И как сказала тетя Флора, там будут дети. Значит, во время чаепития ее будут окружать хотя бы несколько дружеских лиц.
Раздался стук в дверь. На пороге появилась ее горничная Кэролайн Лун.
Каро широко улыбнулась:
– Леди Уиком послала за мной. Можно я помогу вам выбрать туалет?
Дэни поняла, что все решено заранее и у нее не было шанса отвертеться от чаепития.
– Что ж, не буду мешать тебе одеваться, – проговорила тетя Флора, направляясь к дверям. – Когда будешь готова, спускайся вниз.
Дэни кивнула, и как только дверь затворилась, Каро поспешила к гардеробу у стены. Двадцати шести лет, на год старше Даниэлы, Кэролайн Лун была выше ее ростом и более хрупкого сложения, блондинка, по-своему привлекательная, с удивительно покладистым характером.
Каро была еще юной девушкой, когда ее родители внезапно умерли от лихорадки. Оставшись без средств и покровителей, она вынуждена была искать работу. И в поисках места прибыла в Уиком-Парк. С тех пор прошло почти пять лет.
Тетя Флора немедленно предложила ей место горничной Даниэлы. С годами связь двух молодых женщин превратились в нечто большее, чем просто отношения госпожи и служанки. Дочери викария Кэролайн Лун, должно быть, была уготована судьба старой девы. Так или иначе, но она стала лучшей подругой Даниэлы.
Каро открыла дверцу шкафа. Хотя большинство туалетов Дэни уже было сложено в огромные кожаные чемоданы и приготовлено к отъезду, скромный выбор платьев еще оставался в шкафу.
– Что вы скажете о шафрановом муслине с кружевной отделкой? – спросила Каро, вынимая из гардероба один из любимых нарядов Дэни.
– Мне кажется, для сегодняшнего мероприятия это будет как раз то, что нужно. – Если ей и придется идти на этот проклятый чай, она намерена блеснуть и надеть вызывающе яркое платье, в котором всегда чувствовала себя королевой.
– А теперь присядьте, и я причешу вас, – объявила Каро. – Леди Уиком оторвет мне голову, если вы опоздаете на ее чай.
Даниэла вздохнула.
– Я удивляюсь себе, что всегда иду у нее на поводу. Но это между нами.
Каро рассмеялась.
– Она любит вас. И решила вернуть вас в общество. Она так хочет, чтобы вы были счастливы.
– Я найду свое счастье. Считай, я уже на пути в Америку. – Дэни подошла и взяла худенькую руку Каро. – Я так благодарна тебе, что ты согласилась поехать с нами!
– Я рада. – Каро улыбнулась. – Может, мы обе обретем новую жизнь в Америке?
Дэни улыбнулась в ответ:
– Да, возможно…
Даниэла так хотела верить в это. Она измаялась от своей ничего не сулящей жизни, устала прятаться у тетушки. Единственное, что приносило радость, – это посещение детей из сиротского приюта. Она так ухватилась за шанс начать новую жизнь в Америке, потому что там никто не слышал о скандале, разрушившем ее счастье.
А пока она должна найти в себе силы и выдержать это чаепитие ради тетушки.
Рейфел надел темно-зеленый сюртук поверх бежевого пикейного жилета. Его слуга, высокий, худощавый, лысый мужчина, подошел, чтобы поправить узел широкого шейного платка.
– Все в порядке, ваша светлость.
– Спасибо, Питерсен.
– Что-нибудь еще, сэр?
– Нет, ничего больше не нужно. Я вернусь не поздно. – Он не хотел задерживаться надолго на предстоящем чаепитии, просто заглянуть, выказать уважение и, разумеется, оставить чек. Кроме всего прочего, это входило в его общественные обязанности.
Он говорил себе, что это никак не связано с Даниэлой Дюваль, хотя вполне возможно, что она тоже будет там.
Убеждал себя, что, если она и окажется на приеме, он проигнорирует ее, как уже сделал прежде.
Он не вымолвит ни слова из того, что хотел сказать пять лет назад, не доставит ей удовольствия, дав понять, какой удар нанесло ему ее предательство. Она не узнает, как он был подавлен, как после случившегося не мог обрести самообладания. Он покажет ей, что презирает ее, не проронив ни слова.
Карета, запряженная четверкой лошадей, ждала его у подъезда красивого трехэтажного особняка на Ганновер-сквер, который построил его отец для матери Рейфа. Она и сейчас жила здесь, но в меньших, хотя и не в менее элегантных апартаментах в восточном крыле дома.
Лакей предупредительно распахнул дверцу кареты. Рейф поднялся по ступенькам и уселся на обитую красным бархатом скамью. Экипаж покатил по мощеной мостовой. Дневное чаепитие было устроено в саду мейфэрской резиденции маркиза Денби. Жена маркиза принимала активное участие в сборе пожертвований для лондонского Общества вдов и сирот.
До особняка на Бретон-стрит было несколько минут езды. Карета подкатила к парадным дверям, и лакей открыл дверцу. Выйдя, Рейф поднялся на крыльцо, по обе стороны которого стояли лакеи в ливреях. Герцога проводили в сад позади дома.
Большинство гостей уже было в сборе. Кто-то беседовал, стоя на террасе, другие прогуливались по ухоженным дорожкам сада. Группа ребятишек, одетых просто, но чисто и аккуратно причесанных, играли подле фонтана в правой стороне сада.
Благотворительная организация леди Денби работала хорошо, но, увы, этого было недостаточно. Не хватало сиротских приютов для многочисленной армии бездомных детей, которые задыхались в детских богадельнях, работных домах или на подхвате у трубочистов, а чаще оказывались на улице, бродяжничали или просили милостыню.
Сироты, как правило, находилось под опекой местных церковных приютов, часто просто отвратительных. Подкидыши, попадавшие в эти заведения, редко доживали до года. Рейф слышал о подобном приюте в Вестминстере, где из пятисот младенцев до пяти лет дожил лишь один.
Но лондонское общество содержало несколько сиротских домов высокого уровня.
– Ваша светлость! – Леди Денби спешила навстречу Рейфу. Полногрудая брюнетка, коротко подстриженные вьющиеся волосы обрамляли лицо. – Как мило, что вы пришли.
– Боюсь, что я не надолго. Я заехал, чтобы передать вам чек для сиротского приюта. – Достав чек, он протянул его леди Денби, исподтишка разглядывая гостей.
– О, это замечательно, ваша светлость. Особенно если учесть, что вы уже сделали щедрое пожертвование на балу.
Он пожал плечами. Он мог позволить себе не скупиться и к тому же искренне любил детей. Именно желание иметь семью побуждало его жениться на Мэри Роуз. Как, впрочем, и тот факт, что его мать и тетя постоянно твердили ему о его долге как герцога Шеффилда. Ему нужен наследник, говорили они. Сын, которому достанется герцогский титул, позволяющий сохранить привилегии для всей семьи.
– Чай сервирован на террасе. – Леди Денби взяла его под руку и повела к столу. – Конечно, для мужчин мы приготовили кое-что покрепче, – шепнула она.
Улыбаясь, она подвела Рейфа к столу, уставленному серебряными подносами с печеньем и пирожными всевозможных сортов, а также крохотными сандвичами, что называется, «на один укус». Чтобы удовлетворить аппетит, их надо съесть не меньше дюжины. Посреди стола, накрытого белоснежной накрахмаленной скатертью, стоял серебряный чайник, а рядом большая хрустальная чаша с пуншем.
– Вы не возражаете, если я попрошу кого-то из слуг принести вам бренди? – спросила леди Денби.
– Напротив, буду очень признателен. Спасибо. – Это поможет ему продержаться те полчаса, которые он намерен провести здесь.
Принесли бренди, он неторопливо пил, ища знакомые лица. Увидел свою матушку и тетю Корнелию. Они о чем-то оживленно беседовали в компании других дам. Взглянув мимо них, наткнулся на напудренное лицо Флоры Дюваль-Чемберлен. И наконец его взгляд остановился на женщине слева от нее, с пламенно-рыжими волосами и лицом богини. И все его нутро напряглось, словно он получил сильный удар под дых.
Его безразлично-вежливое выражение мгновенно стало суровым. Он говорил себе, что пришел сюда не из-за нее, но, видя ее сейчас, понял, что это была ложь. На мгновение глаза Даниэлы встретились с его взглядом и расширились от ужаса. Рейф ощутил легкое удовлетворение, заметив яркие пятна, выступившие на ее щеках.
Он не отводил взгляда, ожидая, что она первая не выдержит и опустит глаза. Но она вздернула подбородок и посмотрела на него так, словно хотела изничтожить. Он с силой сжал зубы. Долгие секунды прошли, но ни один из них не отвел глаз. Затем Даниэла медленно поднялась со стула, бросила на него последний взгляд и, спокойно повернувшись к нему спиной, направилась к открытым дверям, ведущим в сад.
Злость заполнила его до краев. Где унижение, которое он ожидал увидеть? Где смущение, которое рассчитывал прочесть в ее глазах?
Она шла по тропинке легко и грациозно. Гравий похрустывал под ее ногами, голова гордо поднята вверх. Богиня, сошедшая с небес… Казалось, она совершенно забыла о его присутствии, словно он вообще не существовал. Поравнявшись с группой детей, она остановилась.
Дрожа всем телом, Дэни старалась сосредоточить все внимание на детях, играющих недалеко от беседки. Она решила ни в коем случае не показывать, в какое отчаянное замешательство привела ее встреча с Рейфелом Сондерсом. За годы, прошедшие после скандала, она научилась управлять своими эмоциями. Освоила науку никогда не позволять им брать власть над разумом, зная по горькому опыту, куда это может завести.