Миллион в копилке - Гусев Валерий Борисович

Валерий Гусев Миллион в копилке

Глава I

Пропала «Гречанка»!

Погуляв с Нордом, Лена разогрела ужин и позвала дедушку.

Антон Кузьмич выключил телевизор и, прихрамывая, поспешил на кухню.

– Вот, Лен, - пожаловался он, берясь за вилку, - опять…

– Что опять, дед? - спросила Лена, отгоняя Норда, который положил ушастую голову на стол и с упреком смотрел то деду в тарелку, то деду в глаза.

– Опять коллекционера ограбили.

– А он что собирал, марки?

– Почему обязательно марки? - удивился дед. - Автомобили.

– И много набрал? - деловито поинтересовалась Лена.

– Целых два. И оба угнали.

Лена хмыкнула.

Но вообще-то она с большим сочувствием относилась к дедовым тревогам и переживаниям. Дедушка за свою долгую жизнь собрал прекрасную коллекцию старинных монет. Каких только редкостей в ней не было. И круглые монеты, и квадратные. В виде колечек и с дырочками. Медные, глиняные и перламутровые. Имелась даже одна из окаменевшего за века кусочка дерева, на котором были вырезаны какие-то таинственные знаки.

Дедушкина коллекция была известна во всем мире, к нему приезжали нумизматы из многих стран. А на склоне лет он привел свое собрание в порядок и собрался передать его в дар Историческому музею. Но случилась беда - коллекцию украли.

Лучшие сыщики пытались ее отыскать; к розыскам даже привлекли работников Интерпола, но все напрасно - монеты исчезли без следа…

Дедушка с трудом пережил это ужасное событие. Он враз постарел, стал прихрамывать и не отрывался от телевизора, когда передавали криминальные новости, все надеялся на какое-то чудо. Потом пересказывал увиденное на экране Лене и шел в свою комнату - перепрятывать свое последнее сокровище.

Дело в том, что грабители, не отличавшиеся, видимо, большими познаниями в нумизматике, похитив коллекцию, не обратили внимания на самый ценный, точнее, бесценный ее экземпляр. Это была древнейшая и редчайшая греческая монета. Единственная в мире. «Гречанка», как ласково называл ее дедушка.

Стоимость этой монеты, по словам дедушки, превышала миллион долларов. Но для него, конечно, цена не имела значения. Он дорожил «Гречанкой» как уникальным предметом древнего мира, чудом сохранившимся до наших дней. И кроме того - это было единственное, что осталось от увлечения всей его жизни.

Поэтому дедушка, потрясенный кражей, без конца перепрятывал «Гречанку» с места на место. А так как память его с годами ослабла, он время от времени забывал, куда упрятал монету. И тогда начинались лихорадочные ее розыски. В квартире все переворачивалось вверх дном и с боку на бок. Дедушка заглядывал даже в газовую плиту и в заварочный чайник, лазил на антресоли, вытаскивал стельки из обуви…

Монета наконец находилась, причем в самых неожиданных местах. То в старой пустой чернильнице на его столе, то в банке с крупой на кухне, то в холодильнике. А однажды Лена случайно обнаружила «Гречанку» в своем портфеле, под обложкой учебника.

Поужинав, дедушка закрылся в своей комнате, с чем-то там повозился, чем-то позвенел и, чем-то очень довольный, отправился, прихватив свою палку, прогуляться перед сном.

Едва он ушел, истерически запрыгал над входной дверью звонок. Лена и Норд примчались в прихожую.

Это был Санек, одноклассник Лены, с которым все время что-нибудь случалось.

– Ленк! - завопил он на пороге. - Выручай! Деньги есть?

Норд с интересом посмотрел на него, сел и вежливо подал большую лапу.

– А! - сообразил Санек. - Привет, Лен, привет, Норд. У меня опять беда, деньги нужны. Сколько есть. Я у всех собираю.

И он, тараща глаза, рассказал про свою очередную беду.

Покупая в киоске жвачку, он, как всегда, размахивал руками и смахнул с прилавка какую-то бутылку вина. Продавец разорался, схватил его за шиворот и приказал срочно оплатить испорченный товар.

– Я уже много денег собрал, - сообщил Санек, - но еще больше надо.

– Пошли, - коротко сказала Лена.

В комнате дедушки она сняла с полки старинную фарфоровую собачку со щелочкой в курчавой голове. Это была копилка, и время от времени дедушка сбрасывал туда мелочь. Приговаривая с усмешкой: «Прибавка к пенсии набирается».

Лена вывинтила донышко копилки и махом высыпала все ее содержимое в подставленный одноклассником карман. И Санек тут же умчался.

Вскоре вернулся с прогулки дедушка, опять чем-то погремел в своей комнате, потоптался на кухне и сел пить чай. Он был в хорошем настроении, улыбался и хитро подмигивал Норду. А потом, отодвинув пустой стакан, сказал:

– Пойду спать. - И похвалился: - Сегодня наконец я буду спать спокойно. Я такое место для «Гречанки» придумал - никто не догадается. Самые хитрые жулики не сообразят.

– Дед, ты мне-то скажи, - посоветовала Лена, убирая со стола. - А то опять забудешь.

– Не забуду, - он поднял палец, - потому что теперь она у меня на глазах. А ведь еще классики детективной литературы советовали: хочешь спрятать надежно, клади на самое видное место.

– Ну и где это видное место? - Лена стала вытирать стол.

– Никогда не догадаешься! - торжествовал дед. - Я ее в копилку сунул!

У Лены подкосились ноги, и она села мимо табуретки.

– Не ушиблась? - испугался дед. - Ишь, как промахнулась. - И помог ей подняться. - Ну вот скажи, кому придет в голову искать что-нибудь ценное в детской копилке с мелочью, а? Здорово придумал?

– Здорово, - прошептала Лена непослушными губами и бросилась к телефону.

– Санек! - зашептала она в трубку, прикрывая ее ладошкой. - Ты деньги уже отдал?

– Ага! - радостно сообщил он.

– И мою мелочь тоже? - голос Лены дрогнул.

– Ага! Спасибо! Как раз хватило. Ну, пока.

– Стой, Санек! Выходи во двор! Быстро!

– Ой, Ленк, я не могу сейчас. У меня неприятность случилась. Выйти не в чем. Понимаешь, шнурок на кроссовке мертвым узлом затянулся. Я ее снял, а надеть никак не могу. Одну надел, понимаешь, а другую…

– Все, - коротко сказала Лена. - Живо во двор. Хоть босиком! - и положила трубку.

Санек пришлепал к скамейке в старых больших галошах. «И где он их выкопал?» - машинально отметила Лена и тут же забыла об этом.

– Пошли, - она решительно встала.

– Куда? - удивился Санек. - Поздно уже.

Но послушно зашаркал спадающими галошами за Леной.

По дороге она рассказала ему о том, что они натворили.

– Это я виноват! - воскликнул Санек. - Мне и отвечать.

Лена остановилась и молча посмотрела на него.

– Ну, да… - пробормотал Санек. - Миллион долларов… У меня их нет.

– И не будет никогда, - жестко сказала Лена. - Монету надо вернуть. Пошли!

Киоск был еще открыт. Он тускло светился витриной, заставленной бутылками и пачками сигарет.

– Дядь, - Санек просунул голову в окошко. - Это я.

– Вижу, - хмуро ответил продавец и на всякий случай убрал с прилавочка бутылки с пивом. - Чего пришел? Мы в расчете.

– Дядь, - затараторил Санек, - я вам вместе со своими деньгами случайно чужую монетку отдал. Одного дедушки. Она так себе монетка, старая. А дедушка очень ею дорожит. В память о своей молодости. И о своей бабушке.

– Слушай, - продавец высунул голову наружу, а Санек свою убрал, - иди ты, мальчик, к своему дедушке. И к бабушке заодно.

– Это не мой дедушка. Это ее дедушка, - и Санек показал на Лену. - Верните монету.

– А то я в милицию пойду, - сухо пообещала Лена. - И в налоговую инспекцию.

Это подействовало.

Продавец выдвинул кассовый ящик и стал копаться в мелочи.

– Нету тут никакой старой монетки, - наконец сказал он. - Ни дедушкиной, ни бабушкиной. Наверное, сдал кому-нибудь по ошибке. Пока! - и он плотно захлопнул окошко фанерной дверцей.

Понурив голову, Лена побрела домой. Санек плелся сзади, странно прихрамывая.

У подъезда Лена остановилась в задумчивости. И только тут заметила, что на ногах Санька всего одна галоша. Похоже, и он это заметил только сейчас.

– Вот… - виновато вздохнул он. - Еще и галошу потерял. Дедушкину, любимую. Он в ней на помойку ведро выносит.

Санек умел даже самые простые мысли и чувства высказывать так, что даже сам в них запутывался.

– Да, - вздохнула задумчиво и Лена, - жалко галошу. И дедушку твоего тоже. Как же он, бедный, в одной галоше на помойку ходил? На одной ноге прыгал?

– Почему? - удивился Санек. - Раньше-то он в двух ходил. Это теперь будет в одной прыгать.

– Все равно жалко, - проговорила Лена, думая о своем.

Санек поджал ногу в носке и вдруг сказал:

– Я знаю, кто нам поможет! Он в нашем доме живет. Пошли!

А продавец снова выдвинул кассовый ящик. Он прекрасно понял, что из-за «так себе монетки» ничей дедушка расстраиваться не будет.

Вот она. Позеленевшая, вся изъеденная временем медяшка. В ее «морщинках» едва угадывался чей-то профиль в старинном шлеме с гребешком.

Продавец держал ее на ладони, задумчиво смотрел на нее, и глаза его жадно блестели…