С 1630-х годов для защиты новой династии было введено знаменитое «слово и дело», обозначавшее политическое преступление. Им считалось покушение на жизнь и здоровье государя, государственная измена, покушение на власть. Каждое политическое дело начиналось обычно с анонимного доноса от какого-то человека о знании им «слова и дела государства». Человек вслух объявлял эти слова и тогда воеводы должны были его допросить, найти свидетелей, взять у них письменные показания, провести очные ставки, если нужно посадить подозреваемого в тюрьму и передать следственное дело в один из московских приказов. Иногда с делом в Москву отправляли обвиняемых. Там производили окончательный розыск, объявляли и приводили в исполнение приговор.
Основную массу политических преступлений составляли «непристойные слова», содержавшие угрозу здоровью и жизни царя или оскорблявшие его честь. «Непристойными словами» считались различные оговорки, случайные словосочетания. Постоянно возникали дела по доносам в «непитии здоровья» их царских величеств. Серьезных политических преступлений в правлении первого Романова не было.
В 1645 году на московский престол вступил шестнадцатилетний Алексей Михайлович. Боярская борьба за влияние на царя успешно приближала народный бунт Степана Разина. Разинщине предшествовали городские восстания 1648, 1659 и 1662 годов. Первое городское восстание было вызвано корыстолюбием и мздоимством царских любимцев Б.Морозова и И.Милославского. Двадцатилетнему царю пришлось самому успокаивать народ. Бывший воспитатель царя и правитель государства Морозов был сослан в Кирилло-Белозерский монастырь, а главные лиходеи, судья Земского и начальник Пушкарского приказа, казнены. Настоящий бунт произошел в 1662 году.
Пятнадцатилетняя русско-польская война за Украину истощила государственную казну. Друг царя окольничий Ф.Ртищев предложил поднять ценность ходивших в стране монет. Он предложил чеканить медные деньги одинаковой формы и величины с серебрянными и вводить их в оборот по одной цене с ними. Поначалу это принесло значительную выгоду казне, но все закончилось Медным бунтом 1662 года. В восстании как в капле воды отразилось основное противоречие московской политической жизни – правильная идея, которая несла благополучие и процветание государству и народу, с помощью ближнего окружения правителя и бюрократии быстро превращалась в свой антипод.
Власти выпустили большое количество медных монет. Их вполне хватало, но отвечавший за реформу боярин и тесть царя И.Милославский не смог не украсть. Он из своей и украденной меди еще начеканил монет и началось их обесценивание. За взятки он позволял чеканить монеты и другим видным желающим. Медными монетами завалили страну и они не стали стоит ничего. Ни о каком равноценном их обмене на серебро не могло быть и речи. В царстве начался финансовый хаос и быстрая инфляция. Толпы москвичей в июле 1662 года пошли в царскую резиденцию Коломенское с требованием унять бояр. Милославского – тестя царь, конечно, не тронул, но медные деньги пришлось отменить. Генеральная репетиция бунта Степана Разина была проведена.
Иностранные послы и разведчики писали руководству, что «у государя нет умных и понимающих что-либо советников». В народе распространялись справедливые послания, что «всему великому мздоимству в стране Москва корень». Алексей Михайлович стал так властен, что «любое неповиновение раздражало его так, что не оставалось места никакому терпению». На любые осторожные попытки сказать царю о реальном положении дел в стране он отвечал: «сегодня жив – а завтра жил». Его властность и раздражительность была значительно усилена конфликтом с патриархом Никоном, посмевшим сравниться с царем. С голодом, с батогами, с самоуправством воевод, лизоблюдством приказных людей Московское государство влетело в 1670 год.
На Половецком языке слово «казак» означало «страж передовой, ночной, дневной». С XIV века по окраинам русских земель стали селиться смелые, свободолюбивые люди для несения сторожевой – «станичной» и пограничной – «полевой» службы. Их стали называть казаками, первое упоминание о которых в русских летописях относится к 1444 году. За линией сторожевых укреплений на южной и юго-восточной границе Московского государства селились беглые крестьяне и посадские люди, которых также называли казаками. Непрерывные боевые действия и столкновения на границах способствовали объединению этих великолепных степных воинов в товарищества, братства донских казаков. Часто донские казаки совершали совместные походы с блестящим запорожским рыцарством, перенимая друг от друга передовой военный опыт. Наблюдательные посты и казачьи разъезды постоянно находились в бассейнах рек Дон, Хапер, Сосна. Донское казачье войско делилось на станицы, состоявшие из нескольких казачьих поселений, называемых хуторами и поселками. Земли владений каждой станицы назывались станичным гуртом. Донское, как и Уральское-Яикское казачье войско, имело земли, завоеванные или занятые им самим. Главным донским казачьим городом был Черкасск. Земли распахивать казаки не торопились, так как на обработанные пашни как воронье слетались неизвестно откуда взявшиеся помещики, предъявлявшие поддельные права на обладание ими, подкрепленные военной силой. Цену московским боярам и воеводам казаки знали хорошо и эти спесивые люди старались не соваться на вольный Дон, не имея никакого желания слушать посвященные им песни:
Со времен Ивана Ужасного воеводы возглавляли военное и гражданское управление городов с округами-уездами как царские представители. Воеводы назначались по воле и усмотрению царя Разрядным приказом и утверждались Боярской Думой. Они подчинялись ведавшему городом территориальному приказу. Воеводами назначались в основном дворяне из «московского царского списка». В крупных городах воеводствовали бояре. Официальная воеводская служба продолжалась три года, в Сибири дольше. Воеводы ведали обороной и хозяйством городов и уездов, учетом и распределением земель, полицейским надзором. В руках воевод постепенно сосредоточилась вся административная, полицейская и судебная власть. Формально воеводское жалованье выдавалось в Москве, но отношения с московскими приказами были сознательно запутаны. Эта сделанная неопределенность сильно увеличивала права воевод и вела к их злоупотреблениям, которые были неслыханными. Горожане пытались жаловаться царю, до которого доходила одна жалоба из десяти. Воевод-воров и бандитов никогда не наказывали, а только переводили в другой город. В остальных девяти случаях на горожан-жалобщиков накладывали денежные штрафы.
Большинство старейших боярских родов Москвы вели свое происхождение с XII века. Бояре достойно столетиями занимали высшие военные и административные должности, служили наместниками и вели посольские дела. Во время походов великий князь оставлял Москву на бояр. Они сопровождали государя в поездках, участвовали во всех церемониях Государева двора, назначались воспитателями великокняжеских наследников. Управлять великим княжеством государю с древнейших времен помогал боярский совет, обладавший большой политической силой. Только совместно с боярами решались проблемы законодательства, внешней политики, внутренней жизни, религии. С конца XV века, при Иване III Грозном, совет при великом князе стал называться Боярской думой.
Всё изменилось при Иване IV Ужасном, уничтожившем большинство представителей титулованной знати, обладавших знаниями, опытом, мастерством. Боярская Дума бояр, ставших царскими холопами, действовала по воле государя, не имея самостоятельной компетенции. Чиновная иерархия стала основываться на том, что соотношение боярских родов должно было всегда оставаться в равновесии. Системой регулирования служебных отношений стало местничество – обычай считаться местами на службе и даже за столом. Место зависело от родословной и служебной карьеры служилого боярина и его предков. Местнические споры разбирали великий князь и Боярская Дума.
Первоначальное положение рода в Москве зависело от его положения в момент перехода на службу к великому князю. Первыми стали потомки великих и удельных князей, занявшие места выше нетитулованных княжеских бояр, хотя те и веками служили московским государям. Удельные бояре были еще ниже. Если кому-нибудь из бояр удавалось царской волей подняться выше, то это влекло за собой повышение его потомства и понижение тех, кого «пересели». Бояре, особенно с княжескими титулами, упорно сопротивлялись таким понижениям. Пробиться через этот спесиво-чванливый дворянский частокол «худородному» таланту было почти невозможно. Даже гедиминович и герой Куликовской битвы князь Дмитрий Боброк-Волынский и рюрикович и герой 1612 года князь Дмитрий Пожарский не смогли этого сделать. Местничество нанесло колоссальный ущерб управлению, экономике, культуре и идеологии государства. При Иване III Грозном Боярская Дума состояла из пятнадцати членов, при Алексее Михайловиче Романове – из ста пятидесяти. Эта боярская толпа спорила, грабила, воровала и набивала бездонные карманы. Эта боярская деятельность всегда сопровождалась небывало хамским и презрительным отношением вышестоящего к чувству собственного достоинства нижестоящего.