Воины отряда, в центре которого и ехала эльфийка всячески старались услужить ей, с гордостью поглядывая на скрытую широким плащом фигурку - жена их господина, герцогиня д’Эстре - эльфийка. Такого не случалось лет пятьсот, чтобы кто-то из перворождённый снизошёл до человека, пусть и герцога, и согласился заключить брак. Одна мысль о том, что они служат герцогу, которому удалось то, чего не смог бы добиться и король, заставляло этих простых людей с высока поглядывать на остальных.
Девушка ещё раз оглянулась, окинув взглядом окрестности, чем привлекла внимание своей заботливой охраны.
-Миледи, что-то случилось? Вы заметили опасность? - спросил один из скачущих рядом воинов.
-Нет, что вы, -улыбнулась эльфийка. - Просто я давно не была в лесу. А здесь так свежо и хорошо. Не могли бы мы ненадолго остановиться?
Воин сожалеюще покачал головой, потом оборотил свой взгляд за спину эльфийки.
-Эухения, что случилось? -холодно поинтересовался подъехавший к девушке молодой, богато одетый мужчина. Он окинул суровым взглядом своих подчинённых, так, что те сразу же подтянулись, посерьёзнели.
-Мы можем ненадолго здесь остановиться? -повторила вопрос девушка.
-Это было бы нежелательно, - тут же ответил герцог, а это был именно он. -Милая, я понимаю, что ваша природа такова, что вам требуется общение с растениями, Лесом, но здесь не очень безопасно останавливаться. Обещаю, что, как только доберёмся до дома, лично свожу вас в лес.
Герцог подвёл коня вплотную к лошади девушки, тронул одной рукой выбившуюся из косы прядь, попытавшись её заправить за ухо, скользнул большим пальцем по гладкой коже щеки, слегка погладив и, при этом заглядывая в глаза Эви, словно спрашивая согласия, хотя вот, как раз в последнем он нуждался меньше всего. Вскоре путешественники скрылись за поворотом, а придорожный кустарник раздвинулся уверенной рукой и на дорогу вышло несколько мужчин, закутанных в темно-зелёные с коричневой крапинкой плащи. У каждого за спиной виднелись ножны с мечами и луки. Они молча переглянулись между собой, после, тот, кто выглядел более гибким, хоть и не уступал в росте остальным, что-то показал знаками, ему кивнули в ответ. Вскоре на дорогу выметнулись две быстрые гибкие тени, серыми молниями бросившиеся вслед ускакавшему отряду.
Отряд герцога д’Эстре до замка добрался только к вечеру. Люди устали за время пути. Они всё время гнали, почти без остановок, стараясь быстрее добраться до Феанлиса. Эви пыталась узнать, к чему такая спешка, но д’Эстре отговаривался каждый раз тем, что за стенами замка ей будет безопаснее, а ему спокойнее. Но вода камень точит. На третий день пути Эви удалось выпытать, что герцог хочет оставить Эухению в своём родовом гнезде, под защитой крепостных стен, сам же намерен собрать небольшую армию и поучаствовать в делёжке пирога. Грядут большие перемены. Заговор зрел давно, тлел потихоньку, нужно было только зажечь фитиль. В какой-то степени она оказалась причастна к началу выступления.
Никому из лордов не понравилось то, что король расправился с верным ему вассалом, чтобы захватить его дочь. Недовольство зрело давно. Тлело, не переходя в пожар восстания. Народу не нравились налоги, лордам, что в Совете заседают одни и те же, приближённые к королю лизоблюды, а королевские родичи мечтали о власти. Лукас де Ней лишь подтолкнул некоторых к действию, всего лишь организовав тех, кто был недоволен, но не желал действовать в одиночку. И они до последнего ждали, что Его Величество одумается. Королю была передана Петиция с требованиями от разных сословий страны, но Жилибер прилюдно разорвал документ, тем самым показав, что он об этом думает.
-Дорогая, эти покои ваши. Вам сейчас приготовят ванну и подберут платье. Завтра же прикажу прислать портного, чтобы он занялся вашим гардеробом. Располагайтесь, - д’Эстре провёл Эви в довольно просторную, но мрачноватую комнату. Она огляделась, потом повернувшись к герцогу всё-таки попыталась достучаться до его разума и убедить отпустить её в дедов замок.
Не вышло.
Оказывается, после гибели Лукаса, а в этом практически никто уже не сомневается, она стала лёгкой добычей. Любой захочет захватить и её и земли, оставленные в наследство. И сейчас, по сути, только его, д’Эстре, имя защищает её от таких вот посягательств.
- Д’Эстре, но, я прекрасно могу точно также и за стенами Торнфила спрятаться.
- Нет, дорогая, и не уговаривайте. Здесь вы в безопасности. За стены можете выезжать только с охраной, а лучше в моём сопровождении. Вам предоставят всё необходимое, всё, что понадобится. Здесь есть прекрасная оранжерея, библиотека, к тому же, ещё от моей матери прекрасно сохранилась комната для рукоделия…
При последних словах Эви не выдержала и расхохоталась, вызвав недоумение у герцога. Он, словно не слышал ни одного её слова, возражения. Словно, создал себе в воображении образ и пестовал его.
-Ваша Светлость… - сквозь смех выдавила Эухения, - мне нужен зал для тренировок, ещё я хотела бы воспользоваться той площадкой, которую используют ваши воины для стрельбы. Библиотека -это хорошо, но, к сожалению, мало. Мне нужны прогулки по лесу, свобода, наконец. Если вы не хотите меня здесь уморить.
-Эухения… я наслышан о ваших совсем не женских склонностях, - прервал Эви герцог. -Думаю, вам придётся отказаться от этих занятий. Это противоестественно женской натуре. Никаких драк на мечах и стрельбы. Я запрещаю!
-Запрещаете? -удивлённо переспросила Эви. -По какому праву? Вот только не нужно мне сейчас говорить о том, что я сама надела ваш браслет. Кое-кто обещал его по первому же требованию снять.
-Эухения! -попытался перебить её герцог.
-Да, так меня зовут! Вы не в праве мне что-то запретить! Эта комната имеет смежную дверь, как я погляжу. Забить её, -это раз. Второе - я останусь здесь на время, пока не прояснится обстановка, но держитесь от меня подальше. Как бы чего не вышло плохого… для вас.
-Угрожаешь? -зло прошипел герцог ей в лицо.
-Предупреждаю.
-Значит так, дорогая. Я вам запрещаю покидать крепость. Не имеет значение для чего.
-А, как же обещанная прогулка в лес? - с сарказмом в голосе напомнила об обещании герцога Эви.
- Придётся обойтись без этого, моя леди!
-И куда делся только любезный кавалер? -посетовала Эухения ни к кому конкретно не обращаясь. -Колдовство какое-то. Вас подменили, Даниэль? Или вы всегда таким были, разве только маскировались хорошо?
-Эухения, чем я вам плох? Почему вы так ко мне относитесь? Каждый раз, когда я целую вам руку, вы готовы вырвать её и вытереть, словно вымазались в грязь. Я настолько вам отвратителен? Объяснитесь, в чём дело?
-Ваша Светлость, -голос Эви был холоден, как никогда ранее. -Вы мне не противны. Ни вы, ни… кто другой. Считайте, что я проклята и это действие проклятия. Сожалею, но вам придётся снять свой браслет.
-Это мы ещё посмотрим…- д’Эстре подошёл вплотную, поднял за подбородок голову Эви и заглянул ей в глаза. - Я вас завоюю, клянусь! Приложу все усилия для этого. Мне в моём доме не нужен враг, но и отпустить я вас не могу, Эухения….
Эви отвернулась от д’Эстре и решила промолчать. К чему вступать в спор, если её никто не слышит? Уже в который раз она вспомнила Изнор и то, что сказал Рионэль о решении Владыки Тириэля, отца Лиль. Как тогда она была возмущена тем, что царственный эльф так запросто решил судьбу своей дочери, даже не поинтересовавшись её мнением. ЕЁ МНЕНИЕМ! И что теперь? Даже дед, и тот собирался удачно её пристроить замуж. Дед, которому она доверяла и доверилась! Что уж говорить о короле? Тот решил поступить так, как ему было выгодно. Она снова пешка в чужой игре. Может пора уже повзрослеть? Мачеха всегда утверждала, что любовь для простолюдинов, но как же больно знать, что ты лишь средство для достижения цели. Что за твоей внешностью, происхождением и положением не видят душу.
Что ей делать? Нет, не так. Что выбрать: долг, выполнение которого привяжет её к нелюбимому человеку, сделает её жизнь в какой-то степени благополучной, но без душевных порывов, без сильных чувств, всего лишь размеренное существование, скучное, учитывая её срок жизни, или жизнь полную встрясок, опасностей, тревог, но рядом с тобой будут те, кому она доверяет, полюбит и не захочет потерять? Как бы совместить первое со вторым?
Она так задумалась, что не услышала шагов за своей спиной, поэтому тихий женский голос, стал полнейшей неожиданностью. Эви отпрыгнула в сторону тут же встав в оборонительную стойку, но увидев собеседницу, опустила руки, втянув когти.
-Будьте поласковей с ним, ему и так в жизни мало счастья выпало, - стоявшая напротив Эухении пожилая женщина, одетая в добротное темное платье и чепец, украшенный кружевом, только покачала головой, видя Эвину реакцию. Она подслеповато щурилась, пытаясь разглядеть стоящую у окна Эви, но солнечный свет, льющийся из-за спины Эухении не давал ей это сделать.