Можно сравнить с самозванцами. Каждому человеку очень хочется родиться каким-нибудь принцем. Но большинство людей обречено лишь вздыхать, разводя руками: жаль, что не судьба.
А некоторые самые упрямые стараются переломить судьбу, объявляют себя принцами и королями. Самозванно. Так вот все, кто придумывает себе бессмертную душу – такие же самозванцы, присваивающие себе свойства самого Божества. Гневаться ли на них? Да как же можно гневаться на маленьких и жалких?!
Правда, придумав себе бессмертную душу, земляне так и не уяснили себе же, а зачем она все-таки нужна? Потому что душа оказывается не столько бессмертна, сколько бесполезна.
Отлетев от тела, она дальше ничего не делает. Сидит себе и сидит, по Писанию, одесную Господа Бога. А зачем ей там вечно сидеть? Жизнь осталась в прошлом – на Земле, а дальше предстоят разве что вечные воспоминания. Весьма горькое и мучительное занятие, если поверить в это всерьез. Но Господствующее Божество не настолько жестоко, чтобы консервировать беспомощные ни себе ни другим не нужные души.
* * *
Любимого прапорщика Клавы Кулешовой похитили прямо из поезда люди Мусы Дзагараева. Выбрали среди других пассажиров, потому что на военных всегда устойчивый спрос.
Клава узнала о пропаже своего Виталика самым невероятным способом: из телевизора. Бывает же такое: всё время говорят на экране о знаменитых политиках и артистах, таких знаменитых, что уже и не верится, что они тоже живые люди, а тут вдруг о простом прапорщике передали прямо по первой программе: «Виталий Панкин, направлявшийся в отпуск, был снят с поезда Баку-Москва».
Как же так: почему позволяют ездить через эту проклятую Чечню?! Войск наших там нет, а поезда почему-то идут, и военные проезжают. Там наверху просто рехнулись. Если бы распоряжалась в стране Клава, по враждебной территории наши гражданские поезда бы не ездили ни за что и никогда! Так просто.
Хуже всего то, что Виталик – десантник, а все давно знают, что десантников чеченцы не любят особенно. Как же Виталику разрешили ехать?! Как он сам решился?! Дурак – и всегда был дурак. Думал – пронесет. За это Клава его и любит. Но сейчас бы глаза выцарапала – за глупость. Просто возненавидела за то, что сам дался этим чеченцам. Она бы его сейчас обнимала, если б полетел самолетом, а теперь вместо их комнаты, их кровати, он в какой-то чеченской яме.
Ни секунды Клава не верила, что его освободят свои. На выкуп у родных Виталика денег нет. У Клавы – тоже. Только если бы Виталик убежал сам – как десантник. Или… Или она бы его выкрала у чечен! Потому что она мастер по стрельбе и самбо, а не соплюха какая-нибудь! И могла бы воевать как Наташа Дурова. Или – не Наташа, а Саша. Короче, кавалерист-девица. Клава смотрела «Гусарскую балладу» раз пять.
Можно только удивляться, как легко Клава решилась. Другие больше примериваются и колеблются, когда новые туфли покупают. А Клава – взяла да и двинулась, словно в кино пошла.
Или алкоголики так же принимают стакан неизвестной жидкости: «Что, ребята, отрава – не отрава? Ладно, если что, на том свете встретимся. А вдруг – не отрава? Не пропадать же добру!» Но Клава же – ничуть не алкоголичка. А вот решилась – без переживаний. Приходится понимать, что так несокрушимо любит! Пожалуй, воспоминания о даренных астрах тоже подтолкнули: таких, кто идёт с поллитрой, кругом навалом, а единственного, кто красиво любит – больше не найти. А Клава с детства мечтала: чтобы у нее красивая Любовь – с настоящей буквы.
Чтобы не рисковать девушке, хотя бы и самбистке, Клава взяла паспорт брата и остриглась.