– Почему вы так думаете?
– Дело в том, что в тысяча девятьсот девятом году, во время великого противостояния, многие астрономы Земли были взволнованы световыми вспышками, наблюдавшимися на Марсе.
– Неужели сигналы?
– Да, кто-то заговорил о сигналах, но голоса эти затонули в возражениях скептиков.
– Они давали сигналы своим путникам, – сказала Наташа.
– Возможно, – ответил астроном. – Прошло пятнадцать лет. К этому времени, к тысяча девятьсот двадцать четвертому году, на Земле уже существовало открытое русским ученым Поповым радио. И вот во время противостояния Земли и Марса многие радиоприемники приняли странные сигналы. Тогда закричали о радиосигналах с Марса. Заговорили о шутке Маркони. Но он опровергал это. Падкий на сенсации, он даже сам пытался поймать марсианские сигналы, организовал специальные экспедиции, но… ничего не принял. Никто не расшифровал странных сигналов, принятых на длине волны триста тысяч метров, на какой не работали земные радиостанции.
– А в следующее противостояние? – возбужденно спросил Низовский.
– В тысяча девятьсот тридцать девятом году ничего замечено не было ни астрономами, ни радиотехниками. Если марсиане в предыдущие противостояния пытались связаться со своими путешественниками, то возможно, что потом они сочли их погибшими.
– Как это все логично… Как все это волнующе! – сказал Низовский.
– Вот видите, почему я стал астрономом, – заметил Крымов. – Я, кажется, рассказал вам много больше, чем хотел. Это коньяк виноват.
– Простите, – сказал Низовский, – я палеонтолог… Мы по кусочкам кости можем восстановить облик когда-то жившего на Земле животного. Разве нельзя представить себе, как выглядит разумный обитатель Марса? Ведь вы знаете условия его существования. Опишите, как выглядел бы гость из космоса.
Крымов улыбнулся.
– Я думал об этом. Извольте, скажу… Кстати, я читал предположение одного из ваших коллег, палеонтолога и писателя профессора Ефремова. Я с ним во многом согласен… Единый мозговой центр и расположенные вблизи него органы стереоскопического зрения, слуха… Это все обязательно. Конечно, обязательно и вертикальное положение существа, дающее наибольший обзор местности. Теперь о внешности. На Марсе климат суров, температура резко меняется. Вероятно, марсиане не очень красивы. Они должны обладать защитным покровом, толстым слоем жира, густой шерстью или кожей фиолетового оттенка, поглощающей, как и марсианские растения, тепловые лучи. Роста марсиане маленького… ведь там небольшая сила тяжести… мускулы у них развиты меньше, чем у нас. Ну, что еще? Ах да! Дыхательные органы… Они развиты у них в высшей степени. Ведь они должны использовать ничтожное количество кислорода, имеющееся в марсианской атмосфере. Впрочем, я не ручаюсь за точность…
– А как могут выглядеть разумные существа, живущие на Венере? – задумчиво спросил Низовский.
Астроном рассмеялся.
– Вот по этому поводу я ничего не могу сказать. Мы еще слишком мало знаем…
– А все-таки… они прилетели с Венеры, – тихо сказал Низовский.
Крымов покачал головой.
Разошлись мы далеко за полночь. Борис Ефимович был в восторге от этого вечера, от ученых.
– Вот это человек! Какая у него единая линия в жизни! Такого бы к нам в Арктику!
Я помню прощание с астрономом. Вместе с Наташей он высаживался на Холодную Землю, чтобы исследовать еще и там отражательную способность местной растительности.
Ошеломленные услышанным накануне рассказом, мы стояли на палубе, смотря на покидающих нас астроботаников.
Мог ли я предполагать тогда, что навеки буду связан с тунгусской тайной!..
В катер спускали приборы. Наташа и Крымов махали нам руками. Капитан дал прощальный гудок, он всегда так делал, внимательный Борис Ефимович.
Низовский перегнулся через релинги и крикнул:
– С Венеры!
– С Марса! – крикнул в ответ Крымов. Он не улыбался, был серьезен.
Катер все уменьшался, прыгая на волнах. Он приближался к зубчатой линии далекой земли. Через час он вернулся.
Мысленно я был в далекой тунгусской тайге.
Послесловие автора
Гипотеза, рассказанная астрономом во время рейса «Седова» в сороковых годах, повела после публикации рассказа к нескончаемым спорам и научным дискуссиям. Они длились более четверти века и продолжаются и сейчас. Возникший интерес к проблеме Тунгусского метеорита послужил поводом для организации самодеятельных научных экспедиций, вслед за которыми в тайгу отправились и официальные экспедиции Комитета по метеоритам Академии наук СССР и филиала ВНИИ геофизики. Все новые и новые гипотезы о природе тунгусского дива не перестают появляться и у нас и за рубежом. Ряду ученых, высказывавших по этому поводу различные точки зрения, присваивались ученые степени. Исследование тунгусского дива продолжается, хотя неоднократно сообщалось, что оно якобы завершено.
Возможна ли жизнь на других планетах?Да, возможна. Если почти четыреста лет назад, 17 февраля 1600 года, на площади Цветов в Риме за такую высказанную вслух мысль мракобесы сожгли на костре инквизиции замечательного ученого Джордано Бруно, то ныне мало кто из ученых берется защищать былую точку зрения об исключительности нашей планеты, только на которой и появилась в силу необычайного стечения обстоятельств ЖИЗНЬ, увенчанная в результате эволюции Разумом.
Материалистически мыслящие ученые вслед за Фридрихом Энгельсом полагают, что жизнь появится всюду, где условия будут благоприятствовать ее зарождению.
Если не рассматривать существование незнакомых нам форм жизни, скажем, кремниевой, а ограничиться лишь углеродистой, то условия для ее развития в первом приближении таковы: температура не выше +100° С и не ниже –100° С; наличие углерода, входящего основной частью наряду с водой в строение живых организмов; наличие кислорода, главного участника жизненных энергетических реакций живых организмов, конечно, воды и, наконец, отсутствие в атмосфере планеты ядовитых газов.
Все эти условия, казалось бы, могут быть соблюдены лишь в исключительных случаях. Но, если искать их среди бесчисленных звезд и их планетных систем, то по теории вероятностен эта исключительность может оказаться не столь уж редкой. Многие ученые сходятся на том, что таких миров множество, расходясь лишь в оценках количества их: десятки тысяч или миллионы, даже миллиарды.
Особенно интересны, конечно, наши соседи – планеты солнечной системы. До недавнего времени их изучали лишь астрономы, но со вступлением человека в космос к ним полетели автоматические межпланетные станции, советские «Венеры» и «Марсы», американские «Маринеры» и «Пионеры».
Из числа планет – носителей жизни, казалось бы, сразу отпадали планеты-гиганты: Юпитер, Сатурн, Уран и Нептун. Они скованы вечным льдом и окружены, как считалось, ядовитыми атмосферами. Однако американский планетолог Карл Саган готов был сделать исключение для Юпитера, в грозовой аммиачной и углекислой атмосфере которого, по его мнению, как раз и могла зарождаться жизнь. Сообщения пролетавших вблизи Юпитера станций «Пионер» пока не дали однозначного ответа на волнующий всех вопрос.
Невыясненным оказалось и положение на самых «подозрительных» с точки зрения существования там жизни планетах Венера и Марс.
Венера допускала наиболее оптимистические гипотезы, проверить которые было особенно трудно, поскольку планета скрыта непроницаемым слоем облаков. В разное время бытовали различные гипотезы об условиях на ее поверхности. Долгое время считалось, что Венера – сестра Земли, что на ее поверхности температура колеблется в допустимых для существования белков пределах. Однако более точные сведения, полученные от советских и американских автоматических станций, почти убили такую веру ученых в благоприятные условия на Венере. Температура там, по-видимому, исчисляется сотнями градусов по Цельсию, а состав атмосферы говорит о преобладании в ней углекислого газа при ничтожном количестве кислорода и паров воды. Противоречивыми оказались оценки периода вращения Венеры вокруг своей оси. Если первоначальная радиолокация, по свидетельству академика Котельникова и члена-корреспондента Академии наук СССР И. Шкловского, установила период вращения в девять с долями дней, то последующие исследования дали уже совсем неожиданный результат – более двухсот дней при вращении в обратную, чем предполагали, сторону. С советской автоматической станцией, опустившейся на поверхность Венеры, связь, как известно, сразу же была потеряна.
Теперь ученые склоняются к мысли о непрохождении радиосигналов через венерианскую атмосферу. Это делает многие выводы о природе Венеры сомнительными. Тайны ее ждут своего разрешения.