меня ее голос из комнаты.
Говорила она с ярко выраженной иронией. Ну и пусть. Я включил воду и смотрел, как черная жижа, смешиваясь с водой, исчезает в водосточной трубе. Затем я долго держал лицо под холодной водой и чистил зубы.
– Тебе полегчало, милый?
Юн Вен, полностью обнаженная, сидела на диване, заменяющем мне кровать.
Надо сказать, выглядела она очень сексуально, в то же время всем своим видом изображая саму заботу. Мне, наверное, надо было что-то ответить, но я ограничился тем, что глупо кивнул. Поняв, что до сих пор таращусь на ее грудь, стыдливо отвел взгляд. Она звонко рассмеялась:
– Иди же ко мне, дурачок.
Я замешкал, подумал, что веду себя довольно-таки странно и нужно реабилитироваться – посмотрел в ее глаза и уверенно подошел.
* * *– О чем ты сейчас думаешь? – шепотом спросила Юн Вен, плотнее прижимаясь ко мне.
– О вчерашнем мероприятии, – честно признался я.
– Тебе еще со Станиславом Валентиновичем разговор предстоит…
– Да это-то ладно, – перебил ее я и непроизвольно поморщился, представляя, о чем будет наш с ним разговор. – Я друга вчера своего там встретил.
– Значит, у твоего друга все идет хорошо. – Я вопросительно посмотрел на нее, поэтому она продолжила: – Дурачок, у нас очень серьезная организация, и абы кого мы приглашать не будем.
– Что-то он мне ничего такого про себя не рассказывал…
– А ты много кому про себя рассказываешь?
– Нечего мне рассказывать, – буркнул я.
– Вот и правильно. – Она прильнула ко мне и поцеловала. Я же в этот момент думал, как же пахнет у меня изо рта.
* * *Юн Вен приняла душ и стояла передо мной, вытираясь полотенцем. Я лежал и пытался разобраться с бардаком в своей голове.
– Знаешь, а во мне течет королевская кровь, – сказала она, отбросив полотенце.
– Вот как?
Она подошла к столу, взяла свои серьги:
– Мой пра-пра-пра-прадед был великим императором. Помоги мне…
– Императором Цы? – наугад сказал я, вспоминая книгу, которую читал Егор.
– Откуда ты знаешь? Да что ты делаешь, дурачок, мне же больно!
– Извини. Да я так, наугад ляпнул. А что, правда?
– Правда-правда, – буркнула она, делая вид, что надулась.
Я обнял ее и поцеловал:
– Расскажи мне о нем.
– Поверь мне – это займет много времени. Мой предок – личность мифическая, некоторые утверждают, что его и не было никогда, что все это просто легенда. Некоторые, наоборот, поклоняются ему, верят, что он один из создателей мироздания.
– Так ты почти богиня? – Я улыбнулся.
– Почему почти? Ну, все, пусти – мне идти надо.
Она освободилась из моих объятий и стала надевать платье.
Я вдруг в ужасе подумал, что абсолютно не знаю, что мне делать дальше, – вот сейчас она уйдет, а мне что – проводить ее? Надо ли ей позвонить вечером? А может, ее теперь по выходным в кино надо водить?
Тем временем она полностью оделась.
– Хотела уточнить про нас с тобой – надеюсь, ты понимаешь, что никакого продолжения не будет?
– Вот как? – Я почувствовал очень странную смесь ощущений – облегчение и обиду одновременно.
– Считай, что это была игра, – я просто хотела тебя попробовать.
– Распробовать хоть успела?
Она улыбнулась, накинула пальто и сумочку на плечо:
– Провожать меня не надо, пока.
– Давай хоть такси тебе вызову?
– Я девочка уже большая и вполне самостоятельная! Пока-пока! – Она мило помахала мне ручкой и хотела артистично уйти, но дверь ей не поддалась.
– Самостоятельная, говоришь?
Я демонстративно снял ключ с крючка и открыл ей дверь – даже в поганом вчерашнем состоянии я знал, чем мы займемся, и запер дверь: очень не хотелось, чтобы нам помешали. Она чмокнула меня в щеку и, ничего больше не сказав, ушла.
С минуту я простоял, прислонившись к стене и таращась на входную дверь, затем подошел к холодильнику и достал банку пива.
«Тряпка, пьяница, ничем не интересующийся кусок дерьма», – говорит Станислав Валентинович. Что-то мне определенно надо менять в жизни. Но для начала я просто приму душ.
Более-менее приведя себя в порядок, я набрал номер Егора – трубку никто не поднимал. Я посмотрел в окно, за которым шел дождь вперемешку с мокрым снегом, – на стене соседнего дома какой-то шпаненок краской дописывал: «ХВАТИТ ОБРАМЛЯТЬ СВОБОДУ! З. Е.». Надо было бы выйти и набить ему рожу за вандализм, но похмельное состояние располагало к покою, да и не буйный я вовсе. Зато настенная надпись напомнила мне об одном человеке, и я вновь набрал номер:
– Ну? – очень сухо поприветствовал меня Станислав Валентинович.
– Я вчера переборщил немного. Ты, это, извини…
– Все?
– Все.
Разговор на этом прервался.
* * *(Книга Империи)
«И повстречалась на пути странников неведомая армия. И спустился тогда с коня своего Император Цы. И подошел он, не зная страха; и взглянул он в лица врагов своих, словно лица воинов и морды коней их слились в одно целое, пылающее враждой лицо. Не дрогнул даже мускул на лице Императора. И обратился он тогда к неведомой армии: