Я родом из СОБРа - Зверев Сергей Иванович

Сергей Зверев Я родом из СОБРа

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

В армию идти, конечно, не хотелось, но почетную обязанность каждого гражданина мужского пола, достигшего восемнадцати лет, выполнять пришлось. После окончания техникума Алексея забрали. Как потом он узнал, он неправильно выразился. «Тебя призывают, боец, а не забирают», – сказал ему в военкомате, проходя мимо и услышав беседу двух призывников, пожилой капитан с черными висячими усами. Алексей тогда еще подумал, что особой разницы нет, но благоразумно промолчал. Спорить с военкоматскими офицерами выходило себе дороже. Они решали судьбу молодых ребят на ближайшие два года моментально, перебросив документы какого-нибудь умника из престижного рода войск, например, в стройбат. Поэтому Алексей проводил взглядом объемную спину в кителе защитного цвета, вздохнул и сплюнул, предварительно оглядевшись по сторонам.

Автобус, который вез призывников из Пятигорска на Ставропольский краевой сборный пункт, был на удивлением пустым. Двенадцать человек расселись в нем совершенно свободно.

– Вот нормально! – проговорил высокий худой рыжеватый парень с прыщавым лицом. Он бросил свой рюкзак на сиденье и развалился рядом, свободно положив руки на спинки кресел. – С комфортом поедем, братва! Неплохо служба начинается!

Алексей внимательно посмотрел на него, вздохнул и отвернулся к окну. Такой наивный оптимизм раздражал его. Алексею был уже двадцать один год, так что нормальной службы он не ждал, хотя бы потому, что был сыном офицера и успел повидать военные гарнизоны...

– Да нормально послужим, ребята! – поддержал рыжего полноватый, наголо бритый паренек в старой шапке-ушанке и настолько истертом пальто, что нитки уже лезли из швов на рукаве. Остальные одобрительно загалдели, перебрасываясь шутками и поудобнее устраиваясь в автобусе.

Призывники были одеты как бомжи. Предельно изношенная одежда, давно потерявшая цвет, разбитая обувь – оставалось только удивляться, как такие вещи сохранились у родителей и почему их еще не выбросили. И сам Алексей был одет точно так же. На нем был старый засаленный офицерский бушлат и зимние ботинки с облупившимися носками. Как сказал один уже послуживший знакомый Алексея, все личные гражданские вещи все равно сжигаются или отбираются «дедушками» в войсках, так что одеваться во что либо приличное не имеет смысла.

«Если нас всех сейчас отпустят в Ставрополе и скажут – идите домой, мы дойдем только до первого патруля милиции», – подумал Алексей, мрачно оглядывая веселящуюся компанию. Каково же было впоследствии его удивление, когда по прибытии в часть призывников встретил старшина и, построив их, громко произнес:

– Кто хочет отправить свои гражданские вещи домой, мы отправим бесплатно. Есть такие?

Он и сам видел, что нет, но был обязан сказать это. Тогда Алексей еще матюгнулся про себя. «Стоило ехать, как чмо, и всю дорогу чувствовать на себя жалостливые взгляды! Можно было бы и потеплее и получше одеться, блин!» Но все это было потом, а сейчас Алексей Чижов, высокий худощавый парень, выпускник Пятигорского политехнического техникума, трясся в автобусе навстречу своей судьбе.

Большое и просторное помещение Ставропольского краевого сборного пункта гудело и шумело от множества голосов. Огромное количество призывников со всего края ожидали отправки в войска. Шел осенний призыв.

Несмотря на кажущуюся суету и толкотню, которая всегда возникает там, где собирается много людей, в военкомате соблюдался порядок. Несколько офицеров встречали вновь прибывших, быстро сортировали их по фамилиям, поминутно заглядывая в белые картонные папки («Наши личные дела», – сообразил Алексей), объявляли им номер команды, в составе которой они будут следовать в войска, и определяли место для временного проживания.

– Номер вашей команды – 3624! – объявил неровному строю пятигорчан старший лейтенант с сумасшедшими бегающими глазами и сорванным хриплым голосом. Говорил он быстро и в глаза никому не смотрел. – Ваша отправка через два дня! Расположитесь вон там, в правом углу. – Добрую половину помещения занимали крепко сколоченные деревянные нары с застеленными матрацами. – Все вопросы по проживанию, приему пищи и так далее к сержанту Пономаренко! Вопросы, жалобы, предложения, просьбы, заявления есть?

Алексей внезапно разозлился. Чего он тут цирк разыгрывает? Какие просьбы и предложения могут быть у бесправного призывника? Скучно старлею, вот он и развлекается...

– Никак нет, товарищ старший лейтенант! Готовы служить в рядах Советских Вооруженных сил без вопросов, просьб, предложений и заявлений! – бодрым голосом отрапортовал Чижов и молодцевато вскинул руку к вытертой ушанке. Как он ни старался, еле заметную издевку в голосе скрыть не удалось. И офицер, для которого все призывники были на одно лицо, как бараны для городского жителя, сейчас же ее заметил.

Глаза старшего лейтенанта приобрели осмысленное выражение.

– Умный, наверное? – задал он популярный армейский вопрос – Фамилия?

Алексей обреченно вздохнул про себя. Ну надо же так, блин... Пошутил...

– Чижов...

– Куда идешь? – Старлей имел в виду род войск.

– Сказали, что в морскую пехоту... – На призывной комиссии пожилая врачиха, замерив объем легких, пульс и давление, поощрительно улыбнулась Алексею: «Спортсмен, да? Где хочешь служить?» – и записала его ответ в карточку призывника.

– Я обязательно направлю тебя в морскую пехоту, Чижов! – пообещал офицер и многозначительно улыбнулся.

Вопреки ожиданиям Алексея житье на сборном пункте оказалось сносное. Будущих солдат практически не беспокоили, кормили три раза в день, пару раз построили и проверили по спискам. Призывники, места которых находились рядом, уже давно познакомились друг с другом.

– Быстрей бы отправили, что ли... – рыжеватый Виталик из Пятигорска тяжело вздохнул и перевернулся с живота на спину. – Все бока уже болят, да и сидеть тут уже надоело

– Солдат спит, служба идет! – бодро откликнулся Саня с соседних нар. – Тебе плохо? Топят, кормят, жить можно! Только хотя бы определились, что ли, что... куда... никто ведь ничего не говорит...

– Покупателей ждут, – равнодушно сказал Чижов снизу – Как они приедут, так мы вместе с ними и двинемся.

– А как ты оказался в Пятигорске, кстати? Ты же в Нальчике живешь? Учился у нас? – поинтересовался лениво Виталик.

– Ну да, – ответил неохотно Алексей.

– Ты русский, что ли?

– Не видно? – буркнул Чижов и потянулся на матраце, заложив руки за голову.

Он переживал за свою нелепую выходку и сейчас мечтал об одном – чтобы его фамилия выветрилась из памяти того старшего лейтенанта, который твердо пообещал отправить его в морскую пехоту.

– Ты, наверно, думаешь, что в Нальчике русских не осталось, да? Остались. Вот я один из них и есть...

Виталик что-то еще хотел спросить, но его опередил уже знакомый всему краевому сборному пункту голос.

– Команда 3624, строиться в проходе! – раздался зычный бас сержанта. К нему уже привыкли, как к громкоговорителю на железнодорожном вокзале, слушали внимательно, сразу замолкали, никто не хотел пропустить свою команду на отправку. Многие призывники уже познакомились друг с другом и хотели служить вместе. Наивной уверенности в том, что, если ты не откликнулся на свою фамилию, про тебя забудут, уже ни у кого не было. На глазах всего сборного пункта двух молодых людей, элементарно проспавших и не вышедших на построение, отправили служить на Камчатку вместо Ленинградского военного округа. Так как никого уже из этого помещения никуда не выпускали, этих призывников и не стали искать в шумной, галдящей толпе. Личные дела любителей поспать просто отложили в сторонку и вызвали еще через пару часов. Этот пример моментально дисциплинировал будущих солдат, и тишина во время объявления фамилий стояла идеальная.

По широкому проходу между нарами уже быстро шел невысокий старший лейтенант с широкими плечами и кривоватыми ногами. В руках у него была пачка белых канцелярских папок.

– Покупатель! – охнул Виталик страшным шепотом, и вся команда 3624 начала торопливо строиться.

– Равняйсь! Смирно! Товарищ...

– Вольно! – негромко произнес старший лейтенант – Свободны, сержант.

Сержант четко козырнул и отошел. Офицер не стал тратить лишних слов. Он начал называть фамилии, сверяясь с личными делами. Чижов не мог отвести взгляда от его петличек на кителе. «Блин, что за род войск? Ни хрена не разобрать. Пехота, что ли... Лишь бы не стройбат... А в пехоте послужить можно, ничего страшного». Все эти мысли вихрем пролетели у него в голове. Сверка фамилий закончилась.

– Моя фамилия Рутников. Я ваш начальник команды. Вы все подчиняетесь мне до прибытия в пункт назначения. Отправка завтра в 9.30 утра. Вы направляетесь на службу в войска МВД СССР по Северному Уралу. Старшим группы назначается призывник Чижов... Всем разойтись, Чижов ко мне.