Такого огромного скопления астероидов не приходилось встречать даже капитану «Лебедя» Громову, несмотря на весь его многолетний стаж звездных экспедиций. А что уж говорить о стажере Александре Новицкой. Это была ее первая серьезная экспедиция. И конечно она мечтала, да нет просто была уверена, именно она откроет обитаемую планету. с разумом хотя бы не уступающим земному.
А пока вот нудная работа на контроле ультразвуковых пушек. На полугодовом рейде впервые «Лебедь» попал в астероидный дождь.
При встрече с этой, казалось бесполезной грудой камней, экипаж оживился. Были взяты пробы и проведены всевозможные анализы.
— Это был огромный взрыв. — Восторженно картавил Пьер Курье, астрофизик, показывая на мониторе итоговые таблицы.
— Ну и что радоваться? — думалось стажеру Новицкой. — Словно мы вернемся сюда через миллионы лет! Да и не факт, что из этого хаоса может быть зачата планета.
Медленное движение вперед, в этом океане маленьких убийц, было занятием нудным и длительным, поэтому командно-инженерный состав, включив силовое поле на максимум, принял решение отдохнуть.
— Мы надеемся на вас — улыбнулся Але из анабиозной кабины ведущий инженер Полански.
Их осталось двое бодрствующих на корабле: Она — космолингвист Аля,
победитель трех дельфийских международных игр и просто красавица, и Павличек, опытный астронавигатор и поклонник компьютерных игр.
Первые двое суток они развлекались тем, что перешли на ручной режим работы пушек и устроили турнир, кто больше распылит астероидов. Конечно, равных в этом Павличеку не было. Если бы не Аля, он бы сутками не вылазил из кресла. Но ее молодой организм требовал движения. Бассейн, корт, и хорошая еда.
Появилось новое увлечение. Издеваться над программой- поваром. Заказывая вместо борщей и каш из тюбика — то фуагра, то утку по — пекински. Компьютер сначала исправно выдавал тюбики, а потом ушел в перезагрузку. И больше, словно обидевшись, кроме овсянки и ревеневого киселя, ничего не выдавал.
Все приелось быстро, и на четвертые сутки перешли на вахтовый метод дежурства, по восемь часов.
- Не жалеть и будить при всех внештатных ситуациях! — раз пятнадцать повторил Павличек, отправляясь к себе в каюту.
Первое дежурство прошло быстро. Аля наслаждалась тишиной и одиночеством. Второе прошло тяжелее и словно длительнее, а потом пришел он- синдром хронической усталости.
Она летела в открытом космосе, почему-то в сарафанчике, самом любимом, с ромашками. Вокруг летали астероиды. Сначала страха не было, пока один из них не ударился больно об коленку. Она закрыла лицо руками, стараясь прикрыть и голову и получив очень ощутимый удар в запястье, проснулась.
Павличек похвастал, что сбил 400 «монстров»
— Пострелять, что ли? — взбодрившись после волнового душа, решила Аля.
— Ну, успеется, — тут же поменяла она решение. Лучше пойду, проведаю экипаж.
Она поднялась в турболифте на третью палубу, где был анабиозный отсек. Она улыбнулась, вспоминая шутки космопилотов о сравнении анабиозных кабин с кабинами биотуалетов.
Все параметры были в норме. Экипаж был в отличной физической форме. Аля остановилась у кабины Ежи Китано. Лицо потомка самураев было невозмутимо и припухшие тяжелые веки не выдавали эмоции, а по щеке текла слеза.
Согласно всем учебникам человек в анабиозе не видит снов, современные кабины выдавали в мозг волну определенной частоты гасящей фазу быстрого сна. Этой теме были посвящены дискуссии в сети, и международные конференции. «Сколько утеряно гениальных открытий?» — вопрошали противники таких выключений мозга. А другие говорили: «Ну, в космос летят не гении, а крепкие профессионалы, работяги. Да и анабиоз дело добровольное»
Все эти люди доверили ей свои жизни, и Они были беззащитны перед космосом. Ее соратники, друзья. Ничей нежный взгляд или букетик петрушки из оранжереи не возмущал спокойствия ее души.
— Снегурочка, просто снегурочка! — в отчаянии восклицал очередной кавалер. Да, ее восхищал их профессионализм, преданность звездам и мужество. И физическая красота чемпиона мира по бодибилдингу Миши Карпенко, медбрата и тренера по космофитнесу. И молчаливая преданность Сергета механика плазменных двигателей. Но ничье внимание не заставляло сердце биться быстрее. И спокойный взгляд серо-зеленых глаз охлаждал даже самых пылких.
Она долго смялась, когда подруга Герда раскрыла ей ужасную тайну — мужчины делают ставки, что она, папина Аля, Аленький — киборг, такой долгожданный землянами.
В следующей капсуле, за стеклом спал Мамука- второй штурман. Буйные черные кудри обрамляли смуглое лицо, даже во сне он улыбался.
Але вспомнилась одна из встреч с этим, красивым самоуверенным парнем.
Они поднимались в турболифте, Мамука, словно нечаянно коснулся ее шеи легким невесомым поцелуем. В ответ на свою пощечину, она услышала: «Кукла, набитая микросхемами».
И даже капитан поддался этому наваждению, вызвал ее к себе, и смущенно улыбаясь, о, как не шла его мужественному лицу эта гримаса, спросил: «Ну, мне, как капитану с группой допуска Р-1,ты можешь довериться.
— ?..
— Ты знаешь 118 языков, Разве это нормально
— Каждый следующий язык дается все легче. Их понимание растет в геометрической прогрессии. Попробуйте, Павел Андреевич, а я помогу
— Да нет, спасибо, дочка, иди. — Отпустил ее капитан.
— Я человек. — Улыбнулась она своему отражению в зеркале душевой кабины.
Павличек поставил очередной рекорд, устало улыбнувшись сменщице, он отправился отдыхать.
Аля прежде, чем сесть в кресло нажала на кнопку в подлокотнике, меняя черную кожаную обивку на темно — бордовый бархат.
— Только человеку могут сниться сны. Я не кукла, правда, милый.
Аля принесла на командный пост своего друга — плюшевого медвежонка. Ну как не показать плюшевому другу космос во всей красе.
Ведь все спят и никто не посмеется. «Работа наша такая, работа наша простая» — запела она разбивая в прах очередной обломок погибшей планеты.
В руке чувствовался какой-то дискомфорт. Она поднесла руку к лицу, на запястье темнел синяк. Она для верности нажала на него пальцем. Прикосновение отозвалось болью.
— Я абсолютно нормальна, раз чувствую боль. — И она опять не сказала напарнику о снах, похожих на реальность.
— Может мне в анабиоз нырнуть. — Как можно спокойнее спросила она.
— Зачем? — спросил сменивший ее Павличек.
— Да боюсь, не усну после битвы.
— Ну, милая моя, электросон еще никто не побеждал, споки ноки.
«Ну, вот опять Я и Они». — Засыпая, обреченно подумала Аля.
Пробуждение было ужасным, все тело ныло от ударов. Конечно, а что она хотела, сон то не знает, что он сон. Жаль, что я не девочка — киборг, а то не просто закрывалась бы руками, а щелкала эти камни одним движением пальцев.
— Мне кажется выход близко, носом чую. — приветствовал ее Павличек. — Сегодня пару штук здоровенных разбил, попотеть пришлось, мама не горюй.
Аля не села в кресло. Она, подобрав нужную композицию, включила музыку на полную мощь. И занялась гимнастикой. Зарядка взбодрила и даже придала ей должной воинственности, и она с ожесточением принялась крошить ненавистные камни в крошево. Ей казалось она слышит и щелчки от ударов невидимых лучей и шелест пыли улетающей в пространство.
Они стояли обнявшись. На руках летчика в старинном шлеме с нелепыми очками сидел Лис. Лис счастливо улыбался. Роза, касаясь лепестками протертого кожаного кармана куртки, шептала Лису свою историю. Рядом с летчиком стоял мальчик.
Одной рукой мальчик держал горшок с розой, другой указывал на корабль. Он смеялся, как тысячи маленьких колокольчиков. Его волосы цвета спелой пшеницы развевал несуществующий космический ветер.
— Неееет! — в доли секунды Аля от себя, джойстик ультразвуковой пушки.
Время остановилось.
Алька видела их все ближе и ближе. Уже были видны ясно-голубые глаза Маленького принца, и усталое обожженное на солнце, лицо летчика.
А вокруг мигали огни сигнализации. Силовое поле слабело под натиском астероидов, миллионов ударов в секунду.
— Я нашла тебя. — Не слыша воя сирен, шептала она.
Открылись двери анабиозных кабин, и капитан медленно приходил в себя после экстренного пробуждения. И только Павличек несся огромными прыжками в рубку управления.
Он влетел и стал молниеносно включать экстренное торможение, затем задний ход. И только потом он оттолкнул Алю и сев в кресло применил все свое умение геймера. Он бил непрерывно по камням, а корабль уже завершал маневр. Сирены стихли, тревожные огни погасли.
Капитан, наконец, добрался до командной палубы и наклонился к Але, лежащей на полу.