Ожидая, по меньшей мере, бурного всплеска эмоций, я немного отстранилась, но реакция Марины оказалась довольно неожиданной.
— Абсурд, — сказала она, отведя взгляд в сторону, — вы еще скажите, что это я его убила.
Она саркастично усмехнулась и принялась пить чай. Пила она долго, мелкими осторожными глотками, стараясь не смотреть на меня. Руки ее слегка подрагивали, но в целом она не выглядела убитой горем вдовой. Наконец, почти опустошив чашку, она поставила ее на стол, после чего достала из зеленой с золотом квадратной пачки «Данхилл» сигарету и не торопясь закурила.
— То, что вы называете абсурдом, — продолжила я, — вполне имеет право на существование, хотя бы в качестве версии.
— Конечно, — с ехидством согласилась она, — если у вас нет других…
— Уверена, что появятся и другие, — я бросила сигарету в пепельницу, не удосужившись потушить ее, и снова поменяла тему. — Как вы узнали о смерти мужа?
— Я ждала Сережу, приготовила ужин, — начала она рассказывать, — обычно если он задерживался на работе, то приходил не позже десяти. В начале десятого я позвонила в офис, но охранник сказал, что Сергей недавно ушел. Тогда я позвонила в машину. Стас, это наш водитель, сообщил, что несколько минут назад высадил Сергея возле дома и видел, как тот вошел в подъезд. Тут я заволновалась не на шутку, но все-таки не стала поднимать панику, думая, что он встретил в подъезде кого-то из соседей.
— Вы знаете всех жильцов вашего подъезда? — перебила я ее.
— В лицо, конечно, всех, — кивнула Марина, — а из тех, с которыми Сергей мог остановиться, чтобы поболтать, всего двоих. Роза Кондратьевна из десятой квартиры — это знакомая моей мамы, через которую мы, собственно, и приобрели эту квартиру полтора года назад, и Юра Терентьев, он живет этажом ниже.
Марина замолчала, глядя в окно, словно на нее снова нахлынули воспоминания. Мне показалось даже, что она напрочь забыла обо мне, но вскоре Марина продолжила:
— Как выяснилось позже, он действительно кого-то встретил, но явно не из нашего подъезда.
— Почему вы так думаете?
— Я, зная, что Сергей уже в подъезде, решила выглянуть на лестничную площадку, но когда открыла дверь, услышала только, как кто-то торопливо сбегает вниз, потом хлопнула входная дверь и все смолкло. Я окликнула Сергея, но он не отозвался. На нашем этаже было почему-то темно, но со второго падал отраженный свет, и в его лучах я увидела, что между этажами кто-то лежит. Господи! — она снова чуть не разрыдалась, но сумела сдержаться. — Мы подошли к нему одновременно с Юрой Терентьевым. Он услышал за дверью какой-то странный шум и тоже вышел на лестницу. Зрелище было ужасное. Сергей лежал на спине, его голова свешивалась на ступеньку лестницы, все лицо было в крови.
Марина, словно заново переживая случившееся, прижала ладони ко рту и застыла будто гипсовое изваяние. Чтобы вывести ее из этого состояния, я, немного помедлив, задала следующий вопрос:
— Кто вызывал милицию, «Скорую»?
— Юра, — ответила Марина, — я вся тряслась как в лихорадке, наверняка не удержала бы трубку в руках.
— Что было дальше?
— Я плохо помню, — наморщив лоб, ответила Марина, — кажется, приехали врачи, милиция, вышел кто-то из соседей. Юра отвел меня наверх и некоторое время побыл со мной.
— Кто-нибудь еще был в квартире в это время?
— Нет, никого, — она покачала головой. — Валентину Георгиевну я отпустила сразу же, как только вернулась с работы.
— Во сколько это было?
— В начале седьмого.
Я допила кофе и прикурила новую сигарету. Пока что в моей голове не появилось ни одной свежей мысли. Я, как робот, задавала вопросы, выслушивала ответы, и они распределялись в моем мозгу по полочкам. Может быть, потом, какое-то время спустя, из ответов Спиридоновой выкристаллизуется что-то более-менее определенное. Я даже была в этом уверена. А сейчас приходилось снова спрашивать и слушать.
— Что сказали врачи?
— Смерть наступила почти мгновенно, — со скорбным прононсом ответила Марина, — это хоть как-то меня утешает: по крайней мере, Сергей не мучился. Если же вы хотите узнать точный диагноз, вам лучше обратиться непосредственно к докторам.
— Конечно, — кивнула я, выпуская дым к потолку и следя, как он, клубясь, выстраивается в причудливый узор. — Милиция опрашивала соседей?
— Возможно, но мне ничего об этом неизвестно.
— Этот Юра, ваш сосед, — я снова посмотрела на Спиридонову, — что он собой представляет?
— Господи, — тоскливо выдохнула Спиридонова, — это-то вам зачем?
— Пока не знаю, — я равнодушно пожала плечами, — итак?
— Я имею право знать, — в ее словах вдруг появилась твердость, — раз вы меня расспрашиваете. Может, вы решили, что он причастен к убийству?
— А что, это мысль, — с тайной издевкой улыбнулась я, — только вот для чего Юре нужно было убивать вашего мужа, а?
— Если это шутка, то очень неумная, — поморщилась Спиридонова. — Я согласилась с Сашей, что нужно нанять для расследования частного детектива, но не предполагала, что он окажется женщиной, причем такой беспардонной.
— Извините, я только повторила ваше предположение, — внутренне усмехнулась я, поняв, что за что-то зацепилась. — Если не хотите, можете не отвечать, я поговорю с ним сама.
— Вот еще! — она выпрямилась словно железный штырь, торчащий из земли. — На каком основании?
— Вы что, не хотите, чтобы я разговаривала с вашим приятелем? — удивленно произнесла я.
— Он мне не приятель, — отрывисто сказала Спиридонова, — просто… просто я не понимаю, какое Юрий имеет к этому отношение?
— То есть как? — я поразилась ее наивности (возможно, это была и не наивность вовсе). — Вы же сказали, что появились на месте преступления одновременно с соседом. Это так?
— Так, — пришлось согласиться Спиридоновой.
— А вам не пришло в голову, — я внимательно наблюдала за реакцией Марины, — что у Терентьева была возможность убить вашего мужа, затем сбежать вниз, хлопнуть там дверью, а потом уже снова подняться на площадку между вторым и третьим этажами, где лежал Сергей?
— Но это же вообще из области фантастики, — нервно рассмеялась Спиридонова. — Вы не могли бы придумать что-нибудь поумнее?
«Ее навязчивое желание оскорбить меня, — подумала я, — должно иметь под собой какие-то основания. Только вот какие?» Это мне еще предстояло выяснить. Сейчас же я сделала вид, что совершенно не поняла ее издевки.
— Вам что, не нравится эта идея? — как ни в чем не бывало спросила я.
— Если бы вы знали Юру, вы бы не задавали таких вопросов, — отрезала она.
— Так расскажите мне о нем, — поймала я ее на слове. — Почему, по-вашему, он не мог убить Сергея Петровича? Он, наверное, богат?
— Нет, он не богат, — с раздражением возразила Спиридонова, — если вы намекаете на то, что он мог ограбить Сергея. Но он просто не так воспитан, чтобы у него поднялась рука на человека. Юра очень интеллигентный мужчина.
— Только не пытайтесь меня убедить, что интеллигентные люди не становятся убийцами, — я заметила какой-то злой огонек в ее глазах, — мне-то уж известно об этом немало. Кстати, где он работает?
— Кажется, он писатель, — Спиридонова покачала головой, — точно я не знаю.
— Он бывал у вас в гостях?
— Бывал… — как-то неуверенно кивнула она.
— Это было часто?
— Не то чтобы очень часто… Нет, скорее, совсем не часто.
— Ну, в этом месяце сколько раз он у вас был? — попыталась я ей помочь.
— Кажется, заходил пару раз… за солью, у него соль кончилась.
— Ладно, — поднялась я с удобного кресла, — пока я вас оставлю, вам сейчас необходим покой. Но вполне вероятно, что мне снова придется вас потревожить, вы уж не взыщите, такая у меня работа.
— Понимаю, — с облегчением, как мне показалось, кивнула Спиридонова. — Валентина Георгиевна проводит вас.
Я вышла в прихожую, где ко мне присоединилась домработница.
— До свидания, — она смотрела на меня каким-то чистым открытым взором, и я подумала, что неплохо бы задать ей пару вопросов.
— Могу я вас кое о чем спросить? — остановилась я в дверях.
— Наверное, — смутилась она, — только я ведь ничего не знаю.
— Вы давно здесь работаете? — улыбнулась я. — Это-то вам должно быть хорошо известно.
— Конечно, — она смутилась еще больше, — скоро будет ровно год.
— Вы считаете, что вам повезло с хозяевами?
— Мне не на что жаловаться, — смиренно ответила она, — платят неплохо и главное — регулярно.
— В последнее время вы не замечали ничего странного?
— Что вы имеете в виду?
— Может быть, какую-то нервозность или еще что-то необычное?
— Нет, — уверенно сказала она, — все было как всегда.
— Вы знакомы с Юрой Терентьевым? — полюбопытствовала я.