– Рейф, должно быть, уже увидел ее. Не укладывается в голове – эта Дюваль вернулась в Лондон!
– Как ты думаешь, что сделает герцог? – спросила Виктория.
– Проигнорирует ее, разумеется. Рейф не опустится до выяснения отношений.
Идя следом за тетушкой, Даниэла Дюваль смотрела прямо перед собой. Они направлялись к дальнему концу зала.
Уголком глаза она видела, как женщины, заметив ее, резко поворачивались к ней спиной. Не могла не слышать шепота и возгласов, напоминавших о скандале. О Господи, как она могла позволить тетушке уговорить ее приехать сюда? Но Флора Дюваль-Чемберлен обладала способностью подчинять своей воле кого угодно.
– Благотворительность значит для меня все, дорогая, – говорила она. – Ты будешь своеобразным инструментом в той работе, которую нам предстоит выполнить, причем не рассчитывая даже на минимальную благодарность. Но без тебя я отказываюсь ехать. Пожалуйста, скажи, что ты согласна выполнить мою маленькую просьбу.
– Разве вы, тетя Флора, не понимаете, что это означает для меня? Никто не станет разговаривать со мной. Они будут шептаться за моей спиной. Боюсь, я не выдержу этого еще раз…
– Рано или поздно тебе придется пройти через это. Не можешь же ты вечно прятаться? Слава Богу, уже прошло пять лет! Ты же не сделала ничего такого, чтобы заслужить подобное отношение. Пришло время занять свое место в обществе.
Понимая, как много значит этот бал для ее тети, Даниэла, хотя и скрепя сердце, согласилась. Тетя Флора была права. Пора выйти из вынужденного заточения и упорядочить собственную жизнь. К тому же она пробудет в Лондоне всего две недели. А после отправится в Америку и окунется с головой в новую жизнь, которая сейчас занимала все ее мысли.
Дэни приняла предложение Ричарда Клеменса, с которым она познакомилась, живя у тетушки. Богатый американский бизнесмен, вдовец с двумя детьми. Став женой Ричарда, Даниэла получала не только мужа, но и семью, о которой уже давно перестала мечтать. Имея это в виду, она согласилась на просьбу тети Флоры.
Но теперь, когда Даниэла вошла в зал, она многое отдала бы за то, чтобы оказаться сейчас в любом другом месте, но только не здесь, не в этом роскошном особняке.
Они дошли до конца зала. Даниэла присела на прелестный стул, обтянутый золотистым бархатом. Большие вазы с цветами скрывали ее от любопытных глаз. Тетя Флора вне себя от враждебного приема, оказанного им собравшимися, подошла к большой чаше пунша и спустя несколько минут вернулась с хрустальными бокалами, наполненными до краев фруктовым напитком.
– Вот, дорогая, выпей, – подмигнула она. – Это поможет тебе расслабиться.
Даниэла открыла было рот, чтобы сказать, что справится и без пунша, но, поймав очередной презрительный взгляд, сделала большой глоток.
– Как сопредседатель этого вечера, – объяснила тетя, – я обязана произнести небольшую речь. Это будет чуть позже. Я попрошу всех присутствующих сделать щедрое пожертвование, поблагодарю их за поддержку, и мы тут же уедем.
Но для Дэн и это «чуть позже» тянулось мучительно долго. Хотя она и ожидала встретить подобный прием, но презрение, которое она читала на лицах людей, когда-то бывших ее друзьями, а сейчас даже не смотревших в ее сторону, причиняло ей боль большую, чем она ожидала.
И тут она увидела Рейфа.
О Господи! Она молилась, чтобы его не было здесь. Тетя Флора заверила ее, что он не будет присутствовать, а лишь пошлет порядочную сумму денег, как делал каждый год. Но он пришел сам. Казалось, он стал выше и еще красивее, чем прежде, и в любом его движении, в каждом повороте головы чувствовались аристократическое происхождение и завораживающая сила.
Мужчина, который разрушил ее жизнь.
Которого она ненавидела так, как никого другого.
– О, дорогая. – Тетя Флора обмахивалась веером, прикрывая круглое напудренное лицо. – Очевидно, я допустила ошибку. Кажется, здесь его светлость герцог Шеффилд.
Дэн и стиснула зубы.
– Да… собственной персоной. – И он видел, как она вошла, поняла Даниэла. На мгновение их взгляды скрестились, одинаково полные гнева и неприятия, только ее изумрудно-зеленый, а его голубой. Она заметила пламя в его глазах, прежде чем он отвел их, и его лицо вновь обрело равнодушно-безразличный вид.
Ее нервы были натянуты до предела. Прежде она никогда не видела подобного выражения на его лице, холодного и безучастного, бесчувственного. И ей страстно захотелось ударить его. Сорвать эту безжизненную маску с его красивой физиономии.
Но продолжая сидеть на прелестном стуле около стены, она л ишь чуть-чуть выпрямила спину; старые друзья не желали узнавать ее, а незнакомые люди шептались за ее спиной; она желала одного – чтобы ее тетя поскорее произнесла свою речь и они могли уйти отсюда. Домой.
Рейфел подвел свою нареченную леди Мэри Роуз Монтегю к ее матери и отцу, графу и графине Трокмортон.
– Надеюсь, вы оставите для меня еще один танец? – спросил Реиф, склоняясь с поцелуем к руке изящной блондинки.
– Конечно, ваша светлость. Он поклонился и повернулся.
– Они непременно попозже исполнят вальс, – проговорила Мэри Роуз. – Может быть, тогда вы…
Но Рейф уже не слушал ее, его мысли были заняты другой женщиной, совершенно не похожей на ту, на которой он собирался жениться. Даниэла Дюваль. Даже ее имени, звучавшего где-то в дальних уголках его сознания, было достаточно, чтобы заставить его волноваться. Ему потребовались годы, чтобы усмирить свою буйную натуру и привести чувства в норму. И теперь он нечасто повышал голос и еще реже выходил из себя.
Пока не увидел Даниэлу.
Любовь к Даниэле Дюваль преподала ему жестокий урок. Он познал ту высокую цену, которую приходится платить за возможность жить, руководствуясь чувством, а не разумом. Любовь, как болезнь, способна разрушить и даже уничтожить человека. И она сокрушила Рейфа.
Он посмотрел в дальний конец зала, заметил яркое пламя рыжих волос. Даниэла? Да, она здесь. Он едва верил в это. Как она посмела показаться в обществе после того, что сделала?! Невероятно!
Решив игнорировать ее, Рейф присоединился к группе друзей, которые беседовали в ожидании следующего танца. Стоило ему подойти, и он понял, что они обсуждают Даниэлу. Он взял бокал шампанского с серебряного подноса проходившего мимо лакея.
– Что ж… судя по вашим изумленным лицам, вы уже заметили ее.
Корд кивнул.
– Я поражаюсь, как ей хватило смелости появиться здесь!
– Женщина, обладающая невероятной наглостью, – хмуро заметил Итан.
Рейф поймал взгляд Грейс, она изучала его через грань бокала.
– Она потрясающе красива, – тихо проговорила Грейс. – Могу понять, почему ты увлекся ею.
Его скулы заходили ходуном.
– Я полюбил эту женщину, потому что был полным идиотом. Я заплатил сполна за свою глупость. Больше это не повторится.
Виктория подняла голову. Она была очень миниатюрной. Тяжелая копна каштановых волос контрастировала со светло-золотистыми локонами Грейс.
– Надеюсь, это не значит, что ты больше никогда не полюбишь?
– Именно так я и думаю.
– Но как же Мэри Роуз? Ты хоть немножко влюблен в нее?
– Мне нравится эта девушка. Я не женился бы, если бы это было не так. Прелестная юная женщина с хорошим характером и прекрасной родословной, о чем еще мечтать?
Глаза Итана округлились.
– Нужно ли напоминать тебе, мой милый друг, что мы говорим о женщине, а не о лошадях?
Корд отвернулся, следя за рыжеволосой красавицей в другом конце зала.
– Ты правильно делаешь, игнорируя ее. Не знаю, смог ли я быть таким великодушным.
Рейф усмехнулся:
– Поверь, мой друг, сие не так уж трудно. Эта женщина больше ничего не значит для меня – абсолютно ничего.
Но его взгляд невольно проследовал туда, в другую сторону зала, и поймал яркий блеск ее волос, забранных в узел на макушке. И страх жаром обдал его. Он хотел пройти через зал, вцепиться ей в горло и сжимать его до тех пор, пока она не перестанет дышать. Это чувство, которое было неведомо ему до того дня, когда он в последний раз видел ее, – пять лет назад.
Воспоминания всплыли с пугающей ясностью… Недельное пребывание в загородном имении его друга Оливера Рэндалла. Волнение, которое он испытывал, зная, что Даниэла, ее мать и тетя будут среди приглашенных. Олли Рэндалл был третьим сыном маркиза Каверли, фамильное владение которого Вудхевен отличалось непревзойденным великолепием.
Визит проходил чудесно, по крайней мере для Рейфа. Долгое ленивое времяпрепровождение рядом с Даниэлой, вечера с танцами и возможностью улучить минутку и побыть с ней наедине. За два дня до конца недели Рейф натолкнулся на записку. Он узнал руку Даниэлы. Послание было адресовано Оливеру, видимо, прочитано им и небрежно брошено. В нем Дэни приглашала Олли прийти к ней в спальню ночью.
«Я должна увидеть вас, Оливер. Только вы можете спасти меня от ужасной ошибки, которую я намерена совершить. Пожалуйста, приходите ко мне в спальню в полночь. Я буду ждать…