— Что с тобой, Джек? Я не понимаю твоего обращения, и, честно говоря, меня утомило это… это… Парис поискала слово, но не нашла ничего подходящего. — Я только что совершила перелет через полмира, ублажала свою очередную чертову мачеху, и вот пожалуйста, — она глубоко вздохнула, потому что продолжать становилось все сложнее, — теперь ты ко мне привязался, лапаешь, портишь прическу… Да как ты… ты что…
Его рот накрыл ее губы, проглотив остаток фразы и остаток жалоб. Парис уже не помнила, что еще хотела высказать Все вылетело из головы, стоило его губам коснуться ее Где-то на заднем плане глухо стукнули, упав на пол, туфли. Она ощущала лишь силу его рук на своих плечах, прикосновение незастегнутого пиджака к своему телу, ускоряющееся биение сердца.
Некоторое время она еще пыталась раздуть гнев, оставшийся в ней, но лишь часто задышала. Ее нос был вплотную прижат к его щеке, и пришлось вдохнуть запах его кожи. Он не изменился. Она разжала кулаки, сохранявшие хоть какую-то дистанцию между их телами, и ухватилась за лацканы его пиджака — в коленях обнаружилась внезапная слабость.
Его рот ослабил жесткое давление, и на мгновение Парис смогла насладиться нежной лаской, мимолетными прикосновениями больших пальцев его рук к шее, его полными губами на своих губах. Вдруг эти губы пропали так же внезапно, как и появились, бросив ее, раздираемую противоречивыми эмоциями. В его глазах тоже промелькнуло смущение, но оно быстро сменилось уже знакомым яростным негодованием.
Парис осторожно выпустила лацканы из рук. Машинально их расправила. Сложила губы в подобие улыбки.
— Если передо мной образчик того, что я упустила шесть лет назад, то мне повезло, — протянула она.
Его глаза опасно сверкнули, пальцы вцепились ей в плечи.
— Желаете ознакомиться и с другими?
Беспокойное ощущение предвкушения омыло тело Парис с головы до ног. Ее ноги подкашивались.
Она могла поклясться: единственное, что удерживает ее, — его руки на ее плечах.
Но он не поцеловал ее. Вместо этого медленно провел языком по ее нижней губе, потом откинулся назад, сверкнул зубами и объявил:
— На вкус чистый мед!
Рот Парис открылся сам собой, она тут же закрыла его.
— Отчего бы такое могло случиться? Слишком много времени провела с леди Памелой или бедным стариной Тедди?
— Эдвард вовсе не бедный!
— Нет? — Он приподнял одну бровь. — Банкрот, но не бедный. Интересная постановка вопроса. Тогда почему же ты сбыла его с рук?
Парис помотала головой, перебарывая смущение.
Он злится! Потому что она сбежала шесть лет назад?
Потому что ему не понравилась ее прическа? Или потому что она бросила жениха?
— Думаешь, я оставила его из-за банкротства? — переспросила она медленно. И чуть не рассмеялась над комичностью той ситуации.
Да, она сбыла беднягу Тедди с рук из-за финансов.
Он хотел ее денег, денег отца, чтобы спасти свое тающее состояние. Он и жениться-то на ней пожелал именно по этой причине.
Если бы выражение лица Джека хоть немного смягчилось, она могла бы немало сообщить ему о старине Тедди. Но его рот сохранял жесткую линию, в глазах плескалось презрение, поэтому она вздернула подбородок, словно воздвигая линию обороны.
— Я могу купить десяток таких, как Эдвард.
— Твой папочка может.
— Если ты желаешь быть предельно точным. — Она пожала плечами с безразличием, которого на самом деле не ощущала.
— Почему ты вернулась домой? Исполнить роль наследницы?
— Я не собираюсь никого играть, — сказала Парис тоном не менее резким, чем боль в ее груди. Она никогда не изображала из себя ни жертву, ни победительницу. — Я приехала домой, потому что отец предложил мне работу.
Джек фыркнул.
— Какую?
Парис не знала. Она не позволяла себе сосредоточиться на мысли, какую пользу может принести отцовской корпорации. Достаточно того, что он попросил ее помочь.