— Ты напугала меня! — гневно сказал он.
— О, Джесс, — хихикнула Франни. — Прости, но это было очень смешно…
— Мы чуть не оказались в воде, — сказал он, делая к ней шаг. — Тогда нам было бы не до смеха.
Она отвела ото рта руку и посмотрела на ладонь. По руке струилась кровь. Только тогда Франни почувствовала, что ее язык распух и нестерпимо болит. Очевидно, при толчке она прикусила его. В глазах девушки отразилась боль, и Джесс обеспокоенно спросил:
— С тобой все в порядке, Франни?
Я люблю его, подумала она. Мне повезло.
— Ты ушиблась, Фран?
— Немного. Прикусила язык. Видишь? — Она улыбнулась, облизывая окровавленные губы.
— Боже, Фран, бедняжка! — Быстро достав из кармана носовой платок, он протянул его девушке.
Франни вдруг представила себе, как они рука об руку подходят к стоянке, юные любовники в лучах летнего солнца, и она держит во рту его платок. Ей стало смешно, и она тихонько хихикнула. Джесс непонимающе уставился на нее.
— Отвернись, — попросила Франни. — Я собираюсь совершить нечто совершенно неженственное.
Слегка улыбнувшись, он театрально закатил глаза. Дождавшись, чтобы он отвернулся, Франни сплюнула кровавую слюну — раз, другой, третий. Наконец она выплюнула всю кровь изо рта, тщательно отерла губы платком и дотронулась до плеча юноши: все, можно повернуться.
— Прости, но это не самое приятное зрелище.
— Ничего, — милостиво согласился Джесс.
— Давай поедим мороженое, — предложила Франни. — Ты ведешь машину. Я угощаю.
— Отлично, — он протянул руку.
Они шли по гряде. Она никак не могла решиться. Тем временем Джесс рассказывал ей какую-то историю.
— Хорошо, — не вслушиваясь в смысл его слов, кивнула Франни и обескураживающе улыбнулась. — Я беременна.
— Правда? Отлично. Так знаешь, что я увидел в Пор…
Он вдруг умолк и уставился на нее, не в силах скрыть изумления.
— Что ты сказала?
— Я беременна. — Она открыто посмотрела на юношу.
— Плохая шутка, Франни, — нетвердым голосом сказал он.
— Это не шутка.
Он замер, не сводя с девушки глаз. Потом они вновь медленно зашагали по скалистому берегу. Когда они приблизились к стоянке, из конторы выглянул Гас и помахал им рукой. Франни помахала в ответ. То же самое сделал Джесс.
Они подъехали к кафе. Джесс сказал, что хочет только пить. Франни купила мороженое для себя, кока-колу для Джесса, и они, раскрыв дверцы машины, расположились в тени под навесом.
— Знаешь, — начала Франни, — мороженое — ужасно полезная штука. Известно тебе это? Многие люди об этом даже не подозревают.
Он молча смотрел на нее.
— Я говорю правду, — продолжала она. — Но сливочное мороженое куда лучше, чем то, что делают в этих автоматах…
Он продолжал молчать.
Прервав себя на полуслове, Франни заплакала.
Джесс придвинулся к ней и обнял за шею.
— Франни, перестань. Не нужно. Прошу тебя.
Постепенно она успокоилась. Он все еще обнимал ее.
— Ты действительно беременна, Фран? — Вопрос прозвучал внезапно.
— Да.
— Как это могло случиться? Я думал, ты предохраняешься.
— Да, — тихо сказала она, — но что-то не сработало. Наверное, таблетки были негодные.
Внезапно она вновь расплакалась, но тут же усилием воли взяла себя в руки. Она была Франни Голдсмит, дочерью Питера Голдсмита, и не собиралась веселить народ, рыдая возле захудалого кафе.
— И что ты собираешься делать? — спросил Джесс, доставая из кармана сигарету.
— А что ты собираешься делать?
Он чиркнул спичкой и глубоко затянулся.
— Черт возьми, — сказал он, выдыхая дым.
— Я вижу несколько вариантов, — начала Франни. — Мы можем пожениться и оставить ребенка. Мы можем пожениться и избавиться от ребенка. Или мы можем не жениться, и я оставлю ребенка. Или…
— Франни…
— Или мы не женимся, и я избавляюсь от ребенка. Делаю аборт. Я все перечислила? Или что-нибудь упустила?
— Франни, разве мы не можем поговорить спо…
— Мы говорим! — взорвалась она. — Ты ведь уже сделал выбор, сказал «Черт возьми!» Твои собственные слова. Я предложила тебе несколько возможных вариантов. Конечно, можно придумать и еще с десяток.
— Хочешь сигарету?
— Нет. Это может повредить ребенку.
— Черт возьми, Франни!
— Почему ты кричишь на меня? — тихо сказала она.
— Потому что ты стараешься вывести меня из терпения, — несколько спокойнее ответил Джесс, овладев собой. — Извини. Просто как-то трудно поверить. Я вполне полагался на тебя и твои таблетки. Разве я был в этом неправ?
— Нет ты не был неправ. Но это уже не может изменить того, что случилось.
— К сожалению, — он сделал глубокую затяжку. — Итак, что же мы будем делать?
— Ты уже спрашивал меня об этом, Джесси. Я рассказала тебе, какие могут быть варианты. Предложи что-нибудь получше. Возможно, еще остается самоубийство, но такой вариант не устроит меня. Так что предлагай, и мы обсудим.
— Давай поженимся, — решительно заявил Джесс. Теперь он походил на человека, нашедшего в себе силы разрубить гордиев узел и найти решение проблемы.
— Нет, — ответила Франни. — Я не хочу выходить за тебя замуж.
Выражение его лица было таким комично-изумленным, что в другой момент она не удержалась бы от хохота, но сейчас Франни даже не улыбнулась.
— Но почему?! Франни?!
— У меня есть для этого причины. Я не собираюсь обсуждать их с тобой, потому что вряд ли смогу сейчас сформулировать их.
— Ты не любишь меня, — убежденно заявил он.
— Любовь и замужество — далеко не одно и то же. Предложи еще что-нибудь.
Он надолго умолк, достал новую сигарету, но не стал прикуривать. Наконец он сказал:
— Я не могу предложить другого варианта, Франни, потому что ты не хочешь ничего обсуждать. Ты просто хочешь поиздеваться надо мной.
Это несколько тронуло девушку. Она кивнула:
— Наверное, ты прав. Я вот уже несколько дней мысленно издеваюсь над собой, так что теперь твоя очередь. И все же — у тебя есть другие варианты?
— Нет. Хотя, конечно, если подумать…
— Что ж… Думай. А сейчас — не могли бы мы вернуться на стоянку? У меня еще много дел.
Он удивленно взглянул на нее:
— Франни, но ведь я специально приехал из Портленда. Я снял номер в мотеле за городом. Я надеялся, что мы вместе проведем уик-энд.
— В номере мотеля? Нет, Джесс. Ситуация изменилась. Будет лучше, если ты сегодня же вернешься в Портленд и начнешь думать. Можешь не слишком спешить.
— Перестань дразнить меня, Франни.
— Нет, Джесс, не перестану. Ведь ты немало дразнил меня, — в ее голосе прозвучали истерические нотки, и тогда он несильно ударил ее по щеке тыльной стороной ладони.
Раскаяние наступило немедленно.
— Прости, Франни.
— Ерунда, — бесцветным голосом сказала она. — Заводи машину.
Всю обратную дорогу ни Джесс, ни Франни не проронили ни звука. Как и недавно, на звук мотора вышел Гас и помахал рукой. Они сделали ответный жест.
— Прости, что я ударил тебя, Франни, — сдавленным голосом сказал Джесс. — Я этого не хотел.
— Я знаю. Ты возвращаешься в Портленд?
— Я переночую здесь и перезвоню тебе завтра утром. Решай, как знаешь, Фран. Если выберешь аборт, я готов оплатить счет.
— С удовольствием?
— Нет, — ответил он. — Вовсе нет. — Он притянул ее к себе и нежно поцеловал. — Я люблю тебя, Фран.
Не верю, думала она. Потому-что я не могу тебе больше верить.
— Все в порядке, — тихо сказала она вслух.
— Я остановился в мотеле «Лайтхауз». Позвони, если захочется.
— Хорошо. — Она пересела за руль, почувствовав себя вдруг очень усталой. Ее язык все еще болел.
Джесс вразвалку направился к лежащему мотоциклу, но на полдороги оглянулся:
— Я буду рад, если ты позвонишь, Фран.
Она натянуто улыбнулась:
— Посмотрим. Пока, Джесс.
Заведя мотор «вольво», она развернулась и направилась к шоссе. Боковым зрением она все еще видела Джесса, стоявшего у мотоцикла и смотревшего ей вслед. Ей стало немного грустно. Чтобы развеяться, она открыла окно и вдохнула свежий морской ветер. Она почувствовала в воздухе капельки морской соли, которые смешались с солью ее слез.
3
В четверть десятого утра Норма Брюта разбудил шум детских голосов и звуки музыки, исторгаемые на весь дом радиоприемником в кухне.
В мятых трусах он прошаркал к задней двери и выглянул во двор. Шум не прекращался. Тогда он крикнул:
— Эй вы, там, сейчас же прекратите!
Шум стих. Люк и Бобби выглянули из-за старого грузовика, в котором он любил играть в прятки. Как всегда, когда он видел своих детей, Нормом овладевали одновременно два чувства — нежность к ним и желание выпороть.