Что я мог ей ответить? Я отлично себя чувствовал. Только не понимал, что злит меня больше: то, что мимо Изабель не может пройти ни один мужчина, то, что она этим пользуется или то, что я не оказался исключением из правил. За эти сутки я успел испытать целую гамму противоречивых эмоций и остановился на следующем: больше всего мне хочется схватить Изабель за горло и заниматься с ней любовью до самого утра. И мысль о том, что она думает в похожем ключе, заставляла меня ускорять шаг.
Я кивнул скучавшему возле входа охраннику, который, похоже, и не собирался интересоваться моей персоной, осмотрел холл, и взгляд мой остановился на дверях лифта. Стоявшая рядом с ними Изабель выглядела скучающей. Время от времени она нажимала на кнопку вызова для того, чтобы лифт не уезжал.
— Вы встречаете меня у дверей, мисс Торнворд? — спросил я, улыбнувшись. — Очень мило.
Она кивнула, приглашая войти, последовала за мной и нажала одну из кнопок на панели, отправив лифт на последний этаж.
— Сегодня отличная погода, — снова заговорил я. — Я прогулялся пешком.
Изабель промолчала, не отвлекаясь от своего занятия — изучения светящихся цифр над дверьми лифта. Либо ее не интересовало то, о чем я говорю, либо она думала о своем и не особо вникала в мои слова.
— Похоже, вы в духе. Надеюсь, что мой визит никак не связан с вашим настроением?
Мне не нужно было заканчивать фразу и дожидаться ответа, потому что я знал: ответа не последует. Изабель не двигалась с места и продолжала смотреть на цифры. Наконец, лифт достиг последнего этажа, и мы вышли в широкий коридор с высоким потолком.
Изабель подошла к двери своей квартиры, толкнула ее и вошла первой. После этого она повернулась ко мне и остановилась, глядя на то, как я снимаю плащ.
— Вы опоздали, доктор, — сказала она.
Я посмотрел на свои часы.
— Мы ведь договаривались на восемь? Я пришел на пять минут раньше.
— Ваши часы опаздывают. Я поухаживаю за вами, если вы не против.
Изабель приоткрыла дверцу шкафа с верхней одеждой, и мой плащ скрылся в его недрах.
— Я решила встретить вас у входа, потому что вы заблудились бы, — продолжила она. — Погода на улице отличная, но пешком гулять я не люблю. А настроение у меня прекрасное. Ведь вы пришли ко мне в гости. Как вы думаете, доктор, чем мы будем заниматься?
— Всем, чем вы пожелаете.
— О, это любимая фраза мужчин. Они мне часто ее говорят. — Изабель закрыла шкаф. — А чем бы вам хотелось заняться? Выпьем кофе? Поговорим о жизни?
На этот раз промолчал я. Изабель улыбнулась и, достав из прически заколку, распустила волосы.
— Что же вы молчите? Вы впервые приходите домой к женщине?
— Впервые мои отношения с женщиной начинаются так странно.
— У нас пока что нет отношений. Я пригласила вас к себе домой и спросила, чем вы хотите заняться.
Я сделал шаг, и теперь мы стояли почти вплотную. Изабель провела пальцами по моей щеке, прикоснулась к губам.
— Я хочу тебя, — сказала она. Шепотом, почти неслышно. Расстегнула две верхних пуговицы моей рубашки, а потом совершенно неожиданно — так, будто решила не тратить времени попусту — рванула ее на себя. В первую секунду я был готов поддаться импульсу и ответить ей тем же, но не сделал этого. Она отстраненно наблюдала за тем, как я снимаю с нее блузку, но покачала головой, когда мои руки опустились на ее бедра. — Не здесь. Там, — ее палец указывал в направлении спальни, — будет удобнее.
… Оказалось, что у Изабель было шелковое постельное белье. Красивое внешне, но обладающее рядом отрицательных качеств. О них умалчивают красивые фильмы — те самые, где мужчина и женщина предаются любви на шелковых простынях и делают вид, что это очень удобно, а шелк не скользит и не прилипает к влажной коже.
— Ну, что же ты молчишь? — спросила у меня Изабель. Она лежала рядом, на расстоянии вытянутой руки, и снова курила. Интересно, сколько она курит? Пачку в день? Как минимум.
— Ты прекрасна, — сказал я и добавил, улыбнувшись: — Ничего более оригинального мне сейчас не приходит в голову.
Изабель легла поближе ко мне, поставив пепельницу на другую сторону кровати.
— Я вспомнила наш разговор о том, что для некоторых людей поцелуй гораздо интимнее секса, — произнесла она. — И подумала… если ты меняешь женщин каждую неделю и целуешь их так же страстно, как несколько минут назад целовал меня, то останется ли что-то женщине, которую ты полюбишь?
— Я уже говорил о своем отношении к любви.
— Да. — Она помолчала, разглядывая огонек сигареты в темноте. — Тебе никогда не хотелось сохранить что-нибудь для женщины, к которой ты будешь относиться… иначе? Или ты не веришь не только в любовь, но и в особенных женщин?
— Я верю в то, что происходит в данный момент. Потому что существует только «сейчас». А все остальное будет потом.
Изабель выдержала долгую паузу.
— Наверное, я могла бы влюбиться в тебя, если бы дела обстояли иначе. — Это было сказано абсолютно спокойным тоном, без намека на какие бы то ни было эмоции. — У нас с тобой осталось по одному желанию. Чего ты хочешь?
— Я хочу остаться с тобой до утра.
Изабель поднялась и подошла к окну. Некоторое время она молчала, глядя на ночной город.
— А я хочу, чтобы вы ушли, доктор, — произнесла она. — Когда уйдете, закройте за собой дверь. И больше не появляйтесь в моей жизни.